13,8. В поисках истинного возраста Вселенной и теории всего - Джон Гриббин

Это утверждение появилось в печати спустя три года после публикации «Происхождения видов». Чарльз Дарвин, до увлечения биологией бывший геологом, подвергся значительному влиянию идей геолога Чарльза Лайелла[58]. Труд этого энтузиаста, посвященный возрасту Земли и ее формированию посредством (в том числе) вулканической деятельности, ветров и климатического воздействия, снабдил Дарвина временной шкалой, так необходимой ему для объяснения появления имеющегося сегодня на Земле разнообразия видов в процессе эволюции и естественного отбора. Дарвин читал книги Лайелла по геологии во время своего путешествия на «Бигле». В своем письме к коллеге он пишет: «Мне всегда кажется, что мои книги наполовину порождены умом Лайелла и что я никогда не смогу достойно выразить ему свою признательность». Впрочем, как показывает этот пример, признательность он выражал вполне достойно. Чтобы проиллюстрировать долгую историю нашей планеты, вдохновленный работами Лайелла Дарвин вычислил, сколько времени заняло бы у процессов эрозии формирование меловых холмов и долин региона Уилд на юго-востоке Англии. Из работ таких исследователей, как Лайелл, уже было очевидно, что геологически этот район относительно молодой и сама Земля намного старше, чем рассчитанный Дарвином возраст. Его подсчеты были весьма грубы, а результат слишком велик, но он уже может быть сопоставлен с современными значениями. Кельвин обрушился на результаты Дарвина с нескрываемым сарказмом:

В 1862 году Кельвину было всего тридцать восемь лет, и до конца XIX века он лишь все более укреплялся во мнении, что возраст Земли и Солнца намного меньше, чем указываемый геологами и эволюционистами. Он держался точки зрения (в свете знаний того времени вполне разумной), что бесплатный сыр бывает только в мышеловке и что из всех форм энергии, известных науке того времени, снабжать Солнце энергией дольше всего могла сила тяготения. Оценивая возраст Солнца в несколько десятков миллионов лет, Кельвин рассчитал возраст Земли исходя из предположения, что она сформировалась как раскаленный каменный шар в результате столкновения метеоров. Он применил уравнения Фурье и скорректировал результат с помощью данных о том, насколько поднимается температура при спуске в глубокие шахты. У него вышло 98 млн лет – больше, чем возраст Солнца; но Кельвина это не смутило. Зато эта величина отлично согласовывалась с более осторожным предположением, которое он планировал опубликовать. Ученый тактично указал, что возраст Земли может равняться 20 или 200 млн лет, но не больше. Однако шли годы, и его уточненные расчеты отодвигали этот возраст все ближе к нам, в то время как геологи и эволюционисты двигали свои оценки в противоположном направлении.

Окончательные выводы Кельвин представил в виде лекции в лондонском Королевском институте в 1887 году. По сути, они основывались на предположении Гельмгольца от 1854 года, Кельвин лишь добавил числовую базу. Итоговая оценка возраста Солнца (и других звезд) сегодня известна как временная шкала Кельвина – Гельмгольца: она базируется на идее, что Солнце постепенно сжимается под собственным весом и в этом процессе постепенно высвобождает энергию тяготения в форме тепла.

Я уже упоминал ранее об этой модели: космическое газовое облако сжимается под собственным весом и нагревается внутри по мере превращения энергии тяготения в кинетическую энергию сталкивающихся атомов. К тому времени, когда такое сжимающееся облако сократится до размеров Солнца, внутренняя температура составит несколько миллионов градусов (температура поверхности – несколько тысяч) и создаст давление, равное гравитационному сжатию. Именно так сегодняшние астрономы представляют себе возникновение, сжатие и стабилизацию звезд в рамках шкалы Кельвина – Гельмгольца.

Но когда протозвезда[60] достаточно нагреется внутри, ее сжатие сильно замедлится. Пока звезда внутри горячая, она не способна полностью сжаться. Если же она остынет, давление уменьшится и звезда съежится. Сокращаясь в размерах, она высвободит энергию тяготения и вновь разогреется, увеличивая давление и замедляя коллапс. Кельвин сумел рассчитать, на сколько Солнцу необходимо сжиматься ежегодно, чтобы высвободить количество энергии, излучаемое сегодня его поверхностью. Вышло всего 50 см в год, или 50 м каждый век. Сокращаясь со скоростью 50 м в столетие (астрономы XIX века даже не могли измерить столь небольшое изменение), Солнце было способно светить 20–30 млн лет. Но не дольше.

Догматизм Кельвина не иссяк с годами. В 1889 году он писал:

В 1897-м (году, когда он был возведен в пэры) Кельвин остановился на мнении, что самый вероятный возраст Солнца и Земли – 24 млн лет, и повторил:

«Определенный период» теперь означал 24 млн лет, и все высказывание было задумано как выпад против геологов и эволюционистов. По сути, «действия», невозможные в рамках известных ему законов, только что были открыты и в XX веке в корне изменили понимание людьми природы звезд.

В 1899 году американский геолог Томас Чемберлен[61], отвечая на поставленную астрономами проблему временной шкалы, писал в журнале Science: