Золотая башня - Кассандра Клэр

Время от времени Джаспер махал Селии. Та грациозно махала в ответ, игнорируя всех остальных за его столом. Тамара лишь закатывала глаза. Все остальные смеялись и подшучивали друг над другом, все, кроме Колла, который хранил молчание. Он чувствовал напряжение Аарона. Тот всегда любил подобного рода большие компании, и смех, и внимание.

«Я будто призрак, – прокомментировал Аарон. – Всё вижу, но ничего не могу сделать. Или сказать».

– Что у вас происходит, Джаспер? – не выдержала Гвенда после очередного обмена взглядами между ним и Селией. – Вы вместе или как?

– Всё сложно, – ответил Джаспер. – Селия хочет, чтобы я отвернулся от Колла и подал жалобу из-за перевода в ученическую группу мастера Руфуса.

– Это смешно, – сказал Кай. – Половина школы пошла бы на убийство, чтобы стать учениками Руфуса.

– Ну он и правда ЛЮБИТ УБИЙЦ, – вставила Селия, которая явно их слышала и теперь сердито на них смотрела.

Все сбавили тон.

– Конечно, ты этого сделать точно не можешь, – прошептала Гвенда.

– Нет, конечно, – подтвердил Джаспер.

– Колл твой друг, – добавил Рэйф.

– Дело не в этом, – возразил Джаспер. – Я не могу поддаться! Де Винтеры никому не подчиняются! Де Винтер всегда независим!

Колл подумал об отце Джаспера. Он не был независим, и он очернил имя де Винтер: его посадили в Паноптикон. Джаспер часто – постоянно – жаловался по мелочам, но никогда не касался ситуации со своим папой. Хотя случившееся наверняка сильно по нему ударило.

– Селия не может вечно заниматься этой ерундой, – сказала Тамара. – Поверить не могу, что её вообще кто-то поддерживает.

– Я бы сказал, что половина школы думает так же, как она, – тихо заметил Кай. – Многим не нравится Колл, или они ему не доверяют. А кое-кто считает, что он, по сути, Враг Смерти, облаченный в форму Золотого года.

– А есть те, кому я действительно нравлюсь? – спросил Колл, борясь с приступом тошноты.

– Они все за этим столом, – ответила Гвенда.

– Это неправда! – заспорила Тамара. – Есть те, кому ты нравишься, Колл! И Хэвоку ты нравишься. И Уоррену.

– Уоррену никто не нравится, – не согласился Колл, отодвигая от себя тарелку. Что если и в Коллегиуме будет так же?

Кай внезапно встал, встретился взглядом с Коллом и с сожалением покачал головой.

– Прости, – сказал он, после чего пересёк зал и сел за стол Селии.

Они все поражённо уставились ему вслед. Молчание нарушил Рэйф:

– Чарли – его друг, и он целиком и полностью на стороне Селии. Вы должны понять. Для Кая это было очень тяжело.

– Линии фронта обозначены, – мрачно провозгласил Джаспер, и в кои-то веки он не дурачился. Колл почти видел эту тонкую светящуюся полоску, отделяющую их стол от стола Селии.

Рассеянно помешивая вилкой лишайник, Колл подумал, что он должен что-то предпринять. Но знать бы, что.

После обеда ученикам Золотого года предстояло совместное занятие с учениками Железного года. Они должны были сопровождать младших ребят, пока те исследовали окрестности Магистериума и пробовали недавно освоенные магические приёмы.

– Не позволяйте им разбредаться, – напутствовал мастер Руфус. – Вам будет полезно узнать, что такое брать на себя ответственность за юных магов, научиться помогать им и увидеть, как далеко вы продвинулись в своём обучении.

– Никто из них не захочет вставать в пару со мной, – сказал Колл Тамаре, и его тут же кольнула совесть. Его друзьям и так приходилось терпеть выпады со стороны близких из-за него, Колла. Ещё не хватало выслушивать это нытье.

Тамара успокаивающе похлопала его по плечу:

– Может, среди них найдётся один маленький злодей. – Он сердито на неё посмотрел, но она лишь весело улыбнулась. – Отличный настрой! Твой маленький злой фанат обязательно оценит.

Он попытался, но не смог удержаться от смеха.

Джаспер тем временем раздувался от гордости при мысли, что он сможет кого-то впечатлить.

– Я готов поделиться своими обширными познаниями, – сказал он Гвенде. – Главное – найти ученика, стоящего моих усилий.

– Я почти уверена, что никто из них тебя не заслуживает, – отозвалась Гвенда.

Джаспер задумчиво кивнул.

– Ты совершенно права.

– О, я знаю.

Как только они вышли под открытое небо, Колл немедленно обратил внимание на царившую вокруг противоестественную тишину. Ни одна птица не щебетала среди деревьев. Даже сверчков не было слышно.

Он посмотрел на остальных. Тамара и мастер Руфус тоже остановились. Тишина была воистину зловещей. В лесу никогда не бывает тихо – всегда можно услышать пение птиц или шорох травы от прикосновения звериных лап. Но сейчас ничего этого не было. Колл уже хотел предупредить мастера Руфуса, как вдруг врата Магистериума вновь распахнулись, и из них хлынули другие ученические группы во главе с их мастерами. Тишину леса заполнил гомон человеческих голосов.

– Мы уже распределили вас по парам, – объявил мастер Рокмэйпл достаточно громко, чтобы ученики один за другим умолкли. – Я буду сначала называть имя ученика Золотого года, затем его пару из Железного.

Между стволов деревьев пронесся порыв ветра, и стоило мастеру Рокмэйплу договорить, как Колл с всё нарастающим страхом вновь услышал свист сильного ветра в ветвях – и только. Ни единого звука. И всё же Колл различил что-то ещё. Нечто смутно знакомое.

– Рокмэйпл, – подал голос мастер Руфус. – Мне кажется, нам стоит вернуться и перенести занятие на другое…

И тогда Колл вспомнил. Он слышал нечто подобное у Ниагарского водопада, куда они однажды ездили с отцом. Оглушительный рёв, будто что-то разрывало воздух.

Ученики зашептались, но никто не успел ничего сделать. Мастер Руфус ещё только договаривал, когда над деревьями появился элементаль.

Колл услышал, как Тамара ахнула:

– Дракон!

Дракон был огромен, с длинным извивающимся телом в чёрной блестящей чешуе, с маленькими кожистыми крыльями и громадными зубастыми челюстями. Его глаза светились красным. На спине у него сидел наездник в чёрной мантии, хлопающей на ветру.

Колл потянулся к Тамаре; та схватила его руку и крепко сжала. Он почувствовал, как Аарон в его голове вздрогнул от шока… и ужаса.

Невероятно, но наездником был Алекс. Он изменился, но всё ещё был узнаваем, даже несмотря на окружавший его голову чёрный нимб. Будто кто-то вырезал вокруг его головы часть падающих с неба солнечных лучей. Его глаза превратились в огромные чёрные дыры и мерцали, будто были полны звёзд.