Ущелье спящего дракона - Якуб Джураевич Ходжаев

них, конечно, Аяр с фотоаппаратом и подзорной трубой, взятой напрокат у Вундергая, и Колобок, которому как раз не хватало такой высоты, чтобы все видеть и знать про Вику.

А Вика устроилась на круглом камне с выступом, с двух сторон от нее верными пажами торчали братья Кучкаровы. Они готовы были выполнить любое ее пожелание. Скажи она, что ей хочется приобрести каменное кресло для постоянного пользования, и они самоотверженно притащили бы этот стокилограммовый сувенир — так их заворожила красота Вики и ее пение. А голос у нее действительно был замечательный. Вожатые сравнивали Вику с юным итальянским певцом Робертино Лоретти. А Джонни Старт сказал, что столица его родины тоже Виктория, и это прекрасно. Только один Колобок упрямо не замечал ее достоинств, то и дело норовил чем-нибудь досадить.

Между тем Спагетти взобрался с кинокамерой на Черный камень — для обзорной съемки. Доктор Фарадж в это время осматривал сбитый до крови палец на ноге Бибимо, полненькой девчонки с прической «ежик». Ссадину обработали легким раствором марганцовки и при участии Лолы наложили лист подорожника.

— Подорожник самый чудный листик, — сказала Лола, подавая доктору Фараджу бинт, — он всегда приходит на помощь человеку. Если ранка, мозоль, фурункул или даже заболит живот, сок подорожника вылечит в два счета.

— По-моему, ты уже сейчас могла бы защитить диссертацию, — сказал доктор Фарадж.

— Готовлюсь, — серьезно ответила Лола, — только сначала надо собрать практический материал.

Рядом щелкнул затвор фотоаппарата. Это Аяр запечатлел очередное путевое мгновение.

Тут как раз Ангелина Великановна созвала на походную планерку вожатых-инструкторов и командиров пятерок. Аяра, как юнкора, тоже пригласили. На каменной тумбе Ангелина Великановна разложила карту местности.

— Так. Еще раз проштудируем весь маршрут и уясним научные задачи экспедиции.

Пятерки Джонни Старта и Сони Замураевой под контролем Вундергая, Бабашкина и Цветаны назначили дежурными на следующем привале, определили часовых, костровых, поваров.

А после планерки раздалась команда. «Поднять рюкзаки!» Ребят на солнышке разморило, двое трое успели вздремнуть и теперь, потягиваясь и зевая, неохотно просовывали руки в лямки своих рюкзаков. Только несравненная Вика не изменила себе, старалась использовать каждую минуту для «увековечивания» своей особы. Мало того, что она пребывала в центре окружающей действительности, так еще ухитрялась при съемках попасть в кадр.

Вот и сейчас, перед отходом, увидев, что юнкор ищет подходящий ракурс, чтобы зафиксировать Черный камень, Вика произнесла своим мелодичным вкрадчивым голоском:

— Если ты хочешь, чтобы этот валун ожил, попроси меня, — и, не дожидаясь ответа, в один момент Вика оказалась на Черном камне, услужливо подсаженная братьями Кучкаровыми. — Учти, — она кокетливо погрозила пальчиком юнкору, — через десять лет этот камень, благодаря моей известности, станет драгоценным, а твоя работа получит приз, — и Вика приняла мечтательный вид, устремив взор к снежным вершинам.

Спорить не было смысла. Аяру оставалось только щелкнуть затвором и отойти в сторону. Вдруг он заорал не своим голосом:

— Ребята! Скорее! Сюда-а! Здесь рисунки первобытные…

В одну минуту все столпились возле Аяра. Каждый старался протиснуться вперед, толкаясь локтями, оттаскивая друг друга за рубашки и штаны. Аяр тотчас вскарабкался на Черный камень, оттуда удобнее было наблюдать. Подошла Ангелина Великановна, спокойно раздвинула толпу ребят, пропустила доктора Фараджа и Цветану. Вундергай остался сзади.

— Это петроглифы, то есть наскальные рисунки, — сказал доктор Фарадж, поправляя темные очки. Он присел на корточки. — Однако, ребята, надо сказать, они свеженькие, похоже, это автографы туристов…

— Какой смысл ставить автографы в таком неудобном месте, — деликатно возразил Вундергай, — их ведь почти не видно, трава прикрывает.

— Действительно, — согласилась Ангелина Великановна. — Турист, если уж выведет каракули, то за километр будет видно. А тут что-то любопытное, может, причуда какого-нибудь художника.

— А вдруг это обращение далеких предков к нам? — осенило Аяра. — Я читал, что у них форма связи на расстоянии выражалась через всякие рисунки, а письма не было.

Ангелина Великановна жестом остановила его:

— Так, дорогой Аяр. Времени у нас в обрез. Фотографируй валун вместе с рисунками — и вперед. На привале можешь философствовать сколько угодно.

— И все же, мне кажется, это не просто рисунки, а какие-то знаки, — задумчиво произнес Вундергай. Он протиснулся вперед, присел рядом с доктором Фараджем. — Вот, посмотрите, облако над горой, кривая стрела молнии, полузакрытый цветок одуванчика и лягушка… Прямо какой-то шифр!

— Что же тут странного? — нетерпеливо возразила Ангелина Великановна. — Рисовал, видно, художник натуралист с богатым воображением… Ну, все. Строимся! В темпе, в темпе.

Пока ребята выстраивались в одну длинную цепочку, Вундергай вместе с доктором Фараджем пытались в чем-то убедить Ангелину Великановну. Говорили они вполголоса, поэтому слов нельзя было разобрать. Особенно это удручало юнкора и Колобка, которые вертелись рядом.

Руководители экспедиции вернулись к Черному камню и снова принялись изучать загадочные рисунки.

Глядя им вслед, Лола изрекла.

— А знаете, одуванчики имеют свойство закрываться перед дождем… Кстати, вот этот одуванчик — отличное лекарство, — Лола загнула на левой руке мизинец. — Им можно лечить больную печень, — затем согнула безымянный палец, — желудок, — средний палец у Лолы сам согнулся. — Даже как противоядие после укуса скорпиона можно, — указательный палец прямо-таки задергался. — Да!.. Одуванчиком даже можно выводить бородавки…

— Так! Минутку внимания, ребята, — сказала Ангелина Великановна. — Непредвиденное обстоятельство вынуждает нас временно изменить маршрут… Градусов на двадцать южнее, в сторону бывшей полевой базы научных сотрудников заповедника.

Юнкор привычным движением выдернул из кармана блокнот и записал: «Экстренное решение».

— Извините, Ангелина Васильевна, — спросил он, — а что случилось?..

— Пока ничего не случилось, но могло бы и случиться. — Ангелина показала картой, свернутой в трубочку, в сторону порыжевших от летнего солнца хребтов. — Обратите внимание, ребята, на длинное облако… Вон то, прямо над горами. Видите?

— На дракона похоже, — сказал Колобок.

— Этот самый дракон готовит нам неприятную встречу. По всем признакам, погода портится. Нужно поблагодарить художника, который решил предупредить нас об опасности этими символами-знаками. Идут гроза и ливень. Шагать через перевал в этот час к ущелью Спящего Дракона рискованно…

Из камышовых зарослей раздалось истерическое кваканье.

Бибимо фыркнула.

— Эта лягушка орет не о плохой погоде, а просто-напросто со страха. Ой, мальчишки-девчонки, у кого-нибудь в рюкзаке не завалялась корочка хлеба, или я рухну сейчас от истощения… Учтите, придется вам тащить меня до Спящего Дракона.

— Так, мне кажется, вы не собираетесь продолжать свой маршрут, — сказала Ангелина Великановна. — Может, нам вернуться в лагерь, пока не поздно?

— Как раз к обеду успеем, — искренне обрадовалась Бибимо.

Ангелина Великановна не улыбнулась.

— Так вот, — повторила она, — облако неумолимо разрастается. Ну-ка, все посмотрите. Заметно?

— Заметно, — вразнобой ответили ребята.

— Я по опыту знаю, что сулят такие облака над горами, —