Мой властелин - Вирджиния Браун

Тихий звук, донесшийся из кустов, находившихся сразу за холмом, поросшим травой, где он решил прилечь с женщиной, заставил его насторожиться. Острый взгляд уловил быстрое движение юбки из хлопчатой материи. Теперь он знал, кто скрывается в кустах, и почувствовал волнение.

Впрочем, ничего особенного нет в том, что видели его с женщиной. Он поднялся, поправляя набедренную повязку, после чего велел женщине привести себя в порядок. Даже не взглянув на нее, Ястреб устремился с холма по направлению к деревне. Женщина последовала за ним. Она, должно быть, привыкла к такому бесцеремонному обращению. Ее типи находился в конце деревни, Ястреб не раз видел, как туда входили мужчины.

Ястреб подумал о Деборе, ее больших глазах цвета лесного ореха и нежной белой коже. И в нем вспыхнуло желание. Напрасно он искал ей замену. Он хотел именно Дебору. Он увидел ее, когда она уже приближалась к деревне, ее яркие волосы развевались на ветру. Рядом шла Подсолнух.

По пути Ястреб наткнулся на брошенную корзину. Спелые сверкающие ягоды рассыпались по земле.

Ястреб остановился. Теперь он знал, почему Дебора и Подсолнух оказались в кустах, и это поумерило его гнев. Он поднял корзину с остатками ягод и пошел дальше.

Солнце жгло немилосердно, отбрасывая на землю резкие тени. Кто-то окликнул Ястреба, но он не ответил. Добравшись до своего типи, нырнул внутрь и остановился, бросив на пол корзину с ягодами. Дебора посмотрела на него и отшатнулась, когда он приблизился к ней.

Издав резкий звук, он схватил ее за руку и рывком поднял, притянув к себе. Кончиками пальцев ощутил, как учащенно бьется ее пульс, как она дрожит от страха.

Их взгляды встретились. Она попыталась высвободить руку, но хватка у него была железная. Тогда, замахнувшись свободной рукой, она дала ему звонкую пощечину. Ястреб ошеломленно смотрел на Дебору.

Она задыхалась, прекрасные глаза блестели от слез. Рыжие пряди упали на лицо, но она храбрилась.

В наступившей тишине раздался тихий вздох. Ястреб с трудом сдерживал ярость. Но уже в следующее мгновение он взял себя в руки.

Он рывком поднял Дебору, перебросил через плечо, откинул полог, выскочил из типи и пошел по деревне.

У Деборы хватило здравого смысла не шевелиться.

Она лежала на его плече, и никто не отважился окликнуть его, пока он нес ее к тому холму, поросшему травой, с которого только что спустился.

Казалось, его нисколько не волновало, что она напугана. Так и должно быть. Женщина не смеет поднимать руку на мужчину, тем более пленница. Хорошо, что никто, кроме Подсолнуха, не видел, как она оскорбила его. Иначе ее ждало бы суровое возмездие. Она вывела его из себя, и он потерял самообладание.

Уж на этот раз он возьмет ее. Услышит, как она стонет от удовольствия.

Желание становилось все сильнее, и он размышлял, не был ли прав его отец, когда сказал, что ему следует взять ее. Она — пленница. Pu kwuhupu — его пленница. И ей следует хорошенько усвоить этот урок.

Но Дебора Гамильтон была настоящей леди. Обладала достоинством, смелостью, благородством. Он хотел держать ее при себе, дать ей возможность получше его узнать. Но для этого нужно время, а он не мог больше ждать. Он хотел Дебору.

Ястреб не верил, что она не найдет способа улизнуть из деревни. Он видел, как она разговаривала с золотоволосой женщиной, своей кузиной. У Деборы Гамильтон хватит смелости и безрассудства попытаться покинуть этот уединенный лагерь в горах.

Сейчас он собирался совершить поступок, о котором может пожалеть. Но обратного пути не было. Он увидел ее, купил и хотел ее. Это факт, который невозможно отрицать.

Стоя в тени сосновой рощи, он спустил ее на землю, поддерживая за предплечье. Она откинула волосы и устремила на него взгляд, полный гнева.

Он ожидал увидеть в ее глазах испуг и удивился.

— Вероятно, ты намерен меня изнасиловать? — произнесла она ледяным тоном.

Он скрипнул зубами.

— Ведь именно этого ты хотел с того момента, когда впервые увидел меня. Мне лечь?

Он промолчал, продолжая смотреть на нее, прищурив глаза, горящие страстью. У нее задрожали подбородок и руки. И все же она не отвела глаз, метавших золотые искры.

— Kwabitu? — спросила она, ткнув пальцем в землю. Смысл сказанного был ясен, несмотря на плохое произношение. — Хочешь, чтобы я легла?

В ее голосе и взгляде было столько презрения, что Ястреб ощутил стыд, тут же сменившийся гневом. Ей не следовало бы его провоцировать. Она — его пленница. Другой на его месте повалил бы ее и задрал бы ей юбку, наплевав на ее презрение.

Он медленно привлек ее к себе. Она широко раскрыла глаза, но не отвернулась.

Он стал снимать с нее блузку и увидел на нежной шее солнечный ожог. Подсолнух не должна была брать с собой женщину с такой светлой кожей без соответствующей защиты. Ястреб помедлил, но Дебора допустила ошибку — попыталась отстраниться.

— Puaru, — прорычал он, когда она рванулась сильнее. Одной рукой он схватил ее за волосы, а другой стал раздевать ее.

Она не стала сопротивляться, и он раздел ее догола. Но почему-то не почувствовал себя победителем.

Он отступил, осматривая ее. Она стояла, опустив руки, с закрытыми глазами. Ее волосы взметнулись на ветру, словно языки темного пламени. Ястреб наблюдал, как твердеют ее соски, превращаясь в маленькие бутоны.

Он и не представлял себе, что она так прекрасна. Одежда скрывала ее совершенные формы. Солнечный свет позолотил ее тело, оно тускло засверкало, словно неполированный мрамор.

Она была такой тонкой, хрупкой и аристократичной, что он почувствовал себя неуклюжим и вульгарным. И она снова разожгла в нем желание. Такое сильное, словно у него давно не было женщины.

— Nananisuyake, — хрипло пробормотал он, не узнав собственного голоса.

Красавица.

Он снова заглянул ей в лицо, и его бросило в жар. Однако принуждать ее ему не хотелось.

Он хотел, чтобы она отдалась ему по собственной воле. Чтобы в ней пылал огонь страсти от его ласк.

— Punitu nue, — прошептал он, проводя пальцем по ее щеке.

Когда она открыла глаза, он поцеловал ее. Ее губы были нежными и сладкими от сока смородины.

— Panatsayaa.

Она покраснела.

— Да… черная смородина… мы ее ели.

Она дрожала. Он обнял ее и крепко прижал к себе.

Солнце немилосердно жгло, но Дебора дрожала как в лихорадке.

Он бережно опустил ее на землю и стал ласкать.

Она лежала под ним на мягкой траве с рассыпавшимися волосами.

— Прошу тебя, не надо, — прошептала она, когда взгляды их встретились.

Ястреб замер.

— О Господи, не делай этого, пожалуйста… keta! Ястреб замер. Он не в силах был оторвать взгляд от ее глаз, полных мольбы.