Шоу грешного праведника - Марина Белова

– Кто? – Я даже приподнялась с места, так ошарашило меня сказанное.

– Он что, священник? – переспросила Алина.

– У нас нет священников. У нас есть отцы и братья. Порфирий – брат, – поведала нам Алена, – но он уже читает нам Святое Писание и проповедует заповеди бога и, наверное, скоро станет «отцом».

«Час от часу не легче!» – подумала я, и рука моя самопроизвольно потянулась к стакану с водой.

– Это он вам обещал второе пришествие?

– Нет. Второе пришествие обещал Иисус Христос, две тысячи лет назад, а возвестил нам о нем преподобный Эраст.

– Он тоже входит в вашу общину?

– Он ее возглавляет.

– И, наверное, такой же красивый, как и Порфирий?

– Я его не видела, он общается с нами через посредников.

– И Порфирий один из них? – догадалась я.

– Есть еще сестра Аврелия и преподобные отцы Венедикт и Дорофей, еще есть брат Диамид – все они читают нам проповеди по очереди.

– Алена, ты сказала, что день второго пришествия наступил.

– Наступит с минуты на минуту, – очень серьезно ответила девушка. Меня ее серьезность испугала – она действительно в это верила.

– Ну и как мы узнаем, что пришествие наступило? Объявят по телевизору, радио, напечатают в газетах? – язвительно спросила Алина, ее происходящее только забавляло.

– Я же сказала, Христа увидят только посвященные, которые обрели истинную веру. После Судного дня им будет даровано вечное блаженство в царствии божьем.

– То есть членам вашей общины? – уточнила Алина. – А что будет с остальными людьми, которые, скажем, по воскресеньям ходят в православную церковь?

– Все церкви падут – и православные, и католические. А их прихожане погибнут, потому что у них было время прийти к истинной вере.

– Вот оно как?! Алена, может, еще не поздно? По дружбе забей для нас с Мариной Владимировной пару мест в общине. Вы принимаете в свои тесные ряды новых членов?

Алина разве что не смеялась в лицо Алене, но та, казалось, совсем не понимала, что над ней потешаются, отвечала серьезно и степенно:

– Я спрошу, обязательно спрошу. Мы рады каждому новому брату или сестре.

– Алена, а ты много проповедей прослушала?

Мне было интересно, сколько времени ушло на оболванивание моей секретарши.

– Я имела индивидуальную беседу и прослушала пять проповедей.

– А что значит индивидуальная беседа?

– Когда меня моя подруга привела в общину, со мной побеседовала сестра Аврелия. Мы с ней говорили о правильном мировоззрении, о священных книгах, о том, что надо жить правильно, беречь душу и свое здоровье, ибо тело – «сосуд божий». А еще – работать в поте лица. После беседы я была допущена к проповеди.

– Ясно, – сказала я, а про себя подумала: «И что теперь с ней делать, когда все ее мысли крутятся вокруг дня страшного суда? Как вместо этой религиозной радикалки обрести прежнюю Алену, веселую и беззаботную?» – Ты иди, Алена, иди и не волнуйся. Алина Николаевна шутит, незачем ей лететь в Англию, ни с туристами, ни без них.

– А премию вы мне деньгами отдадите?

«Надо же! Пришествие пришествием, а от денег пока никто отказываться не собирается», – мысленно отметила я.

– Я не против того, чтобы отдать тебе премию деньгами. Тебе ее приурочить к отпуску или в конце года?

– Сейчас, – без тени смущения заявила Алена.

– Побойся бога! Кхе-кхе, – поперхнулась Алина. – Ты ведь только в декабре месяце из Египта вернулась! Какая премия может быть в начале года? Ты, милочка, про совесть вспомни. Ладно? Как там говорится: «Всем воздастся по заслугам». По заслугам! Значит, премию еще заслужить надо. Так что иди, милая, иди работай и помни, чем больше у нас купят путевок, тем больше у тебя будет премия.

Алина вытолкала Алену за дверь, подождала, когда та сядет за свой стол, а потом, глядя на меня, покрутила пальцем у виска.

– Таких видела и таких видела, но чтобы настолько таких. Что она там о втором пришествии говорила? Помутнение рассудка у нашей Аленки? Горячка мозга? Ничего другого я придумать не могу.

– Паршивые дела – Алена, Варвара…

– При чем здесь Варвара? Она нам о втором пришествии ничего не говорила, а вот у Алены самая настоящая дурь! Но ничего – это пройдет, – беспечно ответила Алина.

– А вдруг это секта? – зашептала я, косясь глазами на дверь, за которой скрылась Алена.

– Какая такая секта? Порфирий – сектант? Не смеши людей. Имеет жену, под Варьку клинья подбивает. Думаю, уже подбил, если она нам постеснялась рассказать, чем вечер закончился. И ты называешь его сектантом? Видела я документальный фильм о сектантах – хлыстах и скобцах. Жуть! Нет, если жену и любовницу имеет, то уже не сектант! – отрезала Алина.

– Слушай, а если он мормон?

– Кто-кто? – скривилась Алина.

– Мормон. Если это так, тогда поведение Порфирия вполне объяснимо: в среде мормонов допускается многоженство.

– А что ты о них знаешь, об этих мормонах? Они тоже грозятся вторым пришествием и судным днем?

– Что я знаю? – Я напрягла свою память. Из учебника по религии вспоминалось лишь то, что секта мормонов была организована в девятнадцатом столетии в Соединенных Штатах, что вероучение мормонов включает в себя наряду с элементами христианства элементы ислама, то есть одному мужчине разрешается иметь несколько жен. Прискорбно, но это все, что мне удалось вспомнить. – Алина, я знаю, кто нам нужен! – осенило меня. – Мы поедем в университет на кафедру истории и философии.

– С ума сошла? Что мы там забыли? – насторожилась Алина.

– А там мы найдем одного человека. Помнишь, к нам в «Пилигрим» заходил пожилой мужчина, мой знакомый, мы его отправляли в путешествие по Италии? – Алина отрицательно покачала головой. – Ну, вспомни, статный такой, с бородкой. Его зовут Захаров Владимир Иннокентьевич. Ну?

– Не помню. Так что с ним, с этим Захаровым?

– Когда я училась в университете, он читал у нас историю, а еще раньше он преподавал научный атеизм. Я что подумала? Кому, как не ему, знать все религиозные течения, какие из них безвредные, нейтральные, а какие опасней трясины. Есть же и такие, радикалы, которые призывают к физическому устранению иноверцев. Вдруг наша Алена попала именно в такую секту?

– И Варьку засасывает. Вон как она изменилась! Лучших подруг скидки лишила. Поехали! Вроде бы Алена называла общину.

– «Единство духа» – подсказала я.

В университет мы приехали после четырех часов – на кафедре не было ни одной живой души. Дверь заперта на замок, в коридоре – тишина: ни студентов, ни преподавателей. В принципе я ожидала нечто подобное. Конец января – время студенческой сессии, и преподаватели, очевидно из вредности, не сидят сутками на кафедре на тот случай, если сюда случайно забредет «хвостатый» студент. Есть расписание консультаций и экзаменов. Будь любезен, дружок, приходи в положенное время: ждать тебя никто не будет.