Любовь на Женевском озере - Делла Сванхольм

– Ты так считаешь? Но мы ведь знакомы всего три дня!

– Нет, четыре! Я сразу обратил на тебя внимание, когда ты подошла к моему столику в ресторане.

– Но ты даже не посмотрел на меня…

– Очень даже посмотрел. Только сделал это незаметно.

– И что?

– И то, что я сразу понял: ты самая красивая, самая чудесная девушка на свете. Поэтому, когда на меня на следующее утро налетела какая-то бегунья в надвинутой на глаза бейсболке, я сразу узнал в ней ту девушку из «Жемчужины озера». И теперь ты – моя жемчужина. – Паскаль снова стиснул Денизу в объятиях и прошептал: – А может, мы никуда не пойдем и поужинаем у меня?

Дениза с трудом оторвалась от его зеленых глаз, которые, казалось, гипнотизировали ее.

– Во-первых, я на тебя не налетала, а бежала по своему маршруту, никого не задевая. А во-вторых, Паскаль, я к тебе не пойду. Я так не могу. Ты стремительный, словно ураган «Катрина». А помнишь, что он сделал с Новым Орлеаном? Разрушил и фактически погубил этот прекрасный город. А я там была когда-то с родителями. Мы гуляли в Старом городе, слушали джаз, пили вкусные коктейли… Казалось, это будет продолжаться вечно. И вот – пустыня. От былой красоты ничего не осталось. – Глаза Денизы, горевшие до этого каким-то необыкновенным голубым светом, потухли.

– Я думаю, ты не совсем права, – мягко заметил Паскаль. – Я верю, что жители Нового Орлеана восстановят свой город. Там вновь будет звучать музыка карнавалов и тысячи туристов будут слушать знаменитый джаз. Жизнь продолжается! Мы, врачи-эпидемиологи, не только в это верим, но и часто наблюдаем. Деревни и города, казалось вымершие от эпидемий, словно по волшебству, наполняются детскими голосами, шумом машин, звуками музыки. – Он откинул волосы со лба.

Дениза заметила на лбу Паскаля ранние морщины. Да, жизнь врача-эпидемиолога, путешествующего по всему миру в погоне за смертоносными вирусами, угрожающими спокойствию человечества, нельзя было назвать легкой.

Он вздохнул:

– Но ты права в одном: я слишком стремительный и напористый. Прости меня, Дениза, и пойдем ужинать в ресторан.

В зале горел приглушенный свет, тихо играла музыка. Дениза посмотрела в зеленые глаза Паскаля и нерешительно спросила – этот вопрос мучил ее несколько дней:

– Паскаль, насколько я понимаю, ты не женат. А ведь ты красивый здоровый мужчина. Я не вижу в тебе никаких недостатков. Почему ты не женат?

– Увы, и никогда не был. Но однажды я чуть не женился. Берта была художницей и очень хотела походить на свою тезку – Берту Моризо, творчество которой боготворила.

– Это та самая импрессионистка, которая была возлюбленной Эдуара Мане? Мне тоже нравятся ее картины. – Дениза казалась спокойной, но незнакомое ей чувство ревности к невесте Паскаля, какой-то Берте, уже вползало в ее сердце. – И что же было дальше?

– А потом она поехала в Довилль, чтобы работать на пленэре. И там повстречала художника из Германии. Он был рыжим, как знаменитый теннисист Борис Беккер. И, кстати, очень на него похож. Берта влюбилась в него с первого взгляда. Теперь они живут в Австралии и у них трое рыжих мальчуганов.

– Она тебя бросила? – ужаснулась Дениза. – Как она могла?! Я бы тебя никогда не бросила! – Эти слова сами сорвались с ее губ, и она покраснела.

Паскаль взял ее руку и поднес к губам. Его поцелуй пронзил ее как током.

Он заметил это.

– Может, все-таки пойдем ко мне? – прошептал он.

Дениза покачала головой. Она чувствовала, что силы ее сопротивления слабеют с каждой минутой. Ей так хотелось остаться с Паскалем вдвоем. Таять в его объятиях и… Она даже боялась задуматься, что означает это «и». Но томление становилось просто нестерпимым.

– Мы же договорились! – прошептала она. – Не искушай меня… сегодня.

– А завтра?

– А завтра ко мне приезжает сестра. Ты разве забыл?

– Забыл. И не хочу об этом помнить. – Голос Паскаля задрожал от едва сдерживаемой обиды.

На следующее утро Клод, как обычно, подошел к Денизе. Он сделал ей замечание, что она не улыбнулась их постоянному клиенту, отставному полковнику Доминику Артуа.

– Пусть скажет спасибо, что я не огрела его подносом! – воскликнула Дениза. – Представляешь, он пытался ущипнуть меня за ляжку!

– Я его понимаю, – засмеялся Клод. – Ты хорошеешь с каждым днем. Уж не влюбилась ли ты, Дениза? – Его тон был дружелюбным, но если бы кто-нибудь мог заглянуть в его сердце, то увидел бы, какие гремучие змеи ревности ползали там.

– Нет, еще не влюбилась, – резко ответила Дениза и добавила более миролюбиво: – Мне надо много и хорошо работать, чтобы стать классным официантом. Конечно, до тебя я никогда не дотяну: ты, Клод, у нас самый лучший. Но все же…

– Должен тебя похвалить, Дениза. Ты работаешь меньше месяца, а у тебя уже все повадки опытного официанта. Кофе не проливаешь, посуду не бьешь, клиентам улыбаешься – полковник Артуа не в счет. Тяжелые подносы носишь как пушинку. Молодец!

– Это все твоя заслуга, Клод, – расчувствовалась Дениза. – Ты очень хороший наставник. И друг.

– А можешь ты как с другом провести со мной свой ближайший выходной? – спросил Клод. – Пошли бы на пляж, а потом в кино. Когда у тебя выходной? В воскресенье? Я бы взял отгул. А то устал что-то…

– В воскресенье не могу – приезжает моя сестра. – Дениза и сама не поняла, как лживые слова слетели с ее языка. Но дело в том, что в воскресенье она будет очень далеко – она летит в Страсбур на день рождения месье Анри Авениля, отца Паскаля.

Об этом событии она узнала случайно. Накануне вечером, когда Паскаль провожал ее домой, она спросила, сколько лет его отцу. Паскаль задумался, насупился, долго считал что-то в уме и наконец произнес:

– В воскресенье ему исполняется шестьдесят.

– Да это же важный юбилей! – воскликнула Дениза. – Как ты думаешь его отметить?

– Никак. Просто пошлю ему телеграмму, – сухо ответил Паскаль. – Я же говорил тебе, что мы едва поддерживаем дипломатические отношения.

– Нет, так не годится, – возразила Дениза. – Может быть, я лезу не в свое дело – скорее всего, именно так, – но, послушай, наша семья жила очень дружно, мы с сестрой любили родителей, а они – нас. Конечно, мы иногда спорили, даже ссорились, но не это было главное. А главное – любовь и уважение к мнению каждого. И вот мы потеряли родителей. Это мое самое большое горе. Я каждую минуту чувствую боль утраты и не знаю, утихнет ли она когда-нибудь. Но мы с сестрой остались близкими людьми, как и прежде. Без ее любви, поддержки, совета я вряд ли бы выжила. А в твоей семье вас так много: три брата, одна сестра и отец… Вы все живы, кроме матери, которая умерла давно, но вы… вы словно умерли друг для друга. Ты не знаешь, как живут твои братья, да и где они живут, не знаешь тоже. Есть ли у них дети, а ведь их дети – это твои родные племянники. А твой отец?! Если он в чем-то перед тобой виноват, то, я уверена, он сто раз пожалел об этом. Просто он стесняется признать, что любит тебя, скучает, что ему одиноко без тебя. Да, у него есть дом, есть любимая работа, его уважают в Страсбуре как замечательного хирурга. Но он одинок. А одиночество иногда хуже смерти. Поверь мне, Паскаль! После гибели родителей я не могла пережить одиночество и мечтала о смерти. Прости отца и обязательно съезди к нему на его день рождения. Ведь шестьдесят лет – это особая дата. – Дениза замолчала. Казалось, этот монолог отнял у нее все силы.