В поисках Колина Фёрта - Миа Марч

— Если вы пришли посмотреть на Колина Фёрта, его здесь нет, — крикнула варившая кофе девушка. — Кого-то, видимо, забавляет, что сюда сбегаются все женщины города.

Пара посетителей, взяв кофе со льдом, вышли в зад-нюю дверь, и Беа выглянула в маленькое патио. Вероники там не было. Мощенная булыжником дорожка вела к улице, шедшей перпендикулярно Главной, как раз вдоль гавани. Должно быть, Вероника пошла этим путем.

Хорошо, и что дальше? Можно снова прийти завтра — и на сей раз, предположим, сесть в ту часть зала, которую обслуживает Вероника. Идя к гавани, Беа старательно размышляла. Она приехала в Бутбей посмотреть город, место, где родилась, где ее жизнь началась как чужая история. План состоял в том, чтобы, если подвернется подходящий момент, постучать в дверь своей биологической матери — буквально или фигурально.

Мгновение назад время показалось подходящим. Но что, если она догонит Веронику? Подбежит к ней, постучит по плечу и скажет: «Э-э… привет, меня зовут Беа Крейн. Двадцать два года назад вы отдали меня на удочерение». Вероника несомненно хотела, чтобы Беа с ней связалась, иначе она не обновила бы свои данные. Но, может, лучше — для них обеих — позвонить. Соблюсти некоторую дистанцию, чтобы позволить осознать происходящее, прежде чем встретиться лично.

Да, Беа позвонит, может, завтра.

Пока девушка шла к гавани, где царила еще бо́льшая толчея, чем на Главной торговой улице, черты Вероники — ласковые карие глаза, прямой, почти острый нос, очень похожий на нос Беа, — стояли перед глазами. Девушка настолько погрузилась в свои мысли, что брела куда глаза глядят — казалось, остановившись, она упадет.

Если только Вероника всю жизнь не пряталась от солнца, ей не могло быть больше сорока. Беа дала бы ей тридцать шесть или тридцать семь, а значит, родила она ее подростком.

Пробираясь сквозь толпу туристов, Беа представляла, как совсем юная Вероника бродит по этим же улицам, беременная, напуганная, не знающая, что делать. Поддерживал ли ее отец Беа? Или бросил? Как восприняли это мать Вероники, ее бабушка? Могла Вероника к ней обратиться? Ее прятали? Помогали?

Беа строила предположения и догадки, пока не поняла, что ушла на дальний край залива, прочь от суеты центральной части городка. Впереди, у пруда, она увидела группу людей, устанавливавших огромные черные прожектора и камеры, позади них стоял длинный бежевый трейлер. Похоже на съемочную площадку — Беа не раз натыкалась на них в Бостоне и всегда надеялась увидеть какую-нибудь кинозвезду, но ей знаменитости не попадались, хотя знакомые заявляли, что видели известных актеров.

Вот откуда все эти крики про Колина Фёрта. Должно быть, он в городе ради съемок в новом фильме. Беа подошла поближе в надежде немного отвлечься.

— Это съемочная площадка, да? — спросила она у высокого угловатого парня в очках в тонкой оправе, стоявшего перед трейлером. На шее у него висел заламинированный пропуск: ТАЙЛЕР ИКОЛС, ПР.

Он смотрел на планшетку — и то ли не слышал вопроса, то ли не захотел отвечать.

Симпатичная девочка-подросток с длинными темными волосами сидела на складном стуле в нескольких шагах от него. На коленях у нее лежала вверх названием раскрытая книга, и, если Беа не ошиблась, это была «Убить пересмешника». Она за милю узнала бы оригинальную обложку.

— Очень люблю эту книгу, — сказал Беа, обращаясь к девочке. — Я писала по ней работу на последнем курсе.

— Я даже первый абзац одолеть не могу, — отозвалась та, трепля страницы. — Такая скукота. Как мне написать сочинение по этой книге? Надо было назвать ее «Убить перескучника».

Она и не представляла, чего себя лишает.

— «Убить пересмешника» — блестящее отражение своего времени — Юга, расизма, добра и зла, несправедливости — и все это глазами девочки, которая многое узнаёт о жизни, о своем отце, о себе самой. Это одна из моих десяти любимых книг на все времена.

Парень взглянул на нее, опираясь согнутой ногой на стенку трейлера за своей спиной, и вернулся к проверке бумаг, закрепленных на планшетке.

Девочка совсем заскучала, но вдруг лицо ее просветлело.

— А вы можете написать за меня сочинение?

— Прости, нет, — сказала Беа. — Но все же не отвергай так сразу этот роман, ладно?

Девочка закатила глаза.

— Вы говорите совсем как мой брат, — мотнула она головой в сторону парня с планшеткой.

— Значит, это съемочная площадка? — снова обратилась к нему Беа, кивнув на камеры.

Он искоса посмотрел на нее.

— Сделайте нам одолжение, не говорите всем и каждому, что мы здесь. Меньше всего нам нужны толпы народа, наблюдающего, как мы ставим свет. Кинозвезды тут нет. Это вы сказать можете.

«Ладно, Ворчун».

— А что за фильм? С Колином Фёртом в главной роли, да?

Он сердито взглянул на Беа.

— Вы вторгаетесь на чужую территорию.

Похоже, сегодня она занимается именно этим.

Вероника несла тяжеленный поднос к седьмому столику: четыре тарелки, четыре кофе, четыре апельсиновых сока и корзинки мини-печений с яблочным сливочным маслом. Воскресное утро, восемь часов, а поскольку закусочная открылась в шесть тридцать, Вероника подала уже, кажется, пятьсот порций яиц, от яичницы-болтуньи и омлетов до глазуний, жаренных с обеих сторон, и самых простых блюд — картофеля по-домашнему, бекона и тостов и, наверное, тысячу чашек кофе. А люди все приходили. У дверей образовалась очередь, у стойки не протолкнуться, и все столики заняты. «Лучшая закусочная в Бутбее» оправдывала свое название и была одним из самых популярных заведений в городе. Даже рыба с чипсами не уступала блюдам из специализировавшихся на морепродуктах ресторанов, а в прибрежном городке штата Мэн это о чем-то говорит. И разумеется, за пирогами люди шли только сюда.

Из всех закусочных, в которых она работала за прошедшие двадцать два года, «Лучшая закусочная в Бутбее» была ее любимой. Во-первых, она нравилась Веронике красотой интерьера. Полы из широких досок настланы были еще в конце девятнадцатого века, когда здесь размещался универмаг. Вместо стандартных виниловых сидений в кабинках стояли белые деревянные скамьи (конечно, их можно мыть) с удобными подушками в принтах из морских звезд. И двадцать пять круглых полированных столов. В перерывах между наплывами посетителей Вероника любила рассматривать развешанные на стенах работы местных художников. А задняя комната представляла собой рай для официанток — удобные кресла с откидывающимися спинками и подставками для ног и даже очаровательный переулок, куда можно выскочить, чтобы глотнуть свежего воздуха. Владелица закусочной, Дейрдре, устроила из заднего двора настоящий цветник, и Вероника часто проводила свой перерыв среди больших горшков с голубыми гортензиями, вдыхая аромат роз.

— Я вижу свободный столик, юная леди, — услышала Вероника знакомый резкий голос женщины, окликавшей хостес.