Смертельный груз - Фридман У. Крофтс

Казалось, минула вечность, и часы пробили час ночи. Залился лаем еще один соседский пес. Ветер усилился, и Броутон пожалел, что не догадался надеть теплое пальто. Ему отчаянно хотелось пройтись по проселку, чтобы размять затекшие и замерзшие ноги. Но засов ворот, располагавшихся ближе к дороге, заскрежетал, и по гравию зазвучали шаги.

Они выжидали не шелохнувшись, чтобы шаги приблизились. Вскоре показалась черная тень человека, направлявшегося к двери дома. Раздался звон ключей, потом щелчок открывшегося замка. Проем входа на мгновение загородила та же черная фигура, которая почти сразу пропала внутри дома, закрыв за собой дверь.

Теперь уже Бернли горячо зашептал на ухо Броутону:

– Я сейчас позвоню в дверь, а когда он откроет, направлю луч фонарика прямо ему в лицо. Смотрите внимательно, и если будете уверены – убеждены на сто процентов, – что это Феликс, произнесите слово «да». Больше ничего, только «да». Вы меня поняли?

Затем они оба вошли в калитку и, не скрываясь, подошли к двери. Бернли громко постучал в нее, не пользуясь звонком.

– Помните, что вам не следует открывать рот, если не почувствуете полнейшей уверенности, – напомнил он.

В окне блеснул свет, и дверь открылась. Луч не слишком яркого фонарика осветил лицо стоявшего за порогом мужчины, выделив те самые приметы – смуглый цвет лица и черную бороду, – которые отметил в своем отчете констебль Уолкер. Слово «да» само сорвалось с губ Броутона, и инспектор сказал:

– Мистер Леон Феликс? Я – инспектор Бернли из Скотленд-Ярда. К вам прибыл по весьма неотложному делу и был бы признателен, если бы вы уделили для беседы со мной несколько минут.

Чернобородый мужчина выглядел искренне пораженным.

– Ах, ну конечно, – ответил он после недолгого замешательства, – хотя не уверен, что такое время является подходящим для разговоров. Проходите в дом, пожалуйста.

– Спасибо. Сожалею о позднем визите, но должен сказать в свое оправдание, что мне пришлось дожидаться вас достаточно долго. Надеюсь, вы разрешите моему сопровождающему посидеть в холле, чтобы не мерзнуть понапрасну?

После этого Бернли подозвал одного из своих людей, расположившегося ближе всех – рядом с летним домиком.

– Посидите в прихожей, Гастингс, пока я побеседую с мистером Феликсом, – сказал он, подав подчиненному условный знак быть готовым немедленно явиться на свой зов.

Оставив Броутона, констебля Уолкера и еще двоих полицейских за порогом дома, он проследовал за Феликсом в комнату слева.

Помещение оказалось комфортабельным, хотя отнюдь не роскошно обставленным кабинетом. Прямо посередине стоял современный письменный стол. Два глубоких, обитых кожей кресла располагались по обе стороны от камина, где еще догорали последние угольки. Прихотливо изготовленная подставка для бутылок возвышалась рядом с коробкой сигар на маленьком столике. На стенах, где их не загораживали книжные шкафы, висело несколько весьма изысканных гравюр. Феликс включил настольную лампу, предназначенную для чтения, и повернулся к Бернли.

– Полагаю, у нас будет достаточно продолжительный разговор? – спросил он, предлагая присесть в одно из кресел.

Инспектор занял его, а Феликс опустился в кресло, что стояло напротив.

– Мне бы хотелось, мистер Феликс, – начал детектив, – навести у вас справки относительно бочки, доставленной вам сегодня утром на пароходе «Снегирь». Или уже следует говорить – вчера утром, поскольку незаметно наступил вторник? Как я предполагаю, груз все еще находится у вас.

– Да. И чем же вызван ваш интерес к нему?

– Представители компании считают, что произошла ошибка, и выданная вам бочка не предназначалась для вас. То есть вы получили не тот груз, которого ожидали.

– Ничего подобного. Полученная мной бочка является моей собственностью. Она была адресована именно мне, фрахт полностью оплачен. Чего еще могут требовать от меня представители пароходства?

– Да, но получателем бочки значились не вы. На ней указали адрес некоего мистера Феликса с Уэст-Джабб-стрит в районе Тоттенхэм-Корт-роуд.

– И все же бочку отправили лично мне. Допускаю, что приятель, отправивший груз, мог неправильно указать адрес, но все же он предназначался для меня.

– А если мы привезем сюда другого мистера Феликса – того, кто проживает на Уэст-Джабб-стрит, – то, как я понимаю, вам придется отказаться от своих притязаний, не так ли?

Чернобородый мужчина неловко поежился в своем кресле. Он уже открыл рот, чтобы ответить, но передумал, пребывая в явном сомнении. Инспектор догадался: собеседник в самый последний момент сообразил, что его заманивают в ловушку.

– Если вы привезете сюда такого человека, – сказал он после паузы, – то, уверяю вас, я сумею легко убедить всех, что бочка была отправлена не ему, а мне.

– Хорошо, мы разберемся с этим позднее. А сейчас позвольте задать другой вопрос. Что должно было находиться в бочке, прибытия которой вы ожидали?

– Скульптуры.

– Уверены?

– Разумеется, уверен. И, право же, инспектор, теперь уже мне хотелось бы выяснить, по какому праву я подвергаюсь этому странному допросу.

– Охотно отвечу, мистер Феликс. У Скотленд-Ярда появились причины подозревать, что с этой бочкой не все в порядке, и нами было начато расследование. По ряду фактов, вы стали первым из тех, кого нам надлежало допросить, но поскольку бочка предназначалась не вам, то придется…

– То есть как не мне? Что вы имеете в виду? Кто утверждал, что не я – ее получатель?

– Извините, но вы косвенно только что сами заявили об этом. По вашим словам, вы ожидали бочку со скульптурой внутри. Нам же известно, что полученный вами груз был вовсе не скульптурой. Таким образом, вы стали получателем ошибочно.

Феликс побледнел, и в его глазах теперь читалась неподдельная тревога. Бернли наклонился вперед и положил ладонь ему на колено:

– Вижу, вы уже поняли, мистер Феликс, что если дело окажется серьезным, вам придется каким-то образом объяснить все его несообразности. Заметьте, я пока не говорю, что у вас нет рациональной версии случившегося. Более того, наверняка она имеется. Но если вы откажетесь давать показания, возникнут самые неприятные подозрения.

Феликс надолго замолчал, а инспектор намеренно не пытался прерывать его размышлений.

– Что ж, вы правы, – сказал Феликс после чересчур затянувшейся паузы. – Хотя мне действительно нечего скрывать. Не люблю только, когда со мной хитрят. Я постараюсь по мере сил удовлетворить ваше любопытство. Но прежде хотелось бы убедиться, что вы действительно офицер Скотленд-Ярда.

Бернли предъявил ему удостоверение личности, и Феликс кивнул:

– Хорошо. Тогда вынужден признать, что невольно ввел вас в заблуждение относительно содержимого бочки, хотя с формальной точки зрения я сказал вам чистую правду. Бочка полна скульптурными барельефами круглой формы с изображениями королей и королев. Разве это не скульптура? А если подобные барельефы очень мелкие, отлиты из золота и именуются соверенами, то неужели это многое меняет и они перестают относиться к произведениям скульптуры? В бочке, инспектор, находятся соверены. Девятьсот восемьдесят восемь фунтов золотом.