МИФфия невыполнима - Роберт Линн Асприн

– Я хочу отправиться с вами, – сказала Гленда, – а за то, что я помогу найти вам золотую корову и верну вас на Базар-на-Деве, вы дадите мне ту же долю сокровищ, что получит каждый из вас. После расчета с Перемещальником, разумеется.

В ее словах я не видел никакого смысла.

– Но почему ты в таком случае не отправилась на поиски золотой коровы самостоятельно?

– Если честно, Скив, – произнесла она, глядя мне прямо в глаза, – мой папа сказал, что, по его мнению, ты, возможно, станешь первым, у кого есть реальный шанс добраться до коровы.

– Но вы, во-первых, не ответили на его вопрос, – сказал Ааз. – И во-вторых, почему вы требуете для себя такую большую долю сокровищ?

– Без меня вам отсюда не выбраться, – улыбнулась она. – Это ответ на ваш вопрос. Что же касается вопроса Скива, то ответ на него тоже весьма прост. Папа, до того как в первый раз продать карту, несколько раз пытался пройти дистанцию самостоятельно. Однако ему каждый раз приходилось возвращаться с полдороги. Впереди вас ждет масса трудностей, и я их знаю. Поэтому мое участие в вашей экспедиции необходимо. Прежде всего для вас самих.

– И ваш отец считает, что Скиву это удастся? – спросила Танда. Нотки сомнения у нее в голосе мне крайне не понравились, поскольку я чувствовал, как у меня растут крылья.

Гленда протянула руку и возложила ладонь на мою, лежащую на столе. Я ощутил нечто подобное удару током, а моя физиономия, как мне показалось, снова стала багровой. Я начал подумывать, как бы мне отодвинуться от нее вместе со стулом, только, если честно, мне этого совсем не хотелось. Одним прикосновением руки она могла заставить меня пойти на любой подвиг.

– Мой папа имеет способность проникать в сущность людей и видеть их скрытую подлинную силу.

С этими словами она погладила мою руку, и я сделал все, чтобы подавить глубокий вздох.

– Если она думает, что Скив может добраться до золотой коровы, преодолев все грозящие нам опасности, мне не остается ничего иного, как верить в Скива, – сказал я, одарив Ааза одной из своих самых широких улыбок.

За все время нашего знакомства мне еще не доводилось видеть на его физиономии подобной гримасы отвращения. Его вид доставил мне столь же великое удовольствие, как и лежащая на моей руке ладонь Гленды.

В крошечной хижине повисла тишина. Тишина эта имела разное происхождение. Я молчал потому, что желание девушки принять участие в нашем путешествии мне очень нравилось. Нравилось не меньше, чем ее ладонь, лежащая на моей руке. Кроме того, имея дело с ней, мне не придется замаливать старые грехи и просить прощения за прежние ошибки.

Ааз и Танда молчали потому, что им не нравилась идея иметь спутницу, с которой придется делиться доходами. Эти разнообразные чувства и порождали молчаливое напряжение. Напряжение усиливалось тем обстоятельством, что мы совсем не знали Гленду. Но каково бы ни было наше отношение, выбора у нас, по существу, не оставалось. Танда не могла доставить нас отсюда ни в одно из знакомых ей измерений. Такие измерения находились очень далеко, а перепрыгивать с измерения на измерение, чтобы сократить расстояние, было слишком рискованно. Начав беспорядочные скачки, мы либо безнадежно заблудимся, либо погибнем от клыков известных нам змей или от рук однояйцевых близнецов из жуткого города.

Короче, без Гленды нам не обойтись. Кроме того, мне очень хотелось, чтобы она отправилась с нами. Это позволит мне узнать ее ближе.

– Что ж, вот нас теперь и четверо, – весело заявил я, улыбаясь Гленде и игнорируя недовольные взгляды своих попутчиков.

– Замечательно, – сказала Гленда, – вы об этом не пожалеете.

Я не сомневался, что лично мне жалеть не придется.

– Итак, мы разделим добычу на четверых, – уточнил Ааз, чтобы устранить все неясности.

– После того, как рассчитаемся с Перемещальником, – напомнил я.

– Да. После того, как мы отдадим Перемещальнику его двадцать пять процентов, – глядя на Танду и чуть ли не выплевывая слова, произнес мой наставник.

– Каждый из нас тем не менее получит более чем достаточно, – сказала Гленда, раздавая каждому по ломтю свежего хлеба. – Если мы, конечно, доберемся до золотой коровы и заберем богатство.

Я взял здоровенный ломоть хлеба из ее рук и яблочный мармелад из стоящей на столе вазы. Откусив разок, я сразу понял, что такого вкусного мармелада я не едал много-много лет. Он просто таял во рту, оставляя аромат цветущего сада. Если Гленда всегда будет готовить, как сейчас, я до конца дней останусь на ее стороне.

Пока мы питались (я заметил, что даже Ааз и Танда наслаждаются едой), Гленда не сводила с меня глаз.

– Доставай карту, чтобы мы могли наметить наш следующий шаг, – сказал я Аазу и, обращаясь к Гленде, добавил: – Я позволяю ему носить карту.

Ааз едва не подавился куском хлеба, Танда рассмеялась, и царящее в комнате напряжение слегка спало.

Ааз извлек карту и расстелил ее на столе. Гленда, чтобы лучше видеть, чуть подвинулась и оказалась рядом с Тандой. Для удобства наблюдения я тоже был вынужден переместиться.

Карта претерпела новые изменения, но никто из нас этому больше не удивлялся.

Мы находились на Завихрении №6, о чем ясно говорила надпись на карте. От нашего, с позволения сказать, измерения в разные стороны вели четыре линии. Названия измерений, на которые они указывали, мне совсем не понравились. Ближайшее к нам именовалось “Лихорадка”, а следующее за ним – “Вражда”. За Враждой все в том же направлении (справа от нас) находились “Наглость” и “Гниль”.

– Ни об одном из них я даже не слышала, – покачала головой Танда.

– Я тоже, – произнес Ааз.

– Вы и не могли о них слышать, – пояснила Гленда. – Они еще дальше от Девы, чем это место. – Посмотрев на меня и убедившись, что я превратился в слух, она указала на Лихорадку и продолжила: – В этом измерении температура в самых прохладных местах и в холодное время года превышает пятьдесят градусов по Цельсию, и мы сможем продержаться там не более пяти минут.

– Как замечательно, что составитель не забыл отметить ее на карте, – сказал я.

– Ловушка, – заметила Гленда. – Картограммисты-программисты просто обожают подобные фокусы.

– Картограммисты-программисты? – переспросил я.

– Да. Это целая раса, которая занимается лишь тем, что исследует измерения и наносит их на карту. Когда они натыкаются на какое-нибудь сокровище, они изготовляют карту, подобную этой, и затем ее продают.

– Я слышала о них, – сказала Танда, – но никогда ничего у них не покупала.

– У них даже есть ларьки на Базаре-на-Деве, – вступил в беседу Ааз. – Но в их услугах я никогда не нуждался.

– А карту на стене палатки Перемещальника тоже они нарисовали? – спросил я у Гленды. Гленда кивнула: