Платонова пещера - Влада Ольховская

Она не могла жить в квартире, из которой ее так легко похитили. Она боялась спать по ночам, потому что снова оказывалась в том лесу и, оборачиваясь, видела за собой труп, подвешенный на сухих ветвях. Он уже был мертв, а его крик эхом разносился по лесу, заставляя Агату просыпаться в холодном поту. Ей не к кому было обратиться за помощью, и в этом была виновата только она сама. А как это исправить, она не знала, потому что после того, что сделал Владимиров, ей было страшно снова поверить кому-то.

Так что следователь ошибся. Вернуться к прежней жизни не получится.

* * *

Все было намного проще, чем некоторые думают. Люди вообще склонны усложнять. Если не воспринимать эту жизнь всерьез, все начнет получаться быстрее и легче, чем раньше. Поэтому Ян давно не строил из себя вечно сурового умника. Он прекрасно знал, что улыбка заведет его дальше, чем философские рассуждения, и играл свою роль с привычным мастерством.

Он уже слышал о том, что к необычной пациентке не раз пытались пробраться журналисты – и все они благополучно отправились восвояси. Сначала их не пускали полицейские, дежурившие у палаты. Ян прекрасно знал, что договориться с ними невозможно, и терпеливо ждал. Потом, спустя пару недель, охрану убрали, но врачи и медсестры, сочувствовавшие той девчонке, оградили ее от мира так, что сам Цербер скулил бы от зависти. Подкуп и лесть не помогали никому – кроме Яна. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять, к кому из персонала обратиться можно, а от кого лучше держаться подальше.

– Нельзя к ней, – лепетала медсестричка, застенчиво отводя взгляд. – Велели не пускать…

– Велели не пускать тех, кто на ее истории нажиться хочет, – уточнил Ян. – Но я-то ей помогу!

– Как это? – смутилась девушка.

– Она стала частью серьезного преступного заговора. Что если ее попытаются убрать, как нежелательную свидетельницу?

– Полиция сказала, что все опасные люди уже схвачены…

– Полиция всегда так говорит, – вздохнул Ян. – Как бы они выглядели, если бы не умели врать уверенно? А я смогу добиться для нее реальной защиты, когда ее история станет известна миру.

– Она не хочет ни с кем говорить.

– Это она так думает. Многие люди настроены против журналистов, а зря. Давайте сделаем так: вы просто пропустите меня к ней, я с ней поговорю, а если она будет против, я уйду. Она ведь взрослый человек, предоставим выбор ей!

Еще одна лучезарная улыбка, еще один взгляд прямо в глаза – и медсестричка поплыла. Иначе и не могло быть: Ян видел, что на пальце у нее нет кольца, что маникюр она давно не делала, хотя теперь застенчиво прятала от него ногти, что никакой макияж не мог скрыть темные круги под ее глазами. Она была новичком здесь, всю себя отдавала работе, и времени на свидания не оставалось. Теперь ей отчаянно хотелось понравиться ему, она была готова на многое, и поверить в его аргументы оказалось очень просто.

Воровато оглядываясь по сторонам, она привела его к нужной двери.

– Пусть будет по-вашему, – заявила она. – Но попытка у вас всего одна. И не подставляйте меня, пожалуйста!

– Подставлять я вас в любом случае не буду, – заверил ее Ян. – Вы лучше отойдите от двери. Если наша дорогая Агата все-таки решит меня испугаться и поднимет крик, ей не стоит вас видеть. Меня выдворят отсюда, может, полицию вызовут, но это будет не ваша забота.

Контрольное подмигивание – и девчонка уже благодарно кивает ему. Она ведь и правда верит сейчас, что это он помогает ей, он защищает ее от разоблачения, она успела забыть, с чего все началось. Женщины!

Ян прекрасно знал, что завтрак в больнице уже был, врачебные обходы – тоже, и до обеда никто их беспокоить не будет. Главное, чтобы сама эта девица не начала вопить.

Из-за частых допросов ей выделили маленькую одиночную палату, и это было на руку Яну, избавляло его от необходимости выпроваживать ее соседок. Когда он вошел, девушка безучастно смотрела в окно, но звук открывшейся двери привлек ее внимание.

В жизни она выглядела лучше, чем на фото, которое видел Ян. Агата Байкалова смотрелась значительно моложе своих двадцати семи – возможно, из-за того, что в больнице она и не думала краситься. Бледная, осунувшаяся, но не утратившая спортивную форму, которая в этом лесу спасла ей жизнь. Ее раны уже зажили, хотя кое-где следы еще угадывались на светлой коже. Ее волосы, совсем недавно длинные, тяжелым светлым полотном закрывавшие всю спину, теперь были неаккуратно острижены на уровне плеч. Зеленые глаза следили за ним с тревогой, она без труда поняла, что он не из врачей.

Она будет не такой легкой мишенью, как медсестра. Возможно, даже сложной, после всего, что она уже пережила. Поэтому и общаться с ней нужно было совсем не так, как с той молоденькой дурочкой.

– Вы кто? – холодно спросила Агата.

– Ян Кератри, журналист.

– И какого черта?..

– Но здесь я не как журналист, – торопливо прервал ее Ян, опасаясь, что она позовет на помощь. – Я на вашей стороне.

– Серьезно? – хмыкнула Агата.

Она подняла подушки повыше, села на кровати, опираясь на них спиной. Судя по легкости движений, она полностью восстановилась после недавних травм. Иного Ян и не ожидал.

– Я сейчас не работаю ни на одно издание, которому была бы интересна ваша судьба, – уточнил он. – Поэтому наш разговор останется между нами.

– Почему я должна верить в это?

– Потому что я сразу сказал, кто я. Мог бы и следователем назваться.

– Я самопровозглашенным следователям тоже не спешу верить.

Он лишь усмехнулся и достал из кармана джинсов полицейское удостоверение; таких игрушек у него хватало. Может, профессионал и определил бы подделку, но Агата точно не смогла бы – и не стала притворяться.

– Это делает вас хуже, а не лучше, – заметила она. – То, что у вас вообще есть эта штука. Но, допустим, я поверила в вашу искренность. Что с того? Как вы можете мне помочь? Начнем с того, что я в помощи не нуждаюсь.

– Это вы так думаете. Агата, писать про вашу историю я не собираюсь – хотя, честно, респект. Это было круто. Но тут меня больше интересует человек, который, возможно, начнет охотиться за вами.

– Полиция сказала, что мне ничего не угрожает, – нахмурилась Агата. – Все, кто был связан с моим похищением, давно сидят и сидеть будут долго!

– Охотно верю. Но речь идет не о той группировке, которая вас похитила. Вы привлекли внимание, Агата. Иногда это очень плохо.

Во время разговора он не сводил с нее глаз. Яну нужно было разгадать ее, понять, о чем она думает, и тогда ею можно было бы манипулировать так же просто, как той медсестрой. Но во взгляде Агаты все еще таилась тень, оставленная недавними событиями. Кое-что Ян понимал, однако он ни в чем не был уверен, и это его смущало, он к такому не привык. Пока он даже не решил, можно ли переходить с ней на «ты», поможет ли это или, наоборот, отпугнет ее.