Спелая ягода - Ольга Лазорева
Шрифт:
Интервал:
– Может, все дело в разнице между провинцией и столицей? – предположила я и встала. – Пройдусь немного, а то что-то ноги затекли.
Меня отчего-то начал напрягать этот серьезный разговор, захотелось уединения. Солнце начало садиться, небо окрасилось розоватыми и лазоревыми тонами, тонкие, почти прозрачные полосы тумана стелились над землей. Остро запахло болотом и какими-то сладкими цветами.
Я вышла за калитку и медленно пошла по улочке. Завернув за угол, столкнулась с Зойкой.
– Ой, теть Оль! – вскрикнула она и рассмеялась. – А я домой бегу, а то мама ругаться будет. А вы чего тут?
– Так, – уклончиво ответила я, – решила пройтись немного.
– Там есть классная лавочка в кустах сирени, – быстро заговорила она. – Там сейчас не занято. Идите туда, с нее вид красивый на речку. Ник с пацанами остался, они рыбу удят, а я домой.
– Хорошо, – улыбнулась я, глядя на ее раскрасневшееся круглое личико с такими же, как у Ириски, распахнутыми голубыми глазами.
Зойка вприпрыжку побежала к дому, а я свернула за кусты сирени, поднялась на небольшой пригорок и действительно увидела деревянную скамью. Но только я уселась на нее и устремила взгляд на почти ушедшее за горизонт солнце и поблескивающую среди кустов красную воду реки, как из камышей появился Никита и начал подниматься по тропинке.
«Сделаю вид, что не замечаю его, – почему-то подумала я. – Хотя это неразумно, ведь тропка идет мимо скамейки».
Я почувствовала внезапную досаду, так как не знала, как себя вести. Сидеть, как бессловесный истукан, с меланхоличным видом было нелепо, а что-то говорить малознакомому парню казалось глупым. Но Никита сам разрешил все мои сомнения. Он подошел и непринужденно поинтересовался, можно ли ему присесть. Это меня удивило, и я молча кивнула. Он опустился на скамью, закинул ногу на ногу и спросил, не помешает ли мне табачный дым.
– Простите, нас не представили, – сказал он, закуривая, потом улыбнулся и заглянул мне в глаза. – Меня зовут Никита. А по-простому Ник. А вас?
– Лазорева Ольга Николаевна, – представилась я почему-то полным именем.
И тут же пожалела, что назвала свою фамилию.
«Он наверняка читал все эти книги и, конечно, думает, что все это написала я, – мелькнула мысль, и я поежилась. – Что он подумает обо мне? Ведь книги крайне скандальные и откровенные. Ужас!»
Но, как вскоре выяснилось, Ник не только не читал эти книги, но и понятия не имел об их существовании. На вопрос, что он любит из литературы, он, усмехнувшись, ответил, что в своей жизни до конца прочел лишь два произведения: «Букварь» и «Мастер и Маргарита». Дальше разговор пошел крайне непринужденно. Ник общался легко, словно я была его ровесницей. Когда он спросил, можно ли ему называть меня просто по имени, я слегка опешила. Все-таки дистанция должна была существовать. Но он так не думал.
– Мне сорок лет, – ответила я. – Какая я тебе Оля?!
– Да вам больше двадцати восьми не дашь, – улыбнулся он.
И я невольно улыбнулась в ответ, задержав взгляд на его красивых блестящих волосах, затянутых в хвост. Отчего-то захотелось коснуться рукой этих кудряшек, поиграть с ними. Но я, поймав себя на такой недостойной мысли, тут же отвела взгляд.
– А вы замужем? – поинтересовался Ник.
– А вот это тебя совершенно не касается, – ответила я и встала. – Поздно уже, пойду, пожалуй.
– Посидите еще! – умоляюще сказал он и схватил мои пальцы.
Но я отдернула руку и быстро пошла по тропинке. Ник вскочил и двинулся за мной. Когда мы подошли к калитке, я повернулась к нему и улыбнулась.
– Приятно было познакомиться, – вежливо проговорила я. – Прощай!
– Еще увидимся, – уверенно сказал Ник и поцеловал мне руку.
Когда его горячие нежные губы коснулись моей кожи, я вздрогнула. Но тут же взяла себя в руки и быстро прошла в калитку.
Компания еще не разошлась. Златка была прилично пьяна, Лева сидел в обнимку с Ириской. Зойки видно не было, зато за столом сидела бабушка, закутанная в огромный цветастый шерстяной платок, и медленно пела какую-то жалобную народную песню. Злата периодически начинала ей подпевать, но, так как явно не знала слов, тут же замолкала.
Ты смотри никому не рассказывай,
Что душа лишь тобою полна,
Что тебя я в косыночке газовой
Дожидаюсь порой у окна, —
тонко пела бабушка, закрыв глаза и раскачиваясь.
– Дожидаюсь тебя я всегда, – вставила Злата и икнула.
– Ты где была? – поинтересовалась Ириска.
Никому не скажи, что я нежная,
Что люблю, что грущу, что твоя,
Что сковало нас счастье безбрежное,
Что до смерти твоя буду я, —
спела бабушка и замолчала.
– Так, прошлась немного, – уклончиво ответила я.
– Ага, с юным кавалером, – хихикнула Злата. – Мы все видели!
– Глупости какие, – отмахнулась я.
– Да, все вам сейчас глупости, – заметила бабушка. – В наше время все по-другому было, сурьез был в отношениях. Да и стыда поболе.
– Что ты, мама, всегда все одинаково! – заметил Лева.
– Ну не скажи, сынок! Вот случай у нас был. Было нас три подружки, после семилетки на завод оформились, стали считаться взрослыми, рабочий класс, тогда это было в почете. Ну и ребята стали за нами ухаживать. Сидим как-то на лавке вечером после работы, семечки лузгаем. А Фимка-то, это одна из моих подружек, возьми да и повернись как-то неловко. Да так неловко, что пернула. И гро-о-мко! Все враз замолчали. Тихо стало, как в могиле. Тут еще, как назло, ее парень сидел. Фимка закраснела, как вареный рак, вскочила и бегом. Ну, никто догонять не стал, сделали вид, что ничего не слыхали. А она-то так засовестилась, что взяла и в этот же вечер насмерть удавилась. Вот нас какими тогда совестливыми воспитывали. А сейчас что? Да хоть запердись, никто и не пошевелится!
Злата не выдержала и прыснула. Бабушка глянула на нее, потом строго проговорила:
– А ить ты, девонька, напилася! Не пора ли спать?
– И правда, пора, – заметила я и пошла в дом.
Но уснуть долго не могла. Почему-то так и видела в черноте ночи продолговатые глаза Ника, его улыбающиеся яркие губы и блестящие вьющиеся волосы.
Но утром все эти мысли показались мне крайне нелепыми. Я встала, умылась во дворе ледяной водой и побрела в огород. Увидев, что Злата уже загорает на раскладушке, рассмеялась. Она глянула на меня из-под опущенных ресниц и пробормотала, что и мне не мешает наложить тон на кожу, а то я бледная.
– К тому же с утра солнце самое ласковое, – добавила она.
«Все вернулось на круги своя, – подумала я. – Сегодня уедем в Москву, и жизнь пойдет по давно накатанной колее. И при чем тут юнец Ник? Смешно и вспоминать о нем».
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!