Рейс на Катар (сборник) - Николай Мамаев

Единственный спутник, полноватый седовласый господин, который подсел к Нежину в Перье и большую часть времени своей недолгой поездки провел в вагоне-ресторане, поглощая устриц, сошел рано утром на одной из станций Вале. О, Вале, твои сады прекрасны в любое время года!

Нежин потер виски, снял съехавшую на глаза фетровую шляпу и положил рядом с собой. Где-то под ногами звенел упавший со стола стакан. Судя по звуку, с чайной ложкой он не хотел расставаться ни при каких условиях. Интересно, взаимно ли было это желание?

На верхней полке насупротив, словно молчаливый татарский хан, чинно восседал внушительный чемодан. Этого гиганта не могло сокрушить ничто. Кажется, он даже не сдвинулся с места. Сквозь покрытое густым слоем грязи и пыли стекло внутрь купе с трудом пробирался рассеянный солнечный свет.

Снаружи виднелся чугунный станционный указатель, такой же древний, как и сам город, который когда-то давно ласкали заботливые южные ветра. Теперь в это трудно было поверить.

Нежин неуклюже полез наверх за багажом. Стянув с верхней полки чемодан и прихватив чуть было не забытый головной убор, он в последний раз, прощаясь, пробежал глазами по достопримечательностям купе.

Подумалось о том, что совсем скоро купе займет какая-нибудь престарелая пара, пахнущая фиалками и направляющаяся в неведомые края с целью проведения отпуска или попытки исцеления злокачественной опухоли, а может быть, молодая мать с босоногим ребятенком, поедающим мандарины. А может быть, купе отправится в обратный путь совершенно пустым… Скорее всего так и случится…

Нежин небрежно накинул на плечи легкое осеннее пальто и покрепче ухватился за ручку своего толстобрюхого спутника. С трудом проталкиваясь между готовившихся к выходу пассажиров, он вышел в тесный тамбур.

Сойдя на многолюдный перрон, Нежин еще раз оглянулся на пыхтящий поезд, который в черной копоти вагонов своего состава казался ему теперь совсем одиноким и грустным, таким, что даже как-то жестоко было оставлять его вверенным этим бестолковым усатым проводникам.

Сумерки еще не спешили сгущаться, но Нежин в отличие он незатейливых зевак-туристов (которых выдавали висящие на груди фотоаппараты) давно изучил географические особенности здешних мест (про себя он называл их курьезами), одна из которых заключалась в том, что перевали за девять – и через час-полтора ты уже вряд ли различишь шнурки на собственных ботинках. Вдобавок ко всему его совсем не прельщала перспектива блуждания в потемках под холодным октябрьским ливнем (вечернюю непогоду с уверенностью прогнозировало портативное радио, с которым Нежин не расставался во время своих путешествий) в поисках такси.

Таща за собой чемодан, которым то и дело задевал прохожих, Нежин аккуратно спустился по ступеням перрона. Он держал курс по направлению к главному зданию вокзала, внутри которого находился единственный выход в город. Мимо проплывали цветочные и газетные киоски, сувенирные лавки, кофейни. Нежин благополучно миновал неудобные турникеты и вышел на проспект, очутившись всего в паре шагов от автобусной остановки.

Невдалеке от нее что-то живо обсуждала небольшая группа иностранных туристов. Лысоватый мужчина с усами тряс перед лицом своих трех престарелых спутниц оранжевым путеводителем, при этом активно жестикулируя свободной рукой. На лицах дам читалось снисхождение к эмоциональному говоруну и играла едва заметная улыбка.

Желтый игрушечный автомобильчик не заставил себя долго ждать. Намеренно неспешно он подкатил к остановке. Временно избавившись от своей тяжелой ноши, теперь небрежно закинутой водителем в багажник такси, Нежин уселся в крохотный салон пучеглазого автомобильчика.

– Куда вам? – холодно осведомился неприветливый шофер.

– На Солье Планум, – ответил Нежин. – Это недалеко от Манежа!

Такси плавно тронулось с места и поплыло по замирающему вечернему проспекту. В динамиках грохотал рокабилли.

Нежин вдруг вспомнил о ракушке, которую в прошлый раз привез с Ривьеры, и о прекрасной черноволосой незнакомке, поранившей об нее свою восхитительную бронзовую ножку во время пляжной игры в мяч. Она отрывисто вскрикнула, когда наступила на острую окаменелую грань, скорее от неожиданности, чем от боли. И в этом, по его мнению, было что-то прекрасное. Что-то художественное и изящное. На грубой шероховатой поверхности до сих пор можно было рассмотреть едва заметные пятнышки засохшей крови. Нежин многозначительно улыбнулся нахлынувшему приятному воспоминанию.

Он совсем перестал замечать ход времени, предаваясь воспоминаниям, когда автомобиль притормозил напротив старого семиэтажного жилого дома с эркерами. Начинало смеркаться. Нежин вслед за водителем выскользнул из такси, принял багаж и расплатился. Он рассеянно перебежал дорогу под сопровождение нервных сигналов клаксона проезжающих мимо автомобилей, чуть было не налетел в дверях на симпатичную белокурую немку и, наспех извинившись перед ней, принялся подниматься по лестнице на четвертый этаж.

Людка приметила отца, когда тот еще выползал из такси. Она сразу же бросилась к входным дверям и по пути, споткнувшись обо что-то, чуть было не растянулась во весь рост на полу.

– Папочка! Наконец-то! – зачирикала она, едва отец переступил порог квартиры. – Мама, папа приехал!

– Приехал-приехал, – на лице Нежина заиграла улыбка, – а как же иначе?!

Он наклонился и поцеловал ее в задорный носик, отмеченный россыпью веснушек.

– А мы только что поужинали! Как жалко, ведь ты совсем чуть-чуть опоздал, – Людка обняла отца, прижавшись щекой к его груди.

Под аккомпанемент громыхнувшей в раковине посуды из кухни вышла Тамара. Такая домашняя, в голубом переднике, на секунду она застыла на месте, спешно вытирая руки о передник. Она не сводила выразительных карих глаз с Нежина.

– Боренька! – мгновение спустя она уже висела на нем, покрывая его лицо поцелуями. – Как же ты долго в этот раз! Как доехал?

– Поверь, без каких либо происшествий, заслуживающих твоего внимания! Разве что пришлось задержаться в Вале: какой-то чудак забыл там в уборной свой чемодан. Так что нам пришлось простоять в общей сложности более трех часов вместо положенной пятнадцатиминутной остановки, – улыбнулся Нежин. – Поистине курьезный случай!

– Теперь понятно! – Тамара распустила пучок на затылке, и густые каштановые волосы разлились по ее объемной груди, плечам, спине. – Мы думали, ты успеешь к обеду. Надеялись, что успеешь, – поправилась она.

– Я тоже надеялся, но получилось как всегда! – устало вздохнул Нежин. – ты же сама знаешь…

– Выглядишь не очень… Ты что же, совсем не спал?

– Так, пару часов, незадолго до прибытия.

– Ну а ночью?

– Ночью? Нет… Ночью читал, потому что никак не мог заснуть. Сказать по правде, я вообще не понимаю, как некоторым это удается – забраться наверх, крякнуть и через минуту уже захрапеть. Нет, просто уму непостижимо!

– И никаких взбитых подушек и хрустящих одеял, верно? – она сочувствующе посмотрела на него. – Знаешь что, от ужина мало что осталось, но я могу попробовать что-нибудь быстренько приготовить. Как насчет крепкого горячего черного чая? Или немного подождешь? Минут десять, не больше…