Третий выстрел - Саша Виленский

— тащи. И до аптеки, и после. Еще и в аптеке объяснишься за меня.

— Помогайте! — и сунула ему пакет. — Только мне еще в аптеку надо. Где она тут?

Схватил пакет, засуетился, улыбнулся. Не, симпатичный, жалко, если женат.

— Я вам покажу! Не близко, но и не очень далеко.

Идет, тащит по жаре два пакета, свой и мой. Ну, сам напросился.

— Вас жена не заругает, что вы так надолго застряли? — идиотский заброс удочки, но вещи надо расставлять по местам, чтобы никаких иллюзий ни у кого не было. Сейчас скажет, что не женат.

— А я не женат, — что и требовалось доказать, ну-ну. — Вернее, женат, — вот-вот, уже теплее. — Но чисто формально. У моей жены другой мужчина, так что я живу один.

— А дети?

— Дети с ней.

— Кто у вас?

— Девочка. Восемь лет.

— Поздно женились?

— И женился поздно, и большая разница в возрасте у нас была. Она моложе, так что я ожидаемо ей надоел.

— Ушла к тому, кто помоложе?

— Вы удивительно догадливы.

Мой допрос его видимо утомил. Но что поделать, милок. Взялся за гуж — полезай в кузов.

— А вас муж не заругает, что вы с незнакомым мужчиной ходите? Хотя бы и в аптеку?

Ой, какой слабенький ответный ход! Да ладно, развлекуха на жаре.

— А у меня нет мужа!

— Расстались?

— Он меня бросил.

Вижу, прям не терпится ему задать вопрос: «Нашел, кто помоложе?», но мы, брат, в эти игры в далекой молодости наигрались, придумал бы что-нибудь пооригинальней.

— Нет, не нашел помоложе, — ага, вижу вздрогнул, он же напрямую вопроса не задал. — Просто бросил. Ну все, спасибо, вижу, где аптека, еще раз благодарю, что помогли.

— Вам же еще назад идти, давайте я вас потом домой провожу.

— А давайте!

Господи, как все предсказуемо!

В аптеке он и правда помог: затараторил с парнем-фармацевтом, сунул ему рецепты, проверил все ли ему правильно подобрали, поблагодарил, отдал мне сдачу мелочью. Тоже красиво, подумалось, мог бы и на бабки кинуть. И тихо внутри поржала.

— Я могу узнать, как вас зовут?

— А зачем?

Я не кокетничала, просто понимала, что сейчас мы дойдем до вон того подъезда, и все закончится. Развлеклись оба по дороге — и на том спасибо. Вот и сказочке конец.

— Мне неудобно обращаться к вам никак. Ох, коряво вышло, — улыбнулся он. — А то я захочу вам позвонить, пригласить куда-нибудь, а как зовут — не знаю.

Дошли до подъезда, я поставила пакет в тень, обернулась к нему и сказала:

— Уважаемый! Я вам крайне благодарна за помощь, это было очень любезно с вашей стороны. Но на этом, простите — все. У меня нет телефона и нет адреса. Я работаю метапелет у одной старушки, занята 24 часа семь дней в неделю, так что даже если я очень захочу выпить с вами кофе — или что вы там под этим подразумеваете — я не смогу. И пригласить вас к ней — не смогу. Это не мой дом, и живу я теперь не своей жизнью. Извините, вам не повезло. Вы попали на совершенно неподходящую личность. Всего доброго.

Теперь поднять этот пакет — он что, еще тяжелее стал? — и, не оборачиваясь, подняться по лестнице и забыть про этого человека. Мне и так хватает проблем.

— Меня зовут Алекс!

Ну да, а как тебя еще могут звать? Наших тут половина Алексов, половина Борисов — с ударением почему-то на первый слог. Все, проехали. Ничего ему не ответила. Хотя и невежливо, понимаю.

— Ты и правда сварила очень вкусную гречку!

— Вы просто давно ее не ели, — улыбнулась я. Оказалось, что аппетит у моей Фанечки очень даже хороший. Умяла полную тарелку каши, чтоб ей на здоровье было. Я специально сделала ее не слишком жидкой, но и не твердыми катышками, как в советской столовой. Что-то среднее, мягкое, и, конечно, масличка туда сливочного не жалеть. Да, знаю, знаю, нельзя старикам жирное, но сколько она этого жирного ест? Овсянку я ей утром на воде делала, творожок был 3 %, чай зеленый жидкий несладкий — ничего страшного. Это мы вчера за знакомство устроили разврат: чай с сахаром, бенедиктин этот вонючий («Ароматный, Таня!» — «Да-да, простите, Татьяна Константиновна!»). А сегодня — все. Здоровый образ жизни. Фанечку надо беречь!

— Ну что, чем сейчас займемся?

— Да что хотите, Фанни. Хотите, я вам почитаю?

— Нет, я сейчас от чтения быстро устаю. Телевизор тоже смотреть не могу, только новости, но сейчас и новости не радуют, в стране такой ужас!

Да уж, ужас. Вспомнила, как боялась в автобус садиться, аж передернуло. Кончится это когда-нибудь?

— Таня, ты знаешь, кто такой Ясир Арафат?

— Какой-то арабский деятель?

— Деятель! Террорист номер один!

В общем, провела мне Фаня политинформацию, подробно рассказав об Организации освобождения Палестины, о договоре Осло, о том, что страна расколота на два лагеря: одни радуются грядущему миру с палестинскими арабами, другие в шоке от того, что нас ждет, когда территорию Израиля на законных основаниях наводнят террористы. К тому же — резкое обострение проблем с безопасностью, теракты, теракты, теракты. И добром это, утверждала Фаня, не кончится.

Ну вот. А я так на это надеялась! Ничего. Поднакоплю денег, уеду домой, и начну решать уже не мировые, а свои собственные мелкие проблемы. Например, где жить? Квартиру-то я от большого ума продала… Новую не купить ни за что, никаких денег не накопишь, так что надо понять, что делать. Но это задача будущего. Пока же давайте займемся настоящим.

Фаня у стала от длительного и эмоционального рассказа. Видно, что ее это сильно задевает. Хотела спросить, а она на чьей стороне — тех, кто верит в мирный процесс, или тех, кто считает это катастрофой — но передумала: хватит, и так старушка разволновалась слишком. Надо бы тему сменить.

— Таня, а ты кто по профессии? Если я правильно помню, ты музыкант?

— Да.

— Ой, сыграешь мне что-нибудь? У меня есть патефон (потом я выяснила, что на иврите проигрыватель пластинок на самом деле называется патефон!), но хотелось бы послушать живую музыку.

— Да я бы с удовольствием. На чем?

Фаня улыбнулась.

— Дай мне телефон.

Протянула ей трубку. Тут у них, в основном, телефоны переносные, чтобы не таскаться с проводами по всему дому. А сейчас, говорят, появились еще телефоны, которые сунул в карман — и говори из любого места, хоть на улице, хоть в машине, хоть в поезде. Но у нас с такими пока только бандиты ходят.

Фаня набрала Михаль, что-то