Заговор - Сергей Сергеев

«Как хорошо рассуждать о вечности!»

Мушарраф не любил людей, так как слишком хорошо знал их слабости и пороки. Но обожал свою страну. Когда он уйдет в отставку, то запрется в своей библиотеке и будет выходить из нее, только чтобы прогуляться в саду.

Первез мечтательно улыбнулся. Да, сейчас все поняли, что Пакистан – серьезная фигура в большой игре.

В этом уголке британской колониальной империи Киплинга посещали откровения, когда он путешествовал по пустыням, лесам, пересекал нагромождения гор, рассматривал карты, где переплетались в тонкие кружева караванные тропы и стратегические дороги.

– Вы романтик, генерал! – сказал ему один из восхищенных слушателей.

– Нет, я прагматик и поэтому люблю Киплинга, – возразил тогда Мушарраф и был вполне откровенен. Он действительно часто читал Киплинга, чтобы разгадать, что же замышляют англосаксы, хорошо усвоившие правила большой игры.

Знание истории помогало принимать самые трудные решения. Ключевое положение страны было ее богатством и проклятием.

Как проводник в горах, он пытался нащупать спасительную тропинку между крайностями и был убежден, что пока ему удавалось избегать фатальных ошибок.

Но спокойствие и удовлетворение не могут быть вечными. Можно обмануть опасность, но нельзя навсегда избавиться от нее.

Угроза, как и смерть, меняет свое обличье. Из провонявшего потом фанатика она может превратиться в обольстительную женщину и даже невинного ребенка.

И самое неприятное, что, предчувствуя опасность, не всегда удается уклониться, спрятаться, миновать ее. Она, как шипящая кобра, выпрямляется, гипнотизирует желтыми неподвижными глазами, а потом приближается, медленно и торжественно покачиваясь, словно пытается лучше рассмотреть свою добычу. Быстрее молнии наносит смертельный удар, разрывает плоть и впрыскивает яд.

Первез часто ощущал себя бессильной жертвой. Его загоняют в угол. Мозг напряженно работал день и ночь, но спасительное решение, как это бывало раньше, не приходило.

«Нельзя играть в покер с дьяволом. Обязательно проиграешь».

Автомашина с затемненными стеклами, в которой сидел его адъютант, покинула виллу и выехала на тихую зеленую улицу. Бесшумно открылись и закрылись глухие ворота.

Первез остался один, не считая охраны.

Фонари, установленные вдоль покрытой гравием дорожки, бросали свет на зеленую лужайку, похожую на плотный персидский ковер.

«Газон не хуже, чем в Уэмбли».

Ковбой аккуратно повесил военный костюм «сафари» на плечики, стоящие рядом с кроватью. Привычка – форма должна быть на расстоянии вытянутой руки, чтобы в случае опасности можно было одеться в считанные секунды.

Умывшись, он протер руки своим любимым одеколоном, купленным в роскошном магазине на Бонд-стрит в Лондоне, и облачился во фланелевые брюки и поло.

Поблескивая очками, задумчивый и интеллигентный, стал похож на британского профессора – любителя игры в гольф. Вряд ли кто-либо мог дать Первезу его шестьдесят четыре года. Он полон сил. Стройная, тренированная фигура, совсем немного седины и морщин, быстрый взгляд, все время в движении.

Просторные комнаты смотрелись пустовато – только ротанговые диваны и кресла, журнальные столики, в кабинете – письменный стол и книжные полки вдоль стен.

Первез любил полумрак и считал его лечебным для глаз, устающих от яркого солнца и чтения бесчисленных официальных документов. Иногда он думал, что из бумаг, которые прошли через его руки, можно было бы соорудить пирамиду среднего размера.

«Хорошо бы потом облить ее бензином и запалить!»

Три белые болонки, отчаянно крутя хвостиками, уже забрались к нему на колени. Первез с удовольствием откинулся в глубоком кресле и, поглаживая особенно нежную болонку, которая лизала его в щеку, налил виски. Он любил выпить перед сном и никогда не добавлял в виски лед, чтобы не испортить вкус напитка.

Фундаменталисты упрекали его за эту привычку. А почему они не возмущаются тем, что бойцам спецназа дают порцию рома? Для дезинфекции и снятия стресса.

«Итак, нельзя одолеть дьявола, играя с ним в покер, – вернулся Первез к понравившейся ему мысли. – Остается только понять, кто дьявол и о какой игре идет речь. Меня обвиняют в том, что я веду двойную игру. Допустим. Нужно только определить параметры этой игры. Тогда станет окончательно ясно, есть ли шанс выиграть».

Против обыкновения Мушарраф плеснул в стакан еще виски. В более спокойные времена он ограничивался одной порцией.

Самая ласковая и непоседливая болонка устала и заснула, уютно устроившись между рукой и спинкой кресла. Две другие болонки сидели смирно, похожие на маленьких пушистых сфинксиков.

«Вот так и в жизни. Страстные быстро разочаровываются, а положиться можно только на тех, кто умеет терпеть и выжидать». В голове приятно зашумело.

«Ты не понимаешь, Первез. Здесь не шутят. Если ты не откроешь нам все двери, мы вернем твой долбаный Пакистан в каменный век. Тотальная бомбардировка. Земля гореть будет. Ты этого хочешь?» Американский генерал, которого Мушарраф знал многие годы, выражений не подбирал. Он переводил на откровенный военный язык то, что в более дипломатичной форме сказали в Государственном департаменте, а затем в Овальном кабинете американского президента.

После террористической атаки 11 сентября 2001 года американцы потребовали предоставить в их распоряжение территорию Пакистана, чтобы блокировать террористов в горных районах Афганистана, а затем выманить скрывающегося там бен Ладена.

Первез тяжело вздохнул. Это сейчас кажется, что ему было легко пойти навстречу нетерпеливым янки. А на деле это меняло всю его жизнь. Разве он не создавал с американскими советниками движение «Талибан», чтобы сражаться против русских?

Да, бойцы «Талибана» покинули Пакистан и ушли через горы, чтобы очистить Афганистан от неверных. Но они сохранили свои базы и каналы поставки оружия в зоне племен. Этот горный район не удавалось и не удается контролировать никому – ни британцам в прошлом, ни пакистанской армии сейчас. Именно поэтому он договорился с племенными вождями, что не будет вмешиваться в их дела.

Американцы требуют ударить по талибам. Но это взорвет Пакистан изнутри! И все же Первез пошел на сделку. У него не было выбора. Вся военная машина была повернута против исламистов.

В талибских районах на пакистано-афганской границе развернули свои операции американские коммандос из «подразделения 121». Это они нашли Саддама Хусейна в Ираке и теперь охотились за бен Ладеном.

Впрочем, безуспешно. Иногда казалось, что американцы и не хотят найти «террориста номер один». Неудивительно. Он же превратился в отличное пугало для всего мира.

Первез провозгласил священную войну с экстремизмом. Вряд ли это можно назвать сделкой с совестью – он действительно убежден, что фанатики могут погубить страну.