Проклятие старых могил - Анна Устинова

– Отец пришел? – задала новый вопрос мама.

– Нет еще, – откликнулся я.

– А-а, – протянула моя родительница. – А вы тут как? Котик-то приехал?

– Здравствуйте, тетя Рита! – немедленно высунулась из моей комнаты улыбающаяся физиономия Макси-Кота.

– Ой, здравствуй, Ко-отик! – воскликнула моя родительница. – Вы кушали?

– Постоянно. – Я внес ясность: – Целых два раза.

– Молодцы, – улыбнулась мать. – Федор, неси сумки на кухню. Сейчас приготовлю, и будем ужинать.

Сняв пальто, она заглянула ко мне в комнату.

– Ах, и Жанночка здесь?

Жанна тоже поздоровалась. «Только бы матери венок на глаза не попался», – вертелось у меня в голове, пока я волок тяжелые сумки на кухню. Но, судя по всему, она ничего не заметила. Или ребята успели спрятать наш странный трофей. По крайней мере, никаких вопросов по этому поводу не последовало.

Быстро разгрузив сумки, я смылся к себе в комнату, а мать как раз удалилась на кухню.

– Где он? – плотно затворив за собою дверь, прошептал я.

– Под столом, – тоже шепотом отозвалась Жанна.

– Вытаскивай! – велел я.

Жанна вытащила венок. Лица наши разочарованно вытянулись. Он снова почернел.

– Идиоты, – сквозь зубы процедил я.

– Сам велел спрятать, – с ходу принялся защищаться Макси-Кот. – И потом, тетя Рита в комнату заглянула. Если бы венок оставался на столе, представляешь, сколько бы у нее вопросов возникло.

Я кивнул. Вопросов моя родительница всегда задавала много. Причем отнюдь не риторических. И на каждый требовала четкого ответа. А могильный венок несомненно вызвал бы целую пресс-конференцию. Так что тактически Кот и Жанна повели себя совершенно правильно. Жалко только, что венок вновь нас перехитрил.

– Ладно, – тяжело вздохнул Макс. – Продолжение эксперимента отложим до лучших времен. То есть до завтра, когда мы останемся одни.

В дверь снова позвонили. Макс вернул венок под стол. Из передней послышался голос предка:

– Устал как собака!

Мать что-то ему ответила, но мы, естественно, не прислушивались. Нас занимали свои проблемы.

– Ребята, – тихо сказала Жанна, – если вы сейчас все равно будете ужинать, я, пожалуй, пойду. А потом предлагаю где-то в половине девятого пойти проветриться. Мне-то все равно надо на ночь выгулять Пирса. Согласны?

– Согласны, – ответил я. – У меня только один вопрос: ты венок с собой заберешь или тут оставишь?

– Пускай у тебя лежит, – откликнулась она. – Чего взад-вперед его таскать. Все равно завтра придется новый эксперимент ставить. Да и мама тут же начнет допытываться, откуда мы это чудо нарыли. А у нее все-таки температура.

– Ну, пусть под столом остается, – постарался как можно равнодушней произнести я, хотя, положа руку на сердце, мне совсем не улыбалось ночевать в одной комнате с этим могильным предметом, который к тому же столь странно себя ведет. С другой стороны, меня несколько успокаивало, что в комнате я сегодня буду не один. Но даже если бы Макса сегодня не было, я нипочем не признался бы Жанне, что боюсь этой бронзовой штуки.

– Ну ладно. Тогда я пошла, – двинулась она в переднюю. – Ждите нас с моим волкодавом в половине девятого.

– Ждем, – одновременно ответили мы с Максом.

Моя родительница, конечно же, спокойно Жанне уйти не дала. Не успел я отпереть замок, мать пулей выскочила из кухни, где у нее что-то активно шкворчало, и принялась уговаривать «Жанночку остаться с нами поужинать».

Той пришлось объяснить, что ее ждет к ужину больная Юлия Павловна.

Тут бы и отпустить ее с богом, но моя родительница немедленно заявила, что Жанна должна немножко подождать, и тогда она отольет «им с Юлечкой в кастрюльку супчика». Жанна ответила, что, мол, большое спасибо, но у них с матерью все есть. И супчик, и второе, и даже третье. На чем она и удалилась, а нас вскоре позвали ужинать.

Ровно в половине девятого раздалось три настойчивых звонка в дверь. Это Жанна с Пирсом зашли за нами. Мы с Котом, крикнув, что выгуляем Пирса и вернемся, быстро оделись и под причитания моей родительницы: «Поздновато гуляете, на улице уже темно, скорее возвращайтесь», – выбежали из квартиры.

– Не ходите, детки, в Африку гулять, – усмехнулась Жанна.

А Макси-Кот в ответ зевнул.

– Кажется, ты снова спать хочешь, – заметил я.

– Естественно. После такого-то сытного ужина, – еще раз зевнул он.

Обогнув дом, мы вышли во двор. Там оказалось полно людей с собаками. Время такое. Это все были знакомые Пирса, с которыми его связывали сложные отношения. С ротвейлером он, к примеру, дружил. А французского боксера Ролла почему-то ненавидел. Ролл как раз и попался нам первым. В виде приветствия они от души друг на друга, а вернее, враг на врага, порычали. Стремясь разрядить обстановку, мы оттащили Пирса в другой угол двора, где собралась более дружественная ему компания – уже упомянутый ротвейлер и еще один дог. Пирс явно испытывал привязанность к сильным мира сего. Жанна спустила его с поводка. Собаки начали носиться друг за другом.

Глядя на них, мы лениво болтали.

– Ребята, а интересно, что там такое делается? – вдруг указал во тьму Макс.

Мы с Жанной посмотрели. Там, где находилась строительная площадка, мелькали всполохи. Что-то вспыхивало и гасло.

– Ну, видели? – продолжал Кот.

– Подумаешь, – пожала плечами Жанна. – Небось строители в холме роются. Нас прогнали, а сами принялись за раскопки.

– А на фига им в темноте рыться? – спросил Макси-Кот. – Строители там целые сутки на месте. Ищи сколько угодно при свете белого дня. Гораздо удобнее.

– А не наше ли «дитя джунглей» там орудует? – вдруг посетила меня догадка.

– Это запросто, – поддержала Жанна. – По-моему, он даже не заметил, что его днем засыпало.

– Вернее, заметил, но не придал значения, – уточнил Макси-Кот.

– И я его расстроил. Монетку на зубы менять отказался, – добавил я.

– Вот наш Толик и затосковал, – снова заговорила Жанна. – Дождался вечера, чтобы злые дяденьки строители не засекли его, и попилил искать клад.

– Верно, – кивнул Макс. – С фонариком.

– А пошли посмотрим, – предложил я. – Заодно пуганем его как-нибудь, чтобы больше туда не шастал. А то еще, не дай бог, и впрямь его насмерть засыплет. Кто там ночью на помощь ему придет.

– Действительно, жалко будет придурка, – согласилась Жанна. – Пирс, ко мне!

Пирс подошел далеко не сразу. Они вели какой-то важный разговор с ротвейлером. То есть, верней, он вообще не подошел, а Жанне пришлось идти за ним и под его негодующие вопли пристегивать к поводку. Затем мы потащили отчаянно упирающегося пса по направлению к стройке.