У кого что болит - Роальд Даль

– Хорошо, – резко произнес он. – Я согласен.

– Отлично! – Человечек тихо хлопнул в ладоши. – Прекрасно! – сказал он. – Сейчас и приступим. А вы, сэр, – обернулся он ко мне, – не могли бы вы стать этим… как его… судьей?

У него были бледные, почти бесцветные глаза с яркими черными зрачками.

– Видите ли, – сказал я. – Мне кажется, это безумное пари. Мне все это не очень-то нравится.

– Мне тоже, – сказала девушка. Она заговорила впервые. – По-моему, это глупо и нелепо.

– Вы и вправду отрубите палец у этого юноши, если он проиграет? – спросил я.

– Конечно. А выиграет, отдам ему «кадиллак». Однако пора начинать. Пойдемте ко мне в номер. – Он поднялся. – Может, вы оденетесь? – спросил он.

– Нет, – ответил юноша. – Я так пойду.

Потом он обратился ко мне:

– Я был бы вам обязан, если бы вы согласились стать судьей.

– Хорошо, – ответил я. – Я пойду с вами, но пари мне не нравится.

– И ты иди с нами, – сказал он девушке. – Пойдем, посмотришь.

Человечек повел нас через сад к гостинице. Теперь он был оживлен и даже возбужден и оттого при ходьбе подпрыгивал еще выше.

– Я остановился во флигеле, – сказал он. – Может, сначала хотите посмотреть машину? Она тут рядом.

Он подвел нас к подъездной аллее, и мы увидели сверкающий бледно-зеленый «кадиллак», стоявший неподалеку.

– Вон она. Зеленая. Нравится?

– Машина что надо, – сказал юноша.

– Вот и хорошо. А теперь посмотрим, сможете ли вы ее выиграть.

Мы последовали за ним во флигель и поднялись на второй этаж. Он открыл дверь номера, и мы вошли в большую комнату, оказавшуюся уютной спальней с двумя кроватями. На одной из них лежал пеньюар.

– Сначала, – сказал он, – мы выпьем немного мартини.

Бутылки стояли на маленьком столике в дальнем углу, так же как и все то, что могло понадобиться, – шейкер, лед и стаканы. Он начал готовить мартини, однако прежде позвонил в звонок, в дверь тотчас же постучали, и вошла цветная горничная.

– Ага! – произнес он и поставил на стол бутылку джина. Потом извлек из кармана бумажник и достал из него фунт стерлингов. – Пажалста, сделайте для меня кое-что.

Он протянул горничной банкноту.

– Возьмите это, – сказал он. – Мы тут собираемся поиграть в одну игру, и нам нужны две… нет, три вещи. Гвозди, молоток и мясницкий тесак, который вы одолжите на кухне. Вы можете все это принести, да?

– Мясницкий тесак! – Горничная широко раскрыла глаза и всплеснула руками. – Вам нужен настоящий мясницкий тесак?

– Да-да, конечно. А теперь идите, пажалста. Я уверен, что вы все это сможете достать.

– Да, сэр, я попробую, сэр. Я попробую. – И она удалилась.

Человечек разлил мартини по стаканам. Мы стояли и потягивали напиток – юноша с вытянутым веснушчатым лицом и острым носом, в выгоревших коричневых плавках, англичанка, крупная светловолосая девушка в бледно-голубом купальнике, то и дело посматривавшая поверх стакана на юношу, человечек с бесцветными глазами, в безукоризненном белом костюме, смотревший на девушку в бледно-голубом купальнике. Я не знал, что и думать. Кажется, человечек был настроен серьезно по поводу пари. Но черт побери, а что, если юноша и вправду проиграет? Тогда нам придется везти его в больницу в «кадиллаке», который ему не удалось выиграть. Ну и дела. Ничего себе дела, а? Все это представлялось мне совершенно необязательной глупостью.

– Вам не кажется, что все это довольно глупо? – спросил я.

– Мне кажется, что все это замечательно, – ответил юноша. Он уже осушил один стакан мартини.

– А вот мне кажется, что все это глупо и нелепо, – сказала девушка. – А что, если ты проиграешь?

– Мне все равно. Я что-то не припомню, чтобы когда-нибудь в жизни мне приходилось пользоваться левым мизинцем. Вот он. – Юноша взялся за палец. – Вот он, и до сих пор от него не было никакого толку. Так почему же я не могу на него поспорить? Мне кажется, что пари замечательное.

Человечек улыбнулся, взял шейкер и еще раз наполнил наши стаканы.

– Прежде чем мы начнем, – сказал он, – я вручу судье ключ от машины. – Он извлек из кармана ключ и протянул его мне. – Документы, – добавил он, – документы на машину и страховка находятся в автомобиле, в кармане на дверце.

В эту минуту вошла цветная горничная. В одной руке она держала небольшой тесак, таким пользуются мясники для рубки костей, а в другой – молоток и мешочек с гвоздями.

– Отлично! Вижу, вам удалось достать все. Спасибо, спасибо. А теперь можете идти. – Он подождал, пока горничная закроет за собой дверь, после чего положил инструменты на одну из кроватей и сказал: – Подготовимся, да? – И, обращаясь к юноше, прибавил: – Помогите мне, пажалста. Давайте немного передвинем стол.

Это был обыкновенный письменный прямоугольный стол, заурядный предмет гостиничного интерьера, размерами фута четыре на три, с промокательной и писчей бумагой, чернилами и ручками. Они вынесли его на середину комнаты и убрали с него письменные принадлежности.

– А теперь, – сказал он, – нам нужен стул.

Он взял стул и поставил его возле стола. Действовал он очень живо, как затейник на детском утреннике.

– А теперь гвозди. Я должен забить гвозди.

Он взял гвозди и начал вбивать их в столешницу.

Мы стояли – юноша, девушка и я – со стаканами мартини в руках и наблюдали за его действиями. Сначала он забил в стол два гвоздя на расстоянии примерно шести дюймов один от другого. Забивал он их не до конца. Затем подергал гвозди, проверяя, прочно ли они забиты.

Похоже, сукин сын проделывал такие штуки и раньше, сказал я про себя. Ни секунды же не колеблется. Стол, гвозди, молоток, тесак с кухни. Он точно знает, чего хочет и как все это обставить.

– А теперь, – сказал он, – нам нужна какая-нибудь веревка.

Какую-нибудь веревку он нашел.

– Отлично, наконец-то мы готовы. Пажалста, садитесь за стол, вот здесь, – сказал он юноше.

Юноша поставил свой стакан и сел на стул.

– Теперь положите левую руку между этими двумя гвоздями. Гвозди нужны для того, чтобы я смог привязать вашу руку. Хорошо, отлично. Теперь я попрочнее привяжу вашу руку к столу… так…

Он несколько раз обмотал веревкой сначала запястье юноши, потом кисть и крепко привязал веревку к гвоздям. Он отлично справился с этой работой, и, когда закончил ее, ни у кого не могло возникнуть сомнений насчет того, сможет ли юноша вытащить свою руку. Однако пальцами шевелить он мог.

– А теперь, пажалста, сожмите в кулак все пальцы, кроме мизинца. Пусть мизинец лежит на столе. Ат-лич-но! Вот мы и готовы. Правой рукой работаете с зажигалкой. Однако еще минутку, пажалста.