Моя босоногая леди - Оксана Головина

Шейна взглянула на нее сочувственно, видимо прикидывая, насколько серьезно гостья могла удариться головой. Именно это прочитала Алекс в ее карих глазах, возвращаясь в комнату. Первое, на что она обратила внимание, было темно-серое платье с кружевной отделкой, которое лежало на аккуратно застеленной кровати. Алекс обернулась к знахарке.

– Это ваше платье, Шейна?

– Верно, госпожа, – виновато поспешила ответить женщина. – Прошу прощения за то, что предлагаю столь скромное…

– Оно просто классное, Шейна, – улыбнулась Алекс. – Мне очень нравится, честно. Но боюсь, что лучше все же штаны…

Шейна не стала ее слушать. Скрипя зубами, девушка позволила надеть на себя это платье. Прошло бесконечное количество времени, и они закончили. Отойдя на несколько шагов, Шейна критично оглядела свою работу.

Алекс вопрошающе смотрела на нее, ожидая оценки. Длинный подол складками лежал на полу. Рукава не держались на плечах и при каждом вздохе сползали с них. Даже туго зашнурованный корсет не мог заставить платье держаться на ней. Глядя на роскошный бюст знахарки, Алекс снова вздохнула, и платье съехало окончательно.

– Верно, сегодня небеса рухнули… – растерянно подвела итог Шейна и поспешила вон из комнаты, попросив дождаться ее во что бы то ни стало.

Алекс обреченно присела на кровать, расправила складки платья и попыталась пригладить растрепанные волосы.

– Просыпайся же! – Она была зла на саму себя.

Тем временем шум за высоким окном усилился. Девушка различала грубые голоса, выкрикивавшие какие-то команды, слышен был и женский смех. И с каждой последующей проведенной в этом мире минутой паника вновь все больше охватывала ее. К счастью, вернулась Шейна, неся в руках гору вещей. На пол с грохотом полетела пара высоких ботинок.

– Ох… Надо было за два раза принести! Прошу прощения.

Одежду женщина аккуратно разложила на кровати. Вещи принадлежали, наверное, мальчику лет четырнадцати. Рубашка, темные шерстяные штаны с широким черным ремнем, на застежке которого красовалась чеканная голова свирепого волка. Глядя на довольную ухмылку сидящей напротив девушки, Шейна сокрушенно покачала головой:

– Что я творю? Он убьет меня…

Она помогла Алекс распустить шнуровку, и платье свободно упало к ее ногам. Девушка легко накинула рубашку и торопливо надела штаны. Пояс окончательно удержал их на тонкой талии, и хотя его тяжесть причиняла дискомфорт избитым бокам, Алекс велела себе терпеть, только бы одежду не отобрали. В платье она не вернется! Осталось дело за ботинками.

– Будет несколько неприятно, госпожа, – предупредила знахарка. – Ссадины почти зажили, но…

– Я вытерплю, – твердо заверила Алекс. – Надоело ходить босиком.

Шейна покрепче наложила повязки на ее ноги, чтобы защитить их, и только после этого помогла девушке надеть грубую обувь. Еще пара бесконечно долгих минут, и Алекс устойчиво стояла на каменном полу. Теперь она могла привычно расправить плечи, чувствуя себя вполне сносно. Затем Шейна расчесала ее длинные волосы и заплела их в косу, закрепляя на конце кожаным шнурком. Когда девушка повернулась к ней, глаза знахарки расширились от волнения.

– О боги! – Шейна не удержалась и порывисто склонила голову. – Словно наш дорогой…

– Где вы? Проклятье! Куда подевались? – Знакомый голос заставил обеих женщин вздрогнуть.

– Хозяин вернулся… Почему так скоро? – взволнованно пробормотала Шейна. – Поторопимся. Не стоит заставлять Кая ждать.

Знахарка потянула Алекс в коридор. Едва они оказались у лестницы, девушка увидела его. Вилред спускался по широким ступеням, как обычно хмурясь. При свете дня, врывавшемся в огромные окна, он казался еще моложе, но пугал не меньше.

– Где?! – продолжал гневно выкрикивать Кай.

Шейна, словно мать свое дитя, заслонила девушку от его сурового взгляда. Алекс тактично отошла от знахарки и вышла вперед, представая перед хозяином замка.

– Какого лерна?! – Кай возмущенно глядел на мальчишку, появившегося из-за спины знахарки.

– Ты посмела взять мои вещи! – вспылил Кай, сверкая серыми глазами.

При виде одежды, которая была на гостье, он окончательно вышел из себя. Неожиданная реакция хозяина замка заставила Алекс разволноваться.

– О чем он говорит, Шейна, а?

Женщина позади нее от греха подальше попятилась к входным дверям, при этом почтительно кланяясь хозяину. Казалось, еще миг, и она бы кинулась наутек.

– Ты! Ты… – Голос Вилреда срывался от гнева.

Ситуацию спас Бун. Воин сбежал к ним по лестнице, едва не сбив с ног Кая.

– Счастье-то какое! Вам полегчало, госпожа. Я же говорил, что Шейна у нас мастерица в этом деле. Мигом на ноги поставит! – ходя кругами вокруг Алекс, довольно приговаривал рыжий здоровяк. – Ты только погляди, Кай!

– Я не разделяю твоего веселья, мой друг, – мрачно буркнул Вилред.

Помощник, не унимаясь, продолжал подливать масло в огонь, заявляя, что словно вновь видит маленького хозяина.

– Словно наш Кай! Помнишь этот ремень? – хитро сощурился Бун.

– Не смей! – рявкнул хозяин.

– Я лично отходил тебя им за то, что ты прострелил бедняге Маллоку зад из отцовского-то лука! – хохотнул рыжий.

– Я предупреждал тебя!.. – Кай двинулся на друга с явным намерением поколотить.

Алекс загородила воина собой, расставив руки, словно эта жалкая стена остановила бы Вилреда. Но он внезапно остановился. Бун притих за спиной у девушки. Замерла и Шейна, уже приоткрывшая дверь для побега.

– Прости, – проговорила Алекс, глядя Каю в глаза.

– За что? – удивился он.

– За что? Ты сейчас так сердит, что скоро взорвешься… – пожала плечами девушка.

– Разве? – саркастически осведомился Вилред.

Глядя на адское серебряное пламя в его глазах, Алекс из последних сил сохраняла самообладание. Что за человек? Так расстроился из-за того, что Шейна отдала ей его старые вещи? Неловко-то как… Знала бы, не притронулась бы к ним. Но теперь-то что делать? Не снимать же? И почему он постоянно рычит на всех, будто волк? Дикарь, да и только…

Кай тем временем шумно вдохнул и заставил себя медленно выдохнуть. Сердит? Девчонка права. Да, он сердит, проклятье! Но сердит на те воспоминания, что всколыхнула гостья, явившись перед ним в его одежде…

Он остро помнил себя уже более десятка лет назад стоявшего вот так у лестницы, задрав подбородок перед своим отцом. Он конечно же не забыл то наказание, о котором упомянул Бун. Но пара дружеских шлепков лишь задела в ту пору его гордость. Кай помнил и другое наказание. После чего его лицо, так же как и то, что скрывала тонкая рубашка стоявшей рядом гостьи, не знало живого места. Он отлично помнил холод этой пряжки. И взгляд человека, державшего ремень.