Талисман - Эмилио Сальгари

Карминильо вспыхнул. Глаза его угрожающе блеснули, но он ничего не сказал.

Тем временем выстрелы с соседнего холма следовали один за другим. Одна из пуль прожужжала мимо виска Карминильо, другая щелкнула по дулу ружья хитаны.

— Становится жарко, как на кухне, когда готовится большой обед, — заявил Педро. — Что мы будем делать?

— За мной! В минарет! — скомандовал инженер.

Беглецы, перебегая от камня к камню, достигли дверей минарета, поднялись по полуразрушенной лестнице на его вершину.

Да, Карминильо, в котором проснулся дух его предков, завоевавших полмира, умел выбирать позицию!

С верхушки минарета беглецы, будучи надежно укрытыми от вражеских выстрелов стенами здания, отлично могли обстреливать всю долину и ближайший холм, на вершине которого прятался в кустах неведомый враг, вооруженный «маузером».

— Осыпайте выстрелами эти кусты! — скомандовал Карминильо.

— Если нам и не удастся сбить оттуда врага, то мы хоть напугаем его!

И опять затрещали «маузеры» защитников куббы. Следом за первым залпом кто-то на холме вскрикнул, и выстрелы оттуда прекратились.

— Победа! — крикнул неунывающий Педро. — Еще одна такая удача, и мы можем… Мы можем приняться за приготовление завтрака: ночь идет к концу, и мне хочется есть!

— Ну, знаешь, — живо откликнулся Карминильо, — тебе, я думаю, долго придется довольствоваться тем ужином, который ты видел во сне.

— Протестую! — завопил Педро. — Все, что угодно, но голодать я не намерен!

В это время на куббу, на минарет, на окружающие скалы словно с неба упал огненный меч гигантских размеров. Это был ослепительно-яркий луч, поднявшийся с поверхности моря, упершийся в тучи и потом словно ударивший по земле.

— Прожектор! — вырвалось восклицание из уст Карминильо.

— С какого-нибудь испанского военного судна, крейсирующего у этих проклятых берегов, — подтвердил его догадку Педро.

— Эх, если бы милые соотечественники догадались да послали бы нам на помощь сотни две солдат с парой пушек!

— Ну, дружище! На это нечего рассчитывать. Высадить тут десант — это было бы чистым безумием! Мы находимся не более чем в трех километрах от берега, но любому отряду, который вздумал бы добраться сюда, пришлось бы идти три дня под градом пуль рифов. Это ведь мы могли незаметно пробраться по трущобам.

— Да и то не очень-то незаметно!

В это мгновение в море вспыхнул красный огонек, такой знакомый беглецам по последним часам их пребывания на борту орки.

— Проклятье! — воскликнул Карминильо. — Милые соотечественники стреляют из пушек!

— По рифам! — высказал предположение Педро.

— Вообще по этой местности. Услышали, что тут идет какая-то катавасия, и считают необходимым на всякий случай послать парочку гранат.

Едва он закончил фразу, как с воем и свистом долетевшая с канонерки граната грянулась в склон холма.

Следующая ударилась об угол куббы, и взрывом снесло половину постройки. Осколки брызнули во все стороны, проносясь ураганом над верхушкой минарета.

— Клянусь, они намерены свалить минарет! — крикнул Карминильо. — Надо спасаться!

Защитники минарета, неожиданно попавшие под выстрелы своих же соотечественников, кубарем скатились с лестницы.

— За мной! Скорее! — командовал Карминильо, увлекая Заморру и Педро вниз с холма.

Его план был как нельзя более рационален: при грохоте взрыва испанских гранат и свисте осколков, разлетавшихся по долине, рифы, отлично знакомые с действием пушек, рассыпались во все стороны. Им, по крайней мере на несколько минут, было не до беглецов. И этими несколькими минутами надо было во что бы то ни стало воспользоваться, чтобы попытаться прорваться сквозь вражескую цепь и уйти в кустарники.

Против ожиданий, маневр удался блестяще. Испанцы и хитана благополучно пробрались через долину. И в тот момент, когда они уже достигли границы кустарников, представлявших более или менее надежное убежище, сразу две гранаты с канонерки ударились в куббу. Первая взорвалась внутри куббы, обращая в груду щепы и мусора жилище «Госпожи Ветров», старой колдуньи Зизи-Саббы, вторая ударила в подножие минарета и словно сбрила уже еле державшуюся башню.

Видя гибель минарета, только что служившего им убежищем,

Педро не удержался от замечания:

— Брр! Из нас вышли бы отличные битки, если бы мы запоздали хоть на несколько минут!

— Не болтай! Скорее! Скорее! — торопил его Карминильо, почти унося на руках Заморру. — Мы еще не в безопасности!

Должно быть, на канонерке думали, что все необходимое уже сделано. После разрушения куббы канонерка прекратила стрельбу и, кажется, отошла от берега. По крайней мере, ее отличительных огней уже не было видно.

Как только прекратилась канонада, рифы оправились и толпой ринулись на приступ. К их удивлению, защитники куббы молчали.

Тогда рифы, обследовав развалины куббы и не найдя там следов беглецов, рассыпались по окрестностям.

Но и час, и два, и три часа преследование не давало никаких результатов.

Только тогда, когда солнце стояло уже высоко над горизонтом, битва возобновилась: горные разбойники нашли, настигли своих врагов и окружили их со всех сторон.

На этот раз в исходе борьбы сомневаться не приходилось: против целой шайки, состоявшей более чем из двух сотен всадников, на сравнительно открытой местности держать оборону троим людям, хотя бы и вооруженным превосходными магазинными ружьями, было немыслимо. К тому же, отбивая яростные атаки рифов, наши друзья быстро истощали сравнительно небольшой запас патронов, и мало-помалу их стрельба становилась все более редкой.

— Патроны подходят к концу, — заявила Заморра, храбро державшаяся рядом с Карминильо, — у меня осталось не больше десятка.

— А у меня — и того меньше, — отозвался Педро. — Если бы мне подвернулась под выстрел какая-нибудь вкусная дичина, мне, кажется, не пришлось бы воспользоваться удобным случаем!

— И у меня осталось три или четыре патрона, — с грустью вымолвил Карминильо. — Кажется, наш конец близок!

— Смотрите! — прервала разговор девушка. — К нам скачет парламентер. Что это значит?

— Наши враги хотят сделать нам какое-то предложение. Посмотрим, послушаем, что он нам скажет. Не стреляйте, друзья!

В самом деле, статный темнолицый араб в красивом белом бурнусе, навязав белый платок на конец своего ятагана, выехал из рядов рифов на открытое место и что-то громко прокричал.

Карминильо, в свою очередь, вышел из-за камней, служивших прикрытием ему и его товарищам, и махнул карманным платком в знак готовности приступить к переговорам.

— Гяур! — крикнул риф по-испански. — Сопротивление бесполезно! Сдавайтесь!