Маленькие путешественники - Адольф Бадэн

На другое утро все трое проснулись совершенно бодрые и свежие, и Жан тотчас же осведомился, когда идет дилижанс в Тлемсен. Оказалось, что дилижанс отходит ровно в четыре часа, и детям ничего не оставалось, как отправиться гулять по городу. Проходя по одной из узких улиц мимо сводчатых ворот, они вдруг были остановлены большой и толстой негритянкой, с головы до ног закутанной в клетчатый плащ.

– Идите сюда! Идите в дом! – сказала она на ломаном французском языке, улыбаясь и показывая свои белые, блестящие зубы.

Удивленный Жан с братьями последовал за нею. Переступив порог двери, они очутились на маленьком квадратном дворике, окруженном в несколько рядов мраморными колоннами. Посередине бил фонтан, а по углам росли роскошные группы бананов и пальм.

Возле фонтана в ленивой позе лежала молодая женщина в ослепительном мавританском костюме из шелка, атласа и вышитого золотом газа, с множеством жемчужных ниток на шее и с золотыми и серебряными браслетами на руках.

При виде маленьких чужестранцев она приподнялась и радостно захлопала в ладоши. Привлеченные шумом, другие женщины, так же пестро и нарядно одетые, показались на галереях верхнего этажа и немедленно сошли вниз. Следом за ними вбежали красивые, роскошно разодетые дети, и скоро весь дворик наполнился веселой, смеющейся, радостно восклицающей толпой.

Братья Кастейра совсем растерялись, окруженные блестящими красавицами с большими черными миндалевидными глазами. Арабские дети также с изумлением смотрели на мальчиков, в то время как их матери без устали болтали между собой. Арабские женщины живут замкнуто в четырех стенах своего дома; они так редко выходят и видят что-нибудь интересное, что малейшее нарушение однообразия их жизни для них – большое событие.

В особенности всех восхищала мисс Бетси, которая очень кокетливо отвечала на все заигрывания с нею. Наконец она вызвала всеобщий восторг, когда ей вздумалось произнести несколько арабских слов.

Али также получил множество похвал и ласк. Арабские собаки принадлежат к особой породе, очень похожей на волка или, скорее, на шакала, и по натуре своей также сходны с этим трусливым, малообщительным и несимпатичным животным. Поэтому мавританки залюбовались прекрасной густой шерстью Али, его выразительными, добрыми глазами. Они наперебой кормили его сахаром, пряниками и даже финиками, которые умное животное уничтожало с большим проворством.

Детей также наделили множеством сластей, особенно Мишеля и Франсуа, которые и не заметили, как быстро пролетело время. К счастью, Жан вовремя вспомнил, что дилижанс отправляется в четыре часа, и немедленно собрался уходить – к большому огорчению арабских детей, цеплявшихся за него, чтобы помешать ему уйти и увести с собой братьев.

Два часа спустя они уже катили по улицам Орана в желтом дилижансе, увозившем их в Тлемсен…

Дорога из Орана в Тлемсен содержится так хорошо, что по ней можно ездить и ночью, чего нельзя сказать о других местах Алжира. Окрестности Тлемсена замечательны великолепными развалинами древних арабских построек, но все эти красоты остались незамеченными Жаном и его братьями, всю дорогу спавшими глубоким сном и проснувшимися только тогда, когда колеса дилижанса застучали по каменной мостовой Тлемсена.

По совету одного прохожего Жан обратился на почту за адресом дяди. Ему дали довольно неопределенный ответ: господин Томас Кастейра, возможно, находится в Тлемсене, но неизвестно, где именно, так как письма на его имя на почте никогда не получали. Но, к счастью для детей, дядя Томас в городе был известен лучше, чем на почте. Он уже успел прославиться своей охотой на львов: на другой же день после своего приезда в Тлемсен ему удалось убить пару львов почти у самых городских ворот. За несколько дней до приезда Жана с братьями за славным охотником снова прислали, умоляя его избавить одну деревню за пятьдесят миль от целого семейства свирепых пантер. Значит, до дяди еще целых пятьдесят миль! Но мальчик уже так привык к неудачам и постоянным переездам, что, недолго думая, решил немедленно отправиться дальше.

Разузнав хорошенько о пути в деревню и плотно позавтракав, наши маленькие странники снова пустились в дорогу. Жан купил серые холщовые мешки и наполнил их провизией, а также положил туда бутылку с водой, смешанной с вином. Путешествие пешком по обнаженной, пыльной пустыне, под жгучими лучами палящего солнца, быть может, с опасностью нападения разбойников, заставило бы призадуматься даже взрослых и опытных людей. Но Жан с братьями с детской доверчивостью, не зная страха, беспечно и смело шли вперед, стремясь лишь как можно скорее добраться до дяди Томаса. Однако после трех часов утомительного пути дети почувствовали усталость и присели под запыленным развесистым рожковым деревом на краю дороги. И так как они успели уже проголодаться, то принялись закусывать, после чего, разомлев от жары, незаметно для самих себя все трое уснули.

Сколько времени они спали, Жан, проснувшись первым, не смог определить, хотя и почувствовал, что сделалось свежее.

Первое, что заметил мальчик по пробуждении, был быстро убегавший араб в белом бурнусе, преследуемый отчаянно лаявшим на него Али. Жан подозвал собаку и, оглядевшись, увидел свой мешок с провизией, который лежал в нескольких шагах от него. Мешок был пуст! Провизия и бутылка с водой исчезли, как и платок с завязанными в нем деньгами.

Мешки Мишеля и Франсуа оставались целы; должно быть, завладев деньгами, вор не позарился на их скудные припасы и поспешил удалиться. А может быть, окончательно ограбить мальчиков вору помешал бросившийся на него Али.

Несколько минут Жан сидел неподвижно, пораженный неожиданной бедой. У него даже мелькнула было мысль вернуться обратно в Тлемсен и там дождаться дядю. Но ведь денег у него все равно больше не осталось, и, пожалуй, лучше всего было бы как можно скорее добраться до дяди, чем ожидать его неизвестно как долго. И он решил, не говоря о случившемся братьям, продолжать путь – в надежде, что случай поможет им. Разбудив братьев, Жан снова двинулся с ними вперед.

Примерно час спустя они услышали позади себя конский топот и стук колес экипажа.

Жан отвел братьев на край дороги и вежливо поклонился проезжавшему молодому человеку в форменном кепи, который, с удивлением посмотрев на маленьких путников, остановил свой экипаж.

– Куда вы идете? – спросил он.

– В деревню Франкетти, – ответил Жан.

– В деревню Франкетти? Пешком?

– Что же нам делать, сударь, – с вежливой улыбкой отозвался мальчик, – мы охотно поехали бы, да не на чем!..

– Я еду в ту сторону, – сказал незнакомец, которому понравился откровенный и веселый мальчик, – и с удовольствием вас подвезу. Садитесь скорей!

С искренней благодарностью Жан воспользовался любезным приглашением, взобрался с братьями на мягкие подушки экипажа, и через четверть часа уже поведал молодому человеку обо всех своих приключениях. Тот, в свою очередь, рассказал детям много любопытного о стране, в которой жил уже несколько лет. Никогда еще братья не путешествовали так весело и приятно. К ночи они остановились ужинать и ночевать в небольшом местечке на половине дороги, а наутро снова пустились в путь. Анри Бельом (так звали молодого человека) ради детей сделал большой крюк в сторону, чтобы подвезти их как можно ближе к Франкетти, и, наконец, около семи часов вечера остановился на перекрестке.