Полубоги и маги - Рик Риордан

– Йо-хо. – Юная Каратистка потрясла ее за плечо. – Знаю, у тебя наверняка шок, но нам нужно идти. Не хотелось бы, чтобы в придачу к этому монстру нас еще допрашивала полиция.

С этими словами она бросилась куда-то влево. Позади нее на растрескавшемся асфальте черный лабрадор бился, словно вытащенная из воды рыба. Его морда и передние лапы были перевязаны светящейся золотистой веревкой.

Аннабет посмотрела на юную блондинку. Вокруг ее шеи поблескивала цепочка с серебряным амулетом – символ, похожий на гибрид египетского анкха и пряничного человечка.

Рядом с ней лежали жезл и костяной бумеранг – оба украшенные иероглифами и изображениями диковинных, совершенно не греческих чудищ.

– Кто ты? – потребовала ответа Аннабет.

Уголки рта незнакомки тронула улыбка.

– Обычно я не разглашаю свое имя посторонним. Чтобы не ослаблять магическую силу и все такое прочее. Но я испытываю уважение к той, что сражается с двуглавым монстром, имея под рукой только рюкзак. – С этими словами она протянула руку. – Сейди Кейн.

– Аннабет Чейз.

Они обменялись рукопожатием.

– Приятно познакомиться, Аннабет, – сказала Сейди. – А теперь давай выведем нашего песика на прогулку.

Они успели как раз вовремя. Ибо к потерпевшему крушение составу в считаные минуты прибыли пожарные и кареты «Скорой помощи». Не говоря уже о толпах зевак из соседних многоквартирных домов.

Аннабет мутило еще сильнее. Перед глазами плясали красные точки. Тем не менее она помогла Сейди за хвост оттащить пса в песчаные дюны. Казалось, Сейди доставляло удовольствие тянуть монстра по камням и осколкам битого стекла. Пес скалился, рычал и извивался. Его красная аура светилась еще ярче, а вот золотистая веревка, которой были связаны его лапы, заметно потускнела.

Обычно Аннабет нравилось ходить по пляжу. Океан напоминал ей о Перси. Увы, сегодня она была голодна и валилась с ног от усталости. Рюкзак сделался еще тяжелее, как будто был набит кирпичами, а исходившая от пса магия так и подмывала забросить его подальше.

Да и вообще, Рокуэй-Бич был отвратительным местом. Более года назад над ним пронесся мощный ураган, последствия которого были по-прежнему видны. Несколько жилых домов в непосредственной близости от берега являли собой пустые коробки: окна заколочены деревянными щитами, стены расписаны граффити. Сам пляж был усеян гниющими сучьями, кусками асфальта и искореженного металла. Из воды одиноко торчали пилоны разрушенного пирса. Казалось, море безжалостно вгрызается в берег, как будто говоря: «Только попробуйте меня игнорировать. Я непременно вернусь и доделаю начатое».

Наконец они дошли до заброшенного фургончика, в котором когда-то продавалось мороженое. Теперь он стоял наполовину занесенный песком. На его боку все еще можно было разглядеть выцветшие картинки лакомств, при виде которых желудок Аннабель взвыл в знак протеста.

– Все, больше не могу! – пробормотала она. Бросив монстра, она, шатаясь, добрела до фургончика, где устало села, прислонившись спиной к двери. Сейди опустилась напротив нее, скрестив ноги. Порывшись в собственном рюкзаке, она извлекла керамический сосуд, закрытый пробкой.

– На-ка, глотни! – она протянула его Аннабет. – Тебе наверняка понравится.

Аннабет с опаской посмотрела на сосуд. Он был тяжелый и теплый, как будто полный горячего кофе.

– Скажи, а из него, случайно, не вылетят мне в лицо золотые вспышки ка-бама?

Сейди фыркнула.

– Это снадобье для заживления ран и восстановления сил, глупенькая. Моя подруга, Жас, варит самое лучшее в мире.

Но Аннабет по-прежнему мучили сомнения. Ей несколько раз доводилось пробовать зелья, сваренные детьми Гекаты. Обычно на вкус они были похожи на суп из болотной тины, но, по крайней мере, они предназначались для полубогов. Что бы ни было в этом сосуде, оно вряд ли предназначалось таким, как она.

– Не уверена, стоит ли мне это попробовать, – сказала она. – Я… ведь не такая, как ты.

– Никто не такой, как я, – согласилась Сейди. – Мне нет равных. Я единственная в своем роде. Но если ты хочешь сказать, что ты не маг, так я и сама это вижу. Обычно мы сражаемся при помощи посохов. – Она похлопала по белому резному жезлу и костяному бумерангу, лежавшим на земле рядом с ней. – И все же, мне кажется, что мое зелье на тебя подействует. Ты сражалась с монстром. Ты осталась жива во время крушения поезда. Ты просто не можешь быть обыкновенной.

Аннабет кисло усмехнулась. Впрочем, резкость ее собеседницы ей даже нравилась – было в этом нечто… бодрящее.

– Нет, я не совсем обыкновенная. Я полубогиня.

– А-а-а… – Сейди побарабанила пальцами по бумерангу. – Извини, я о таких еще не слышала. Это как понимать? А где вторая твоя половина?

– Ну, то есть я наполовину богиня, наполовину смертная, – пояснила Аннабет.

– Понятно, – облегченно вздохнула Сейди. – В моей голове несколько раз обитала Исида. А кто у тебя самый главный друг или подруга? Кого ты впускаешь в себя?

– Впускаю в себя? Никого. Моя мать – греческая богиня Афина.

– Твоя мать?

– Да.

– Богиня. Греческая богиня.

– Да. – Аннабет заметила, что ее новая знакомая побледнела. – Кстати, ты где живешь? Похоже, ты раньше с этим не сталкивалась.

– В Бруклине? – задумчиво произнесла Сейди. – Нет, вряд ли. Или в Лондоне? Или Лос-Анджелесе? Нет, что-то я не припомню, что встречала там греческих полубогов. Впрочем, когда постоянно имеешь дело с волшебными бабуинами, богинями-кошками и карликами в Спидосе, тебя уже ничто не удивляет.

– Карликами в Спидосе? – уточнила Аннабет, так как не была уверена, что расслышала правильно.

– М-м-м, – Сейди посмотрела на полупса, что все еще извивался в золотистых путах. – Но фишка вот в чем. Несколько месяцев назад моя мать строго-настрого предупредила меня остерегаться других богов и прочих видов колдовства.

Кувшин в руках у Аннабет как будто сделался горячее.

– Других богов? Ты ведь только что упомянула Исиду. Она египетская богиня колдовства. Но она… не твоя мать?

– Нет, – ответила Сейди. – То есть да. Исида – египетская богиня колдовства. Но она мне не мать. Моя мать – призрак. В общем, она, как и я, была волшебницей в Доме Жизни, но затем она умерла и…

– Погоди! – Голова Аннабет буквально раскалывалась от боли. Решив, что хуже уже не будет, она открыла кувшин и отпила зелья.

Она ожидала почувствовать вкус болотной тины, но зелье оказалось похожим на теплый яблочный сидр. В глазах тотчас перестали плясать красные точки. Тошноту как рукой сняло.