Корбо. Водяная Луна. Возвращение. Книга 3 - Татьяна Милях

Сеньор отобрал ещё четырёх человек, и вскоре корабль принял очередную страшную жертву. Но вдруг яростный ветер налетел на остров, и ещё недавно абсолютно ясное небо с удивительной быстротой затянуло мрачными тучами. Оглушая округу грозным рыком небесного гнева, на землю обрушился тяжёлый тропический ливень. Корабль накрыло бушующим водопадом, молнии, кривляясь в смертельном танце, ослепляли людей всполохами. Дождь свирепо хлестал в лицо, заливая глаза, и в двух шагах стало видно только размытые очертания предметов. Словно сама природа, возмущённая страшным развлечением адмирала, сварливо бушевала и кипела от негодования. Дон Хосе, вынужденный отложить казнь, поспешил в свою каюту, а пленников загнали в трюм.

Получив неожиданную отсрочку от смерти, французы, скопившись в тесном и душном чреве корабля, мрачно вздыхали. В ожидании своей печальной участи мужчины вспоминали почивших товарищей и скорбели об отважном капитане.

– И что, мы вот так, словно безмозглые бараны, будем ждать, когда нас перевешают? – возмутился Санчес.

– А что мы можем сделать? – вздохнул кто-то из темноты.

– Если всё равно умирать, надо сделать это так, чтобы испанцы запомнили нашу смерть, – поддержал бывшего квартирмейстера де Дюпре. – Корбо сделал бы именно так!

– Зачем же от тогда сдался? – вздохнул Кловис. – Ты видел, что от него осталось?

– Это он из-за нас, – пробурчал кто-то. – Он надеялся, что сможет убедить адмирала не трогать команду.

– Неужели мы простим испанцам обман?

– Нет, Жермон прав, – раздался голос Санчеса. – Мы должны хотя бы попытаться дать отпор, может, кому-то и удастся спастись, а так погибать обидно.

В трюме повисло напряжённое молчание, готовое взорваться неистовым бунтом.

Осторожно положив Эстель на диван в каюте адмирала, капитан дель Сильво, пытаясь привести сеньору в чувства, поднёс к её лицу нюхательную соль. Приоткрыв глаза, она тяжело простонала, но увидев мужчину, подскочила и, напоминая дикую кошку, прошипела:

– Не прикасайтесь ко мне!

– Простите, сеньора, – неловко потупился дель Сильво, – мне очень жаль.

– Вам жаль?! Моего мужа так страшно убили, а вам жаль?!

– Я не знал… Я не думал, что адмирал способен на такое.

– Уйдите, Даниэль! Я не желаю никого видеть! – отвернулась женщина, и капитан, сокрушённо вздохнув, направился к выходу.

В этот момент в каюту завели Тэо. Вырвавшись из рук матроса, мальчик бросился к матери, и, порывисто обнявшись, они замерли. Даниэль на мгновенье остановился и, бросив на сеньору и ребёнка сочувственный взгляд, терзаемый виной, вышел наружу.

– Мама, это неправда! Папа не мог погибнуть! – как только они остались одни, воскликнул Тэо. Взглянув на сына глазами, полными тоски, Эстель крепко прижала ребёнка к груди, но так ничего и не смогла ответить. Малыш высвободился из рук матери, серьёзно посмотрел ей в глаза и проговорил. – Мама, не плачь! Я вырасту и убью их всех!

– Молчи! – взволнованно прошептала Эстель. «Господи! Если адмиралу придёт в голову подобная мысль, он может избавиться и от ребёнка» – испуганно подумала она и, взглянув на сына, взмолилась: – Ни говори такого никому! Обещаешь?

Соглашаясь, мальчик кивнул, и Эстель вновь крепко прижала его к себе. Расцеловав и лицо, и головку ребёнка, она наконец выпустила Тэо из объятий и, осмотревшись, печально задумалась. Терзаемая горестными размышлениями женщина молчала и, продолжая сжимать ручонку сына, пыталась осознать свалившуюся на неё горькую действительность.

Её отважный капитан погиб… В это не хотелось верить, но это было так. В подтверждение страшного факта кровавая картина вновь и вновь вставала перед глазами Эстель, и её сердце, сжимаемое мучительной судорогой, рассыпалось на мелкие колючие кусочки. Грудь выжигало адским огнём, а душа безутешной вдовы изводилась гнетущей тоской, пронзая всё тело острой леденящей болью. Самое страшное: у неё не было возможности даже похоронить мужа. И разум захлёстывало щемящим жгучим состраданием к любимому мужчине. «Господи! Как ты мог допустить, чтобы его подвергли столь зверской казни?» – беззвучно взывала она к равнодушному создателю.

Эстель представляла, какое жуткое смятение испытывали люди, ожидая смерти от безжалостного морского монстра. Она просто кожей ощущала весь ужас одного только вида приближающейся зубастой пасти и понимала отчаянье людей, когда в их плоть вонзались уродливые челюсти чудовища. Будто само тело Эстель терзали острые клыки, вгрызаясь раскалёнными клещами в её несчастное сердце.

Гнетущие мысли заставляли слёзы наворачиваться на глаза прекрасной сеньоры, и только присутствие сына заставляло её держать себя в руках, а не завыть в голос громко и протяжно, словно простой деревенской бабе. В кровь закусывая губу, Эстель старательно сдерживалась и украдкой всё же вытирала слезу, упрямо переполнявшую глаза.

Неожиданно за окном потемнело, и на корабль обрушился проливной дождь, изливаясь вместо сеньоры горючими слезами.

В каюту зашёл адмирал. Не удостоив мужчину даже взглядом, Эстель демонстративно отвернулась.

– Ну что вы, сеньора, не стоит принимать всё так близко к сердцу, – невозмутимо хмыкнул дель Альканис.

Графиня готова была взорваться от ненависти и, гневно блеснув глазами, процедила:

– Близко к сердцу, адмирал? Мой муж погиб! Вы убили его! – и от праведного возмущения у бедняжки задрожали губы, перехватило дыхание, и, боясь, что она всё же не выдержит и расплачется, Эстель замолчала.

– Ничего, вскоре вы сможете вновь выйти замуж, – как ни в чём не бывало, заявил сеньор и поинтересовался: – Вы помните моё предложение? Оно в силе. Я готов жениться на вас.

Эстель чуть не задохнулась от негодования. В её голове не укладывалась столь наглая циничность. Как дель Альканис вообще мог предположить, что после того, что он сделал с её мужем, она согласиться выйти за него? Да с этим человеком ей было невыносимо находиться в одной комнате, противно дышать с ним одним воздухом, тошно просто смотреть на него, не то, чтобы иметь близкие отношения.

– Я скорее умру, – презрительно поморщилась сеньора.

– Не стоит говорить столь категорично, – ядовито улыбнулся адмирал и пристально взглянул на женщину. – Вы же любите своего сына? И не хотите потерять и его?

Мать замерла от ужаса. Она понимала: этот страшный человек способен на всё.

– Вы способны убить невинного ребёнка? – не желая верить, что такое возможно, спросила Эстель и, взглянув в змеиные глаза адмирала, внутренне содрогнулась. – Вы не посмеете, – неуверенно возразила она.

– Я не желаю, чтоб из Воронёнка вырос новый Ворон, – сухо проговорил дель Альканис. – И только ваше согласие на брак может сохранить ему жизнь. А чтобы у вашего сына не возникло желания мстить мне в будущем, я дам ему подобающее воспитание, – пообещал он.