И тогда она исчезла - Лайза Джуэлл

– О. – Она кладет салфетку на колени. – Двадцать семь и двадцать девять.

– Ничего себе! – Он смотрит на Лорел искоса. – Вы не выглядите на столько лет, чтобы иметь детей такого возраста. Я думал, ну максимум подростки.

Она знает, что это полная бессмыслица, ведь потеря ребенка старит гораздо быстрее, чем жизнь, проведенная, например, на пляже.

– Мне почти пятьдесят пять, – вздыхает она. – И выгляжу я именно на столько.

– Ну, нет, – возражает он. – Я бы дал вам сорок с небольшим. Вы отлично выглядите.

Такой несуразный комплимент Лорел оставляет без внимания.

Флойд улыбается, из внутреннего кармана шикарной куртки вытаскивает пару очков для чтения и надевает их.

– Не пора ли сделать заказ?

С заказом переусердствовали. Блюда все продолжают прибывать. Их гораздо больше, чем ожидали Лорел с Флойдом, и значительную часть вечера они переставляют бокалы и бутылки с водой, перекладывают мобильные телефоны, чтобы освободить место для новых тарелок.

– Что это? – спрашивают они каждый раз, когда появляется новое блюдо. – Пожалуйста, скажите, что это последнее.

Сначала пьют пиво, затем переходят к белому вину.

Флойд рассказывает Лорел о разводе с матерью своей старшей дочери. Девочку зовут Сара-Джейд.

– Я хотел назвать ее Сара-Джейн, но моя бывшая потребовала назвать дочку Джейд. Это был довольно простой компромисс. Я зову дочь Сарой. Моя бывшая зовет ее Джейд. Дочка называет себя Эс-Джей. – Он пожимает плечами. – Вы можете дать своим детям любое имя, какое вам нравится, но в конечном счете они поступят по-своему.

– Какая она?

– Сара? Она… – Впервые Лорел видит, что еще чуть-чуть, и Флойд может вскипеть. – Она необычная. Она, э-э… – Кажется, у него заканчиваются слова. – Ну, – наконец говорит он, – думаю, вам нужно просто увидеть ее.

– А сами вы часто видитесь в ней?

– О, довольно часто. Она все еще живет с моей бывшей. У них не все так уж хорошо, поэтому Сара использует меня в качестве аварийного спасательного люка. Большинство выходных, на самом деле. Но это палка о двух концах. – Он криво улыбается.

– А ваша другая дочь? Как ее зовут?

– Поппи.

Его лицо расцветает.

– Какая она? Совсем не похожа на Сару-Джейд?

– О, боже, да. – Он медленно и театрально кивает. – Да, в самом деле. Поппи удивительна. Она блестяще разбирается в математике, у нее необычайно едкое чувство юмора. Она ни от кого не терпит оскорблений и унижений. Я буквально хожу перед ней на цыпочках. И она всегда напоминает мне, что в этом мире я не самый главный. В любом споре она от кого угодно может и мокрого места не оставить. А из меня просто вьет веревки.

– Ничего себе. Она великолепна! – говорит Лорел, думая, что это почти точное описание ее собственной погибшей дочери.

– Так и есть, – он утвердительно кивает головой. – Я счастливчик.

– Как же получилось, что она живет с вами?

– Хороший вопрос. Все это довольно сложно. У Поппи и Сары-Джейд разные матери. Мама Поппи была… Как бы получше сказать… У меня были случайные отношения, которые… в общем, перешли границы. Если понимаете, о чем я. Поппи не была запланирована. Отнюдь. И потом мы с ее мамой и вправду пытались какое-то время быть нормальной парой, но нам так и не удалось осуществить это. А когда Поппи исполнилось четыре годика, ее мать исчезла.

– Исчезла?

Сердце Лорел начинает колотиться, ведь это слово так много значит для нее.

– Да. Оставила Поппи на моем пороге. Опустошила свой банковский счет. Бросила дом, работу. И больше ни разу не появилась.

Флойд берет бокал и делает долгий глоток, ожидая реакцию Лорел.

Она в ужасе подносит руку к горлу. У нее внезапно возникает смутное ощущение, что все предопределено. Что встреча с этим странно привлекательным мужчиной не случайна, как Лорел подумала сначала. Что они с Флойдом каким-то образом распознали причудливые пустоты – пустоты, возникшие в жизни каждого, когда дорогие им люди трагически и таинственно были отняты у них.

– Ничего себе, – произносит Лорел. – Бедная Поппи.

Флойд опускает взгляд на скатерть. Затем кончиком пальца начинает катать зернышко риса.

– Такова реальность, – вздыхает он. – Такова реальность.

– Как думаете, что с ней случилось?

– С матерью Поппи? – переспрашивает Флойд. – Боже, да я понятия не имею. Она вообще была странной женщиной. Могла оказаться где угодно. В буквальном смысле.

Лорел смотрит на него, обдумывая уместность следующего вопроса.

– Вы никогда не думали, что она может быть мертва?

Флойд мрачно глядит на Лорел, и она понимает, что зашла слишком далеко.

– Кто знает? – отвечает он. – Кто знает?

И улыбка вновь появляется на его лице. Разговор продолжается. Они заказывают еще по бокалу вина.

Веселье возобновляется, и свидание движется своим чередом.

Вернувшись домой, Лорел сразу направляется к своему ноутбуку, надевает очки и гуглит Флойда Данна. В ресторане они проговорили до самого закрытия, и их очень вежливо попросили уйти. Флойд Данн ненавязчиво предложил поехать в другое место. Он был членом какого-то клуба.

– Это не роскошный клуб, – пояснил он, – там простой бар и несколько кресел. Старикашки пьют бренди и брюзжат.

Лорел не хотела возвращаться домой в Барнет после того, как метро закроется. Поэтому, попрощавшись с Флойдом на Пикадилли-серкус, сидела, улыбалась, рассматривала свое пьяное отражение в окне вагона и, наконец, доехала до конечной станции.

Теперь она в пижаме с зубной щеткой во рту. Одежда, которую она оставила на своей кровати, брошена грудой на кресло, а косметика все еще разбросана по всей поверхности туалетного столика. У Лорел не осталось сил, чтобы привести все в порядок. Она просто хочет удержать себя вместе с Флойдом в том невещественном коконе, который они создали сегодня вечером, чтобы отгородиться от жизненных проблем, не давая им просачиваться внутрь сквозь мельчайшие дырочки.

Через нескольких секунд поиска Лорел узнает, что Флойд Данн не просто математик, как он сказал за ужином, но еще и автор нескольких признанных учеными книг по теории чисел и математической физике.

Она переходит на Google Images и всматривается в Флойда на разных этапах его жизни. На некоторых фотографиях он явно моложе, чем сейчас: от тридцати до сорока. Вот он длинноволосый, в расстегнутой у ворота рубашке. Это фото было сделано специально для его первых книг. На нем он выглядит немного тревожно. С этим человеком она не разделила бы кусок торта – здесь он похож на одинокого лектора Открытого университета[16] начала восьмидесятых. На более поздних фотографиях Флойд более или менее такой, как теперь. Его волосы немного неряшливы, покрыты перхотью. Более темные, чем сейчас. Одежда не так элегантна, но в основном это тот же мужчина, с кем она только что ужинала.