Очищение армии - Герман Смирнов

Однако случайность (или хитрость Сталина) привела к отсрочке решения. Кремль объявил, что маршал Тухачевский возглавит советскую делегацию в Лондоне на церемонии коронации короля Георга VI 12 мая 1937 г. Это должно было успокоить Тухачевского. И он действительно успокоился. Он отложил переворот на три недели. Это было его роковой ошибкой. Он не отправился в Лондон, и переворот не состоялся. 25 апреля его видели последний раз на весеннем балу в Московском доме офицеров. 28 апреля он присутствовал на приеме в американском посольстве. Это его последнее публичное появление, которое официально подтверждено. Все, что произошло потом, известно лишь по слухам, ненадежным источникам, через третьи руки».

В печати было объявлено об аресте маршала Тухачевского, командующих Украинским и Белорусским военными округами Якира и Уборевича, заместителя командующего Ленинградским военным округом Примакова, начальника Военной академии имени Фрунзе Корка, начальника Управления кадров Красной армии Фельдмана, комкоров Эйдемана и Путны. Сообщалось также о самоубийстве Гамарника.

«Нет свидетельств, – пишет Карелл, – того, присутствовали ли Тухачевский и его семь коллег по делу на процессе и были ли они живы. Надежный свидетель – работник НКВД Шпигельгласс – приводил слова замнаркома НКВД Фриновского: «Весь советский строй висел на волоске. Действовать обычными методами мы не могли – сначала провести процесс, а затем – казнь. В данном случае нам пришлось сначала расстрелять, а затем вынести приговор».

Версия, изложенная историком и бывшим ответственным работником германского МИДа Паулем Кареллом (Шмидтом) и разделяемая многими западными историками, существенно отличается от той, которая господствует в общественном сознании нашей страны уже четверть века. Поиск истины в той сложной внутриполитической борьбе, которая происходила внутри советского общества, с ее неожиданными проявлениями в международной сфере, требует внимательного рассмотрения и тех данных, о которых давно поведал миру Пауль Карелл.

Обратимся к основному источнику – донесениям советского полпреда в Чехословакии С. С. Александровского. Несколько слов о Сергее Сергеевиче Александровском. Это был один из выдающихся представителей чичеринской школы советской дипломатии. Высокообразованный (окончил Высшую коммерческую академию в Мангейме) профессиональный революционер (член большевистской партии с 1906 г.), он уже в 1918 г. стал советским дипломатом. Когда в 1933 г. Александровский прибыл в Прагу, за его плечами уже были посты полпреда в Литве и Финляндии, работа в Германии и Австрии. В Чехословакии он пользовался огромным авторитетом и личным доверием президента Бенеша.

…В тот период – конец 1936 г. – начало 1937 г. – в Праге происходили секретные германо-чехословацкие переговоры. Конечно, это были не переговоры в полном смысле этого слова, а полуофициальные зондажи, которые вел президент Бенеш с гитлеровскими представителями Альбрехтом Хаусхофером и графом Траутмансдорфом. Цель зондажей состояла в том, чтобы найти приемлемую форму удовлетворения гитлеровских претензий к Чехословакии и добиться улучшения германо-чехословацких отношений. И вдруг в начале февраля 1937 г. немцы прекратили переговоры. Прага встревожена…

Посланник Чехословакии в Берлине В. Мастны получает указание встретиться с графом Траутмансдорфом. По завершении встречи посланник пишет 9 февраля президенту Бенешу: «Действительной причиной решения канцлера (Гитлера. – Примеч. авт.) о переносе переговоров является его предложение, основывающееся на определенных сведениях, которые он получил из России, что там в скором времени возможен неожиданный переворот, который должен привести к устранению Сталина и Литвинова и установлению военной диктатуры».

Проходит полтора месяца, и 20 марта Маетны посылает телеграмму Крофте, в которой повторяет информацию, согласно которой Гитлер якобы располагает сведениями «о возможности неожиданного и скорого переворота в России… и установлению военной диктатуры в Москве…»

Итак, президент Бенеш располагает информацией о предстоящем «заговоре» в Москве, но никаких шагов не предпринимает. Он выжидает. Советский полпред в Праге Александровский находится пока в полном неведении. Москва от него никакой информации о «заговоре» не получает.

Информация приходит неожиданно – из Франции…

16 марта 1937 г. полпред СССР во Франции В. П. Потемкин шлет телеграмму в Москву Сталину, Молотову, Литвинову, в которой сообщает о своей беседе с министром обороны Франции Эдуардом Даладье.

«Из якобы серьезного французского источника, – писал полпред, – он (Даладье. – Авт.) недавно узнал о расчетах германских кругов подготовить в СССР государственный переворот при содействии враждебных нынешнему советскому строю элементтов из командного состава Красной Армии… Даладье добавил, что те же сведения о замыслах Германии получены военным министерством из русских эмигрантских кругов… Даладье пояснил, что более конкретными сведениями он пока не располагает, но что он считал «долгом дружбы» передать нам свою информацию, которая может быть для нас небесполезна».

Под серьезным французским источником подразумевалась французская разведка, а под «русскими эмигрантскими кругами» – белогвардейский генерал Скоблин. Оба источника имели выход на немецкую разведку. Далее полпред продолжал:

«Я, конечно, поблагодарил Даладье, но выразил решительное сомнение в серьезности его источника, сообщающего сведения об участниках представителей командования Красной Армии в германском заговоре против СССР и в дальнейшем против Франции. При этом я отметил, что недостаточная конкретность полученных сообщений лишь подтверждает мои сомнения. Даладье ответил, что, если получит более точные данные, он немедленно мне их сообщит. Он-де все же не исключает возможности, что в Красной Армии имеются остатки троцкистов. Эта часть разговора произвела на меня двойственное впечатление. Во-первых, Даладье явно заинтересован в том, чтобы своими «дружественными» сообщениями внушить нам больше доверия к нему самому. Во-вторых, он невольно выдает привычный страх французов, как бы мы не сговорились против них с немцами».

Заметим, что полпред очень сдержанно оценил французские данные, хотя, конечно, основной адресат Потемкина – Сталин – вряд ли нуждался в комментариях. Даладье обещал позже уточнить некоторые детали, но у этой беседы продолжения не оказалось. Вскоре Потемкин был отозван в Москву и 1 апреля 1937 г. назначен заместителем наркома иностранных дел. О делах Франции он мог теперь судить только по сообщениям французской печати. И вряд ли он связывал информацию о предстоящем «заговоре военных» в Москве, которую получил от Даладье, с внезапным исчезновением из Парижа в сентябре того же года белогвардейского генерала Скоблина.

Но не только это удивляло его современников. Неожиданным оказалось и внезапное исчезновение главы русской белой эмиграции во Франции генерала Миллера. Утверждалось, что Миллер «похищен советскими агентами». По обвинению в соучастии в похищении Миллера была арестована жена Скоблина, известная русская певица Надежда Плевицкая, приговоренная французским судом к 20 годам каторжной тюрьмы. Через три года она погибла в тюрьме при невыясненных обстоятельствах…