Последний легион - Крис Банч

— Да, сэр, — ответил Уильямс.

— И вот теперь нашей дружбе, дружбе трех великих звезд, населенных людьми, здесь, на краю человеческой цивилизации, угрожает болтовня троих недоумков, — размышлял Хэмер. — Нельзя допустить, чтобы ситуация ухудшилась. Поэтому позвольте мне разъяснить вам, что в действительности произошло. Какие-то негодяи захватили два космических корабля, принадлежащих регенту Редруту. Возможно, преступники были дезертирами, самовольно покинувшими службу в вооруженных силах Ларикса и Куры. Но они использовали мундиры армии регента для прикрытия своих отвратительных деяний, что и ввело вас в заблуждение. Вы допустили ошибку, но я ее исправил. В средствах массовой информации уже опубликованы ваши извинения и разъяснения, сделанные после того, как я обеспечил вам доступ к файлам нашей разведки.

У Иоситаро округлились глаза.

— Вы хотите что-то сказать, молодой человек?

— Нет, сэр, — ответил Ньянгу. — Не хочу, сэр.

— Значит, мне показалось, — сказал Хэмер. — Коуд Уильямс, я не знаю, как нам поступить с этими людьми. Будь мы ближе к цивилизации, я бы распорядился уволить их с военной службы. Но я сильно сомневаюсь, что на D-Камбре хоть один из них окажется полезным членом общества, а мы не заинтересованы, чтобы они стали обузой для нашей экономики. Но я хочу, чтобы они полностью осознавали свой поступок. Им будет позволено до конца пройти срок службы. Но впредь я не желаю что-либо слышать о них или снова видеть их лица. Я против их повышения по службе или признания за ними каких-либо заслуг без моего специального разрешения. Я ясно выразился?

— Сэр, я не могу…

— Коуд, это приказ!

— Да, сэр.

Ньянгу и Гарвин в каком-то оцепенении следовали за Кипчаком, а тот, в свою очередь, шел в двух метрах за коудом. Уильямс размашистым шагом спускался по мраморной лестнице резиденции генерал-губернатора. «Кук» Уильямса — открытый гравимобиль, использующийся в армии везде, от медсанчасти до курьерской службы, — стоял с поднятым капотом. Водитель, ругаясь себе под нос, рылся в ящике для инструмента.

— Что на этот раз, Бегущий Медведь?

— Просто не заводится, сэр. Но, думаю, починю.

— Хорошо, — сказал коуд. — Вы, трое, на ту сторону улицы и в парк!

Рекруты подчинились приказу.

— Построиться в шеренгу, — приказал Уильямс. — Внимание! Вы слышали, какую судьбу приготовил вам генерал-губернатор. Из его собственных уст. Но в моей части такого не будет… Не будет в том случае, если вы не попадетесь ему на глаза до того, как он забудет ваши имена. В моем черном списке ваших имен нет. Нет. Я никогда не наказываю солдат за их честные ошибки. Кроме того, если по заслугам вам будет причитаться повышение или награда, вы их получите. Вы просто рассказали о том что видели или думали. И не стали отказываться от своих слов. Я уважаю по-хорошему упрямых солдат. Но не нужно заходить слишком далеко. Учитесь думать над тем, что, как вам показалось, вы видели, и переосмысливать увиденное. Хорошенько запомните: наш Ударный корпус быстрого реагирования находится, как уже сказал генерал-губернатор, на самом краю Конфедерации. Мы отчаянно нуждались в оборудовании и людях на «Мальверне». Слишком давно не пополнялись наши ряды и не обновлялись наши машины. Поэтому многие уважаемые люди могли слишком близко к сердцу принять дурные вести о похищении корабля. Вам понятно, о чем я толкую?

— Да, сэр, — громыхнул Петр. Двое кивнули.

— Отлично, — сказал Уильямс. — Давайте забудем об этом случае. Добро пожаловать в Ударный корпус быстрого реагирования. Вы, двое, немедленно приступите к обучению. К сожалению, оно будет носить несколько неформальный характер. Тебя, Янсма, мы определим непосредственно в команду боевой машины. Там тебя и натаскают. Ты, Иоситаро, пройдешь обучение в подразделении, в какое тебя определит офицер, руководящий кадрами. Тебя, Кипчак, уже запросил в свое распоряжение старший твег Рэб Гонсалес из группы разведки и рекогносцировки. Он говорит, что знает тебя по прежним временам.

— Так точно, сэр. Мы с твегом Гонсалесом вместе прошли через Денеб-Неккар. Замечательный человек, сэр.

— Когда мы прибудем в расположение части, у тебя будет возможность лично доложить ему о прибытии. Это все. Но напоследок я повторю свой совет: во-первых, не высовывайтесь и, во-вторых, не заставляйте старших по званию, в частности — меня, слишком долго помнить о ваших прегрешениях. Финф Бегущий Медведь, похоже, завел нашего «ку-ка», так что прошу на посадку! Отправимся в лагерь. — Уильямс чеканным шагом направился к подъемнику.

Гарвин и Ньянгу переглянулись.

— Он кажется приличным человеком, — прошептал Янсма.

— Да? Он верит нам не больше, чем тот седой ублюдок, — ответил Иоситаро. — Просто выражается вежливее.

Кипчак согласно кивнул:

— Ты кое-что понял, сынок. Но будь к нему… может быть, к ним обоим… более снисходительным. Что бы ты делал, если бы вокруг троса, на котором ты болтаешься в океанской глубине, кружила акула и норовила его перекусить?

— На это трудно возразить, — сказал Гарвин. — Кроме того, что если дураку и магнит покажешь, он все равно не верит, что рулетка заряжена.

Их «кук» заскользил по широкому проспекту, пересекающему город Леггет от комплекса правительственных зданий до залива, вокруг которого вытянулся остров Дхарма. База Ударного корпуса находилась на острове Ченс — в центре огромного залива, в двадцати километрах от них. Остров едва различался сквозь плотное марево, повисшее над волнами. Бегущий Медведь прибавил газу, подняв «кук» на высоту тысяча метров. Уильямс повернулся к ним и, перекрикивая свист ветра, спросил:

— Все ли приняли присягу на Центруме?

Рекруты обменялись взглядами.

— Никак нет, сэр, — ответил Кипчак. — В этот раз никто меня к присяге не приводил. Думаю, у них до этого руки не дошли.

Ньянгу и Гарвин тоже помотали головами.

— Вы хотите сказать… вы уже сколько времени в армии? — ужаснулся Уильямс.

— Я — два с половиной земных месяца, — пояснил Петр. — Иоситаро и Янсма — по шесть, поскольку их завербовали не на Центруме.

— Шесть месяцев, и вы даже не… Господи! Что же происходит в умах? Присяга… ведь это самая важная часть… Никому нельзя доверять, совсем никому. — От волнения Уильямс не договаривал. Его губы сложились в тонкую линию. — Джентльмены, примите мои извинения от имени Конфедерации. Это недопустимо. Совершенно недопустимо!

— Бог ты мой, — себе под нос буркнул Ньянгу.

— Черт возьми, за всю жизнь не видел столько солдат, — пробормотал Иоситаро. — Интересно, зачем все они тут собрались.

— Прикуси-ка язык, — цикнул Петр. — Это очень торжественное событие.

На всех троих были парадные мундиры — темные, иссиня-черные брюки с желтыми лампасами, короткие гимнастерки, подпоясанные ремнем, фуражки и эполеты. Штанины были заправлены в высокие, доходящие до икр, ботинки. На гимнастерке Петра слева красовались три ряда наград, справа — две крылатые нашивки. На форме остальных не было ничего. На широких ремнях черной кожи у каждого висели пустые ножны для кортика.