Тайна Лунного мотылька - Кэтрин Вудфайн

Мэй так часто складывала его и разворачивала, что бумага истёрлась и стала совсем мягкой. Она снова разгладила листок и в сотый раз перечитала заметку, а потом прищурилась, разглядывая маленькое тёмное пятнышко на платье юной леди с размытой фотографии.

Не может быть на свете двух Лунных бриллиантов! Мэй всмотрелась в лицо девушки. Кто такая мисс Вероника Уайтли? Почему ей подарили священный камень? Как он попал на страницы светской хроники, в загадочный мир балов, вечерних приёмов и модных платьев? А как же лежащее на нём проклятье?

Вопросов накопилось так много, что Мэй не знала, с чего начать. Как поступить с газетой? Сначала она хотела обратиться к папе, но он был не в настроении разговаривать. После того соседского собрания он с утра до ночи сидел над бухгалтерской книгой. Раньше папа всегда охотно с ней болтал, но в этот раз сказал: «Потом, Мэй», и даже не поднял на неё взгляд.

Мама была вся в делах. Она носилась по магазинчику, словно ураган, наводя порядок. Из дома она тоже выходила часто: забегала к миссис By с блюдом, накрытым полотенцем, или в закусочную к А Вэю. На плечи Мэй ложились забота о близнецах, готовка и мытьё посуды, и она не могла улучить ни минутки, чтобы поговорить с мамой.

Ей ничего не оставалось, кроме как обратиться к старшему брату. Обычно Сун допоздна работал в закусочной, но сегодня вечером пришёл чуть раньше. Близнецы уже спали, а мама с папой трудились в магазинчике. Мэй сжала в кулаке газетную вырезку и поспешила вниз по лестнице.

Она нашла Суна на кухне. Он готовил пельмени. Брат всегда увлекался кулинарией и с большой ответственностью подходил к своей работе в закусочной. Он мечтал стать отличным поваром, и мечты его простирались далеко за границы Чайна-тауна. Порой Сун рассказывал Мэй о роскошных отелях и ресторанах Вест-Энда и о том, как здорово было бы там работать. Дедушка научил его всему, что знал о китайской кухне, а у дяди Хуаня Сун выпрашивал специи из иностранных портов и узнавал про заморские блюда, которые дядя пробовал во время своих плаваний.

Мэй села за стол и принялась наблюдать за братом, размышляя о том, что он всегда знал, чего хочет, а она никогда ни в чем не уверена. Она терпеливо и молча ждала, пока Сун закончит лепить пельмени и протрёт стол – он не любил, когда его отвлекали и не мог сосредоточиться на двух делах одновременно.

Потом она подошла к брату и протянула листок.

– Что это? – удивился Сун.

– Видишь? – спросила Мэй, еле сдерживая восторг. – Прочитай! Вот здесь, в середине абзаца. Лунный бриллиант, Сун!

– Ты о чём?

– Лунный бриллиант – священный камень из храма в дедушкиной родной деревне, который принадлежал нашим предкам и защищал нашу семью. Дедушка охранял этот бриллиант, а потом его украл Вайго Рен. Теперь бриллиант здесь, в Лондоне!

Брат рассмеялся.

– Не глупи, Мэй, – сказал он. – Они одинаково называются, вот и всё. Это совпадение.

– А вдруг нет? Помнишь, дедушка говорил, что Вайго Рен был англичанином? Вполне логично, что он привёз украденный камень на родину, согласен? – Глаза Мэй сияли. – Может, поэтому дедушка и приехал в Лондон! Чтобы вернуть бриллиант!

Сун задумчиво посмотрел на сестру, и его лицо смягчилось.

– Знаю, тебе его не хватает, – тихо сказал он. – Мы все скучаем по дедушке. Но это… Это пустые выдумки.

– Вовсе нет, – упрямо продолжала Мэй. – Разве может другой камень, пусть даже редкий и необычный, носить точно такое же название? Я не сомневаюсь в том, что это он! Мы обязаны его вернуть!

Сун отбросил газетный листок.

– И что же ты предлагаешь? – сухо спросил он. – Прийти как ни в чём не бывало к этой юной леди и сказать: «Простите, мисс, не могли бы вы отдать наш бриллиант?» Не смеши меня. В любом случае камень больше не принадлежит нашей семье. Его забрали ещё до того, как мы с тобой родились – много лет назад! Какое этой юной леди дело до старой легенды? Теперь это её сокровище.

– Но… Он же краденый! – возмутилась Мэй. – Его стащили из храма, из священного места! Так нельзя! К тому же на нём лежит проклятье. Скорее всего, об этом юная леди даже не догадывается. Она получила камень в подарок. Вдруг с ней случится что-то ужасное? По крайней мере, она имеет право знать о проклятье!

– И ты собираешься ей о нём рассказать? – Сун усмехнулся. – Мэй, ты даже из Чайна-тауна выходить боишься! Неужели ты осмелишься отыскать богатую леди, которую никогда в жизни не встречала, и потребовать у неё бесценный бриллиант? Тебе духу не хватит.

– Я думала, ты мне поможешь… – тихо сказала Мэй.

– И что это изменит? Она нас даже слушать не станет. Ты взгляни на неё! Она рассмеётся нам в лицо!

– Не обязательно, – возразила Мэй. – Надо хотя бы попробовать! Разве мы не должны почитать дедушку и наших предков? Дедушка говорил, что защищать бриллиант – наш долг, наша судьба! Это важно… – пробормотала она и смахнула слёзы.

– Как же ты не понимаешь, что сейчас это ни капельки не важно! – не выдержал Сун. – Если мама с папой не найдут денег на взятку подручным Барона, нам конец. Мы все в одной лодке. Не слышала, что случилось с сыном миссис By? Ему сломали руку в трёх местах. Скорее всего, работать он уже никогда не сможет. Вот что сейчас действительно важно.

– Но бриллиант приносит нашей семье удачу, – дрожащим, но уверенным голосом ответила Мэй. – Он должен нас защищать. Дедушка всегда так говорил. Вдруг он защитит нас от подручных Барона?

– Пора бы тебе уже вырасти, Мэй, – отрезал Сун. – И перестать верить в сказки. Дедушки больше нет. Пришло время снять розовые очки.

Брат скомкал газетный листок и бросил в огонь прежде, чем Мэй успела его остановить, тем самым положив конец разговору и обратив последние воспоминания о дедушкиной легенде в прах.

– Ты уверена, что идея хорошая? – в сотый раз спрашивала Софи.

Лил ослепительно улыбнулась своему отражению и поправила шляпку.

– Разумеется! Это же весело, прямо как спектакль, а я, в конце концов, актриса! Мне всего лишь надо сыграть роль прелестной дебютантки.

Подруги заняли опустевшую гримёрку манекенщиц в «Синклере» – модный показ уже закончился, и все Девочки Капитана разошлись по домам. Все, кроме Лил. Она осталась переодеться к другому представлению – игре в дебютантку на чаепитии у мисс Уайтли.

Софи отошла назад и посмотрела на подругу. Она и правда выглядела как очаровательная дебютантка. Месье Паскаль, парикмахер «Синклера», аккуратно уложил ей волосы для модного показа, и теперь они лежали на плечах блестящими густыми кудрями. А безупречное белое кружевное платье, которое они позаимствовали с вешалки в гримёрной (и это смутило Софи), очень ей шло. Лил сказала, что пропажи наряда никто не заметит.

– Слушай, у них тут сотни платьев! Клянусь тебе, его не хватятся. Тем более, мы скоро вернём его на место! – уверила она Софи.