Сказания о земной жизни Пресвятой Богородицы - Автор Неизвестен

сравнении с прочими". Бдительность в молитве, смирение, скромность, внимание и кротость к подругам — были отличительными качествами Ея. С каждым днем, казалось, Она более и более совершенствовалась. Никто не слыхал от Нея какого-либо укора, никто не видал Ея во гневе. Речь Ея была приятна и давала чувствовать, что истина — одна истина — движет Ея устами. Пресвятая Отроковица — как повествует предание — проживая при храме, располагала Своим временем так: от ранняго утра до третьяго часа дня Она стояла на молитве; от третьяго до девятаго упражнялась в рукоделии или чтении книг Св. Писания; от девятаго же часа опять начинала Свою молитву и продолжала ее до тех пор, пока Ангел являлся к Ней с пищею{9}. В скором времени Пресвятая Дева совершенно обучилась чтению Писаний, чем и пользовалась для возможно большаго познания закона Божия. Она имела острый ум, любила учиться, часто читала Св. Писание и размышляла о нем. Благоразумие Ея удивляло всех. Из рукоделий Она занималась пряжею льна и шерсти; любила вышивать шелками, особенно одежды, принадлежащия к священническому служебному облачению, и во всем этом была очень искусна.

Ангельския явления Пресвятой Деве в храме подтверждаются песнопениями Св. Церкви и свидетельством св. Отцев. Чистая душа Ея так привыкла к сообщению с духовным миром, что впоследствии Она безбоязненно приняла от Архангела благовещение. Нельзя было бы представить, чтобы юная Дева, во время благовестия, не устрашилась явившагося пред Нею существа другого мира, если бы эти явления, учащенныя еще с младенчества, не были Ей привычными. Св. Церковь, прославляя пребывание Богоотроковицы в храме, воспевает: "Святая святых сущи, Чистая, во храм святый возлюбила еси вселитися, и со Ангелы, Дево, беседующи пребывающи, преславне с небесе хлеб приемлющи, Питательнице жизни".

Один из древних учителей Церкви, Георгий Никомидийский, так описывает ангельския явления Пресвятой Деве: "По мере того, как Пречистая день ото дня взрослела, в Ней росли и дары Духа Святаго. Она пребывала с Ангелами, о чем узнал и Захария. Однажды, исправляя в святилище свое служение, увидел он кого-то, с виду страннаго, похожаго на Ангела, подающаго Ей пищу. Захария весьма удивился и думал: что это за необыкновенное и новое видение? Повидимому, Ангел говорит с Девою; безплотный приносит пищу, питающую плоть, естеством невещественным подает Деве нечто вещественное. Явление Ангелов бывает одним лишь священникам, и то весьма редко; а чтобы Ангел пришел к девице, и притом столь юной, — это необыкновенно. Если бы она была замужняя и молилась о разрешении своего неплодства, как Анна, я не удивился бы видению: но девица об этом молиться не может. Ангел же всегда к Ней является, как я то вижу: и вот что приводит меня в великое удивление, сомнение и ужас! Что все это значит? Что приходит возвещать Ей Ангел, и какая эта, приносимая им, пища? Откуда взята и кто ее изготовил? Ибо Ангелы не заботятся о телесных нуждах наших.

Конечно, были люди, которых питали они, но и тогда руки человека приготовляли пищу: Даниила питал Ангел, по повелению Вышняго; но он взял Аввакума, с кошницею хлеба, для того, чтобы странное явление Ангела и необыкновенная пища не устрашили питаемого. Так и вран (ворон — См.), служивший Илии, действовал по указанию Ангела, принося пищу из готоваго запаса. Здесь же Ангел сам приходил к Отроковице. Непостижимо для меня, почему Она удостоилась таких даров, такого служения духов безплотных. Что же это все значит? Чистотою нравов Она превосходит все бывшие роды. Итак, не над Нею ли совершатся предсказания Пророков? Не Ею ли исполнятся вековыя ожидания наши? Не от Нея ли примет естество человека Тот, Который придет спасти род человеческий? Эта тайна предвозвещена уже давно, и "Слово" ищет Ту, Которая послужила бы к воплощению тайны. Не эта ли, видимая мною, Дева предъизбрана в орудие великой тайны Вышняго? О, сколь блажен ты, дом Израилев, прозябший такой плод! О, сколь благословен ты, корень Давидов, произрастивший ветвь, на которой расцветет цвет спасения миру! Как славна память родивших Ее и как счастлив я! Я вижу собственными глазами начало тому, что прежние Пророки видели в сени и образе". Блаженный Иероним добавляет к этому: Ангелы посещали Ее каждый день; и если бы спросили: в чем заключались эти беседы, то это было известно Богу, Пресвятой Деве, Ея неотступному хранителю — Архангелу Гавриилу, и другим Ангелам, ежедневно беседовавших с Нею{10}.

Естественный разум Пресвятой Девы, образованный чтением Св. Писания и укрепленный размышлением и молитвою еще более был просвящаем наставлениями ангельскими. Хорошо изучив священные книги, Она не раз читала пророчество Исаии: "се Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил", и всегда воспламенялась горячей любовию не только к ожидаемому Мессии, но и к Той Деве, Которая предназначалась быть Его Материю. Размышляя при этом о величайшем достоинстве этой блаженной Богоизбранницы и зная из пророчеств, что время пришествия Мессии уже приближается, — Она полагала, что уже должна существовать на свете и эта великая Дева, и часто от глубины души и со слезами молила Господа, чтобы Она сподобилась лицезреть Матерь Божию.

Около этого времени благодатная Дева лишилась своих престарелых родителей, из которых сначала преставился праведный Иоаким (80 лет), а за ним вскоре почила и св. Анна{11}. Таким образом, с потерею родителей, Та, Которой суждено было сделаться впоследствии Материю всех сирот рода человеческаго, Сама испытала положение горького сиротства, и испытала его тогда, когда оно наиболее бывает тягостным, т. е. в юном возрасте, когда еще дитя растет и ищет нежнаго взора матери, как юное растение живительных лучей солнца… Теперь, с утратою всего наиболее дорогого, что могло привязывать Ее к земле, Она всецело предалась сердцем одному лишь Богу. Соревнуя в чистоте Своим небесным собеседникам и преисполненная серафимски-пламенной любви к Богу, Она твердо положила не допускать до Себя и мысли о какой-либо земной любви. Сиротство Ея и постоянное уединение, предохранив Ее от знакомств и взоров людских, отчасти способствовали утверждению в Ней этого святаго расположения. Если представить при этом простоту, безъискуственность, безусловное смирение пред Богом, то поймем, как еще с юнаго возраста Она сделалась тем, чем осталась до конца жизни, т. е. "рабою Господнею". В самом деле, вся история жизни Ея свидетельствует, что при величайших радостях, какия только может вместить сердце человеческое, в Ней преобладало одно чувство, что Она "раба Господня", и при величайших трудностях, какия только отягощали когда-либо Ея сердце, у Ней было одно