Проживу и без любви... - Пола Хейтон

— Как… как ты сказал? — задохнулась Клэр.

Джей испуганно засопел, потом заплакал. Но Алекса было не унять.

— Забыла, сколько тебе лет? Для модели возраст у тебя, душа моя, пенсионный! Чего выпендриваешься? У тебя деньги лишние?

— Послушайте, Куинн… — забормотал было Джошуа Митчелл, но Алекс его не слышал.

— Собирай манатки и выкатывайся отсюда, дура! Не то… я за себя не ручаюсь!

— А ну заткнись, подонок! вмешалась вдруг Мэри, становясь между Алексом и Клэр. — Вымахал с «Эмпайр стейт билдинг», а ума не нажил! Соображаешь, что говоришь — и с кем говоришь? Да мужик ли ты, если смеешь так обращаться с женщиной!

— Поговори у меня — окажешься на улице! — прорычал Алекс.

Джей уже рыдал в голос. Мэри протянула руки к сыну, и мальчик кинулся к матери, спрятал лицо у нее на груди… Только тут Алекс понял, что перегнул палку. Понурившись, он умолк.

— Ладно, ребята, — поднялся с дивана Джошуа Митчелл. — Не делайте из этого трагедии. В конце концов, контракта вы еще не подписывали. Сделаем вид, что ничего не было.

Судорожно всхлипывающая Клэр размазывала по лицу румяна и помаду. Алекс нервно грыз ноготь. Немного поостыв, он шагнул к ней:

— Эй, Клэр, послушай!

— Заткнись, мерзавец! — взвизгнула Клэр и отвесила обидчику звонкую оплеуху. — Знать тебя больше не желаю! — Она опрометью кинулась в гримерную, а спустя две минуты, уже переодетая, вылетела из студии, оглушительно хлопнув дверью.

Кое-как успокоив малыша, Мэри повела его умываться, потом с наслаждением умылась сама. Струйки холодной воды потекли за шиворот, и Мэри скинула намокшую рубашку, оставшись в одной белой майке без рукавов. Влажные волосы тотчас закурчавились, но Мэри не стала их расчесывать, а просто откинула с лица.

Войдя в павильон, она застала мужчин за серьезной беседой. Алекс в чем-то убеждал Митчелла, тот хмуро кивал. Завидев Мэри, фотограф виновато произнес:

— Прости, малыш. Погорячился…

— И это дорого будет тебе стоить, — прервала его Мэри. — Едва ли Клэр легко простит тебя. Знаешь, не ожидала, что ты на такое способен.

— Да я и сам не ожидал. Ну ладно. Посиди-ка, малыш…

Что значит «посиди», Мэри прекрасно знала. Алекс всегда просил ее об этом, когда хотел поставить свет для следующей съемки.

— Считаешь, работа еще не закончена? Ты ума лишился или как?

— Просто я хорошо знаю слабые места Клэр, — хохотнул Алекс. — Она так легко не сдастся, попомни мое слово! Девица упряма, как ослица!

— Погодите, Куинн, вы что, хотите продолжать работать с мисс Барлоу? — изумился Джошуа Митчелл. — Но ведь это же… Я не согласен!

— Не беспокойтесь, мистер Митчелл. Алекс Куинн знает, что делает! — гордо объявил Алекс. — Сядь-ка, малыш.

Помявшись в нерешительности, Мэри направилась к креслу, в котором недавно восседала Клэр. Однако Джей вцепился в мать мертвой хваткой. Мэри, силясь разжать крепко стиснутые ручонки, посмотрела на мужчин беспомощно и виновато.

— Хорошо, садитесь вместе. Видно, я здорово напутал парня, — упавшим голосом произнес Алекс.

Мэри устало опустилась в кресло, а Джей крепко прижался к ее груди и обнял мать за шею. Улыбаясь сыну, Мэри думала об одном: неужели малыш ничего не забыл? Прошло ведь уже больше года с тех пор, как… Сердце сжалось от боли. И вдруг вспышка ослепила ее.

— Что… что ты делаешь? — вздрогнула она.

— Прости, малыш. Палец соскользнул… Ладно, будем заканчивать.

Пока Мэри в гримерной одевала сынишку и собирала в кейс косметику и инструменты, фотограф и заказчик что-то вполголоса обсуждали. Слов Мэри разобрать не могла, но ясно было, что Алекс в чем-то настойчиво убеждает Митчелла. Тот, однако, не скрывал недовольства и разочарования. Приоткрыв дверь, Мэри услышала:

— Я ожидал большего, Куинн. И от вас, и от вашей красотки. Поймите, вы сами мне глубоко симпатичны, но бизнес есть бизнес…

— И все же не торопитесь, мистер Митчелл, — упорствовал Алекс. — Материала отснято вполне достаточно, чтобы выбрать подходящий кадр. Я все видел в объектив и могу поручиться…

— Лично я ничего ровным счетом не видел, кроме беспомощного кривлянья, — пожал плечами заказчик. — Ну, спору конец!

И Джошуа Митчелл направился к выходу. Алекс вполголоса чертыхнулся и пнул ногой сдохший кондиционер. Внутри агрегата что-то хрюкнуло, и он неожиданно заработал. Это отчего-то невероятно развеселило Митчелла. Остановившись в дверях, он вдруг спросил:

— Когда я могу отсмотреть снятый материал?

— Ч-что? Что вы сказали? — Алекс, похоже, не верил своему счастью, лицо его сделалось совсем мальчишеским, но длилось это лишь мгновение. — Завтра в восемь утра контрольные отпечатки будут лежать у вас на столе! Не выйду отсюда, пока все не сделаю!

Мэри присвистнула. Скорее можно было усомниться в существовании закона земного притяжения, чем в исполнительности Алекса. Кажется, даже суровый мистер Митчелл был тронут такой горячностью. Расстались фотограф и заказчик почти по-дружески, пожав друг другу руки.

— Ступай, малыш. На сегодня ты свободна, — обнял ее за плечи Алекс.

— Что за муха тебя сегодня укусила? — поинтересовалась Мэри, стягивая волосы в конский хвост и надевая бейсболку.

— Да ладно тебе… Очки не забудь!

На углу Мэри поймала такси, и минут через двадцать они с Джеем добрались до дома. На часах было около семи. Хотя ложиться спать было еще рано, Мэри с ног валилась от усталости. Накормив сына и усадив его в гостиной смотреть мультики, она пошла в ванную. Там, включив воду, тупо уставилась на струю и застыла словно изваяние.

Что творится с нею в последнее время? Откуда вдруг взялись эти сны, от которых она просыпается в холодном поту едва ли не каждую ночь? Когда Мэри рассказала Клэр о своих кошмарах, та лишь хмыкнула: «А что в этом странного? Нечего спать в одиночестве!» У красотки был один рецепт от всех напастей…

Интересно, чем кончится нынешняя ссора Клэр и Алекса? Такого между голубками до сих пор не случалось, хотя характеры у обоих были еще те. Мэри недоумевала, как им удавалось так долго жить душа в душу… Что и говорить, безобразная вышла сцена. Мэри на месте подруги никогда не простила бы Алекса.

«Полно, душенька, разве мало тебе в жизни приходилось прощать? Ты делала это до тех пор, пока не довела ситуацию до полнейшего абсурда, когда тебе только и оставалось, что спасаться бегством с малышом на руках!» — гнусненько пропищал внутренний голос.

Она прощала Джереми все — и полнейшее безразличие к ее беременности, и нежелание хоть в чем-то помочь ей по хозяйству. В сердце она не таила обиды. Наверное, отчасти еще и потому, что обижаться было просто некогда. Порой у нее выходило по три съемки на дню, затем следовал неизбежный марш-бросок по магазинам, потом уборка дома — Мэри собирала с полу брошенную как попало одежду, засовывала ее в стиральную машину и бежала на кухню разогревать обед.