Дочь леса - Элеонора Девильпуа

– Докучай кому-нибудь другому. Я-то знаю, что твоя желчь проистекает из разочарования от того, что Пирра дала тебе отставку, – пробормотал юноша в ответ.

– Я часто задавался вопросом, как Пирра могла встречаться с кем-то вроде Ластианакса, – не унимался Родоп. – Скучный крючкотвор. Вечно ходил, уткнувшись носом в бумажки. И, кстати, нос у него горбатый.

– Даже нос Ластианакса более самодостаточен, чем ты, – раздраженно огрызнулся Петрокл.

Родоп громко и насмешливо рассмеялся.

– Когда твой хваленый Ласт придет нас освобождать, напомни мне сказать ему, что с тобой у него больше шансов, чем с Пиррой.

Петрокл ничего не ответил и отошел к решетке, стремясь положить конец неприятному разговору. Со своего места он видел огромный атриум, пронизывающий все здание снизу доверху, и многочисленные пешеходные мостки, соединяющие тюремные уровни друг с другом. Петрокл прислонился лбом к холодным металлическим прутьям и стал смотреть на своих товарищей по несчастью, томившихся в соседних камерах. Стоявшая в нескольких футах от их камеры тюремщица подозрительно посмотрела на молодого человека, но тут же потеряла к нему интерес. Несмотря на свой высокий рост, Петрокл никогда не производил впечатление внушительного человека. Здесь, в тюрьме, этот недостаток оказался весьма полезным.

В последний раз Петрокл видел Ластианакса на куполе Магистериума сразу после захвата заложников – если, конечно, это действительно был Ластианакс. Кто знает, выжил ли его друг? Сидя в тюрьме, Петрокл не имел возможности это выяснить. На протяжении последнего месяца он продолжал задаваться вопросом, какие причины побудили Ластианакса донести на самого себя ради сомнительного удовольствия присоединиться к своей ученице на арене. Сторонний наблюдатель со всей уверенностью заключил бы, что именно Арка убила министров и подготовила вторжение амазонок. Однако Петрокл считал, что процесс провели крайне поспешно, а главное, никто так и не упомянул загадочного лемура.

Молодой человек проклинал Ластианакса с его культом секретности, как вдруг по атриуму разнесся пронзительный звон сигнального колокола. Стоявшие в проходах амазонки сорвались с мест и бросились к наблюдательному посту. Петрокл ошеломленно смотрел, как убегает их тюремщица. Находившиеся в камерах маги столпились у решеток.

– Побег, – сказал Родоп, возвышая голос, чтобы сокамерники услышали его, несмотря на звон.

– Или вторжение, – возразил один из магов, указывая на вход в тюрьму, расположенный на седьмом уровне.

В самом деле, там, похоже, происходило какое-то движение, но что именно творилось, Петрокл не видел: мешали пешеходные мостки, затягивавшие межуровневое пространство, подобно паутине. Сжимая в руках копья, воительницы карабкались по лестницам группами по четыре человека, то и дело выкрикивая какие-то приказы. Петроклу подумалось, что амазонки добрались бы на вершину намного быстрее, если бы воспользовались левитаторами, но потом вспомнил, что живая лазурь на их поясах делает бесполезными любые магические изобретения.

Медленно тянулись минуты. Маги приникли к прутьям решеток и напряженно прислушивались, но сверху доносились только отрывистые голоса и лязг металла. Узники возбужденно обменивались вопросами вроде: «Что происходит?» и «Вы что-нибудь видите?». Вдруг между пешеходными мостками пролетело тело амазонки и упало на дно тюремного атриума. За первым трупом последовали два других. Через несколько минут по лестницам стали спускаться истекающие кровью воительницы. При виде такого беспорядочного бегства пленные маги разразились радостными криками, но быстро умолкли, потому что амазонки начали рассредотачиваться по камерам.

Петрокл видел, как их надзирательница приближается к их камере вместе с Барсидой, предводительницей амазонок: именно она вынудила молодых магов сбросить с парапета преподавателя магической механики. Все заключенные разом попятились к дальней стене. Женщины быстро отперли замок, вошли в камеру и снова закрыли за собой дверь.

– Первого, кто сделает хоть шаг, я проткну насквозь! – грозно вскричала Барсида, наставляя на узников копье.

Петрокл вжался в стену, понимая, что амазонка не колеблясь перейдет от слов к делу. Мозг молодого человека лихорадочно работал. Петрокл не понимал, что происходит, но эти амазонки явно попали в затруднительную ситуацию. Раз они решили спрятаться в камере, оказавшись таким образом как можно ближе к заложникам, значит, у них не осталось пути к бегству. Юноша сглотнул и попытался ни о чем не думать. Никогда еще спасение не было так близко, однако смерть тоже подступила к ним вплотную.

По атриуму разносился глухой, дробный перестук: это грохотали по лестницам сотни сапог. В следующее мгновение Петрокл услышал удары, крики, хрипы и прочие отзвуки потасовки и резни, происходившей на верхних этажах. Застывшие возле решетки амазонки мертвенно побледнели, прислушиваясь к этой жуткой какофонии.

– Они поменяли план, – выдохнула надзирательница с короткими волосами. – Решили избавиться от нас!

– Не думала, что он посмеет, – рыкнула Барсида. – Его собственный ребенок…

Не закончив фразу, она резко повернулась на каблуках и окинула съежившихся от страха пленников мрачным взглядом – в ее глазах плескалась неприкрытая ненависть. Петрокл понял, что воительница собирается использовать узников в качестве живых щитов. Позади амазонки, на лестницах, начали появляться темискирские солдаты, одетые в коричневые плащи.

– Бесполезно, Барсида, они убьют их, чтобы до нас добраться, – сказала вторая амазонка.

Словно в подтверждение ее слов, солдаты, двигавшиеся группами по десять человек, начали ломать замки на ближайших решетках, ловко орудуя металлическими булавами. Петрокл видел, как они входят в камеры и безжалостно вспарывают животы магам, за которыми пытались прятаться сбежавшие амазонки. В атриуме запахло человеческими внутренностями. Молодой человек слышал, как некоторые его товарищи по несчастью стонут и всхлипывают. В другое время его непременно бы стошнило, но его желудок уже давно был пуст.

Группа солдат приблизилась к их камере, последней на этаже. Барсида снова поглядела на заложников, как будто до сих пор колебалась. Петрокл еще никогда не чувствовал, чтобы его сердце так быстро колотилось в груди, однако между каждым следующим ударом проходила целая вечность. В следующий миг он подскочил от неожиданности, потому что амазонка уронила копье на пол.

– Они сделают вид, будто явились вас спасти, хотя на самом деле это именно они все придумали, – резко сказала Барсида.

Она расстегнула застежку под подбородком, сняла с головы шлем, украшенный белым плюмажем, и поставила его на пол рядом с копьем. Ее напарница последовала примеру предводительницы и отперла дверь камеры.

– Мы сдаемся! – выкрикнула Барсида, обращаясь к бегущим по проходу солдатам.

На секунду темискирцы замешкались, очевидно, удивленные неожиданной капитуляцией амазонок, но быстро опомнились. Они вошли в камеру, выставив перед собой копья. Четверо заставили амазонок лечь на пол, остальные оттеснили пленников еще дальше к стене.