Подлинная красота - Мишель Дуглас

Больше она ничего не хотела.

Лицо Ника смягчилось.

– Она для тебя важна.

– Она мне дороже всех на свете.

Он сорвал травинку и покрутил в пальцах, но не отводил от нее глаз, и под его взглядом ее кожа потеплела.

– Стиви очень понравилось занятие в четверг.

Смена темы прогнала часть ее напряжения. Блэйр улыбнулась:

– Она чудесная. Ты ею, наверное, очень гордишься.

Она старалась не замечать, что Ник не может не смотреть на ее губы.

– Очень.

Он вытянулся на боку в полный рост, подпер голову рукой, по-прежнему направляя на нее все свое внимание. Блэйр понадобились все силы, чтобы отвести глаза.

– Ты все равно не одобряешь конкурс «Мисс Шоугерл».

Он прищурился:

– Скажу прямо: я уже не думаю, что ты пустоголовая и самовлюбленная, но все равно я не одобряю конкурсы красоты.

Блэйр не потрудилась снова говорить, что «Мисс Шоугерл» – не просто конкурс красоты. Он все равно бы ей не поверил.

Отец поддерживал Стиви, но не понимал ее; а она не понимала его. Она наклонилась ближе:

– Чем тебе так не нравится конкурс? Ты его просто ненавидишь.

Он сел прямо. Блэйр не знала, как догадалась, но, несмотря на расслабленную позу, было видно, что внутри он как скрученная пружина.

– Помнишь Соню Блэйклок?

Соня ходила в ту же школу, на пару лет младше.

Она стала звездой модного мира примерно тогда же, когда Блэйр ушла с подиума. Школьницу Соню она помнила смутно, но хорошо знала о ее судьбе.

– Она была твоим другом? – пересохшими губами спросила она.

– Она была моей женой.

Если бы Блэйр не сидела, то упала бы. И так она сгребла покрывало в кулаки.

– Жена… – повторила она. – Но… Значит, Стиви…

– Ее дочь? Да.

У нее закружилась голова.

– Ох, Ник, мне так жаль! Я не знала!

Блэйр в замешательстве умолкла.

– Соня выиграла «Мисс Шоугерл» на пару лет позже меня, – после долгой паузы медленно сказала она. – Ты поэтому ненавидишь конкурс? Потому что он напоминает тебе о ней?

Сердце у нее сжималось. Конкурс напоминал ему о потере…

Глаза у него сверкали, ноздри раздувались.

– Мир моды разрушил душу моей жены. Я ненавижу его и все, что за ним стоит.

Блэйр сглотнула.

– Рассказать, почему я так сорвался в нашу первую встречу?

Его запах окутал ее, и Блэйр не могла не втянуть воздух. Здоровый, чистый запах – для ее легких, привыкших к вони болезни и дезинфекции, он был как манна небесная.

– Почему? – хрипло спросила она.

– Потому что Стиви совершила фатальную ошибку – назвала имя «Блэйр Макинтайр».

– В последний год перед тем, как Соня ушла, я только и слышал, что «Блэйр Макинтайр». Я слушал рассказы о том, как ты расхаживаешь по подиумам Европы, Японии, Нью-Йорка. Я слушал, как ты стала лицом какой-то косметической компании. Я слушал… – Он осекся и провел ладонью по лицу.

Блэйр была потрясена.

– Соня следила за моей карьерой?

Ее карьера в модельном бизнесе была успешной – и, к счастью, короткой, – но она не могла сравниться с Соней.

– Она была тобой одержима! Убеждена, что если ты смогла чего-то добиться, то сможет и она. Под конец от твоего имени меня трясло.

Блэйр смотрела на него в шоке.

– Понимаю, что я среагировал слишком сильно, но услышать твое имя от Стиви… я как будто вернулся в прошлое.

Его глаза затянуло мраком. Воспоминания явно были не из лучших. Но потом Блэйр нахмурилась. Если они с Соней уже были вместе, когда она начала работать моделью…

– Вы поженились молодыми?

– Прямо после школы, – коротко ответил он. – Мы поженились в восемнадцать, и через шесть месяцев родилась Стиви. – Ник покачал головой. – Теперь я понимаю, что мы были слишком молоды. Одержимость Сони едва нас не разорила. Она тратила деньги, отложенные на еду, на одежду, украшения, волшебные кремы… – Он потер лицо ладонью и сжал кулак. – Не то чтобы я хотел ей отказывать, но… С деньгами тогда было туго, и надо было думать о Стиви. Я делал все, что мог.

Повисла тишина. Вода журчала по гальке. Вдали кричали птицы.

Наконец Блэйр прочистила горло.

– Но со временем Соне удалось сделать карьеру, – осторожно сказала она. – Она хорошо зарабатывала…

Ник не ответил, и тогда она поняла:

– Ты с ней не поехал? Она перебралась в город, а ты остался в Дангоге?

Он кивнул.

Блэйр облизнула пересохшие губы.

– Почему ты с ней не поехал?

Он сверкнул глазами:

– Это не твое дело.

– Не мое, – признала Блэйр после паузы. Господи, о чем она думала…

Молчание воцарилось снова, напряженное, полное вопросов и ответов. Блэйр искоса рассматривала Ника, который устремил взгляд вдаль. Его сильные, напряженные руки, его поджатые губы…

– Горожанка, я тебе расскажу, и тогда мы будем в расчете.

Она повернулась и нахмурилась:

– Что ты имеешь в виду?

Несколько мгновений он не отвечал.

– Я о тебе знаю больше, чем ты хотела бы поделиться. Поэтому будет честно, если ты будешь знать обо мне то же самое. Но после этого мы в расчете. Я больше не буду чувствовать себя виноватым за то, что на тебя накричал и так далее. Начнем с чистого листа.

Блэйр сделал вид, что обдумывает предложение.

– Даже не знаю. – Она склонила голову набок. – Я бы согласилась избавиться от твоей жалости. Но вина? Ее я всегда могу использовать в своих целях.

Ник посмотрел на нее в упор, а в следующую секунду расхохотался. Именно этого Блэйр и хотела.

– Мне жаль, что ты болела, Блэйр. Но это не жалость. – Он покачал головой. – Я не считаю тебя слабой или неспособной на что-то. – Блэйр сомневалась, верить ли ему, но Ник настаивал: – Никакой жалости и никакой вины.

– Договорились, – сказала она, хотя и не думала, что он сможет так быстро избавиться от них. Но она за этим проследит.

– Итак, – сказал Ник, откидываясь на локти, – я сделал ошибку и женился на Соне.

У нее что-то сжалось внутри. Внезапно она была не так уверена, что хочет все это слышать.

– Мой отец заболел примерно тогда же, когда мы с Соней узнали о беременности. – Ник взъерошил волосы. – После этого говорить об университете или путешествиях было поздно. Моя мечта о том, чтобы однажды открыть дом отдыха на природе, чтобы делиться с другими всем этим… – он широким жестом обвел пейзаж, – рассеялась как дым. Я начал работать в семейном бизнесе.