Преемники. От Ивана III до Дмитрия Медведева - Петр Романов

Трудно объяснить поведение императора и недостатками воспитания. Если и было у Петра какое-то упорядоченное воспитание, то именно церковное; он и в зрелом возрасте помнил наизусть Евангелие. Не был Петр и атеистом, периодически молился в храме и стоял службу, искренне сожалел о безграмотности русского духовенства, считал, что здесь многое нужно сделать. Таким образом, если он и мог испытывать какое-то негативное отношение к религиозным воззрениям, то разве что к староверам, популярным в стрелецкой среде, но никак не к официальной Русской церкви.

Как бы то ни было, можно легко представить, какие чувства испытывали подданные царя, искренне верующие русские люди, при виде пьяного Петра, возглавляющего эту злую пародию на собор и церковных иерархов. И сама реформа с ее тяготами, и наплыв иностранцев, и вызывающее поведение монарха — все это в целом и породило в народе смущение и массу слухов. В том числе и легенду о царе-антихристе.

Вариаций этой легенды много, причем самых сказочных. По одной версии, во время заграничной поездки иноземцы царя пленили, посадили в бочку и пустили в море, а вместо настоящего государя подослали злодея, басурманина или антихриста, который хочет извести все русское и весь русский народ. По другой версии, царь из плена чудом все-таки сумел спастись, потому что вместо него в бочку залез какой-то смелый стрелец. Настоящий царь скоро вернется и наведет порядок: иностранцев прогонит, и все заживут как раньше, по дедовским законам.

Так реально воспринимало действия царя-реформатора большинство его подданных. И эту правду, чтобы не повторять ошибок, забывать не стоит.

Есть, однако, еще один вывод, который, на мой взгляд, необходимо сделать после анализа петровских реформ. Можно, конечно, восхищаться тем, как стремительно Петр преодолел отставание и нагнал прочие европейские страны, но сам он, кажется, так и не заметил, что бежал в мешке. Ни он, ни его преемники очень долго, слишком долго, не решались даже задуматься о создании полноценного гражданского общества. Многие последующие реформы в России повторяют ошибку Петра. В результате русские неоднократно в своей истории, с огромным трудом догоняя другие европейские страны, а то и вырываясь вперед, затем неизбежно снова отставали: бег в мешке — не лучший способ передвижения.

Между тем еще предшественник Петра князь Василий Голицын считал, что преобразование государства должно начаться с освобождения крестьян с предоставлением им обрабатываемой земли в обмен на ежегодную подать, что, по его расчетам, увеличило бы доход казны более чем наполовину. Из этой казны, как планировал Голицын, выплачивалась бы компенсация помещикам за утраченную землю и освобождение крепостных. Идея заменить крепостную эксплуатацию поземельным государственным налогом после Голицына вновь стала всерьез обсуждаться в русском обществе лишь спустя полтора века.

Петр к подданным относился скептически. Если Иван Грозный называл русский народ «скотом», то Петр считал, что русские подобны детям, не способным без розги сесть за азбуку. В 1723 году, подводя итоги своей деятельности, он ничуть не раскаивался в том, что оставил народ в неволе:

Не все ль неволею сделано, а уже за многое благодарение слышится, от чего уже плод произошел.

Именно здесь Петр категорически не хотел использовать западный опыт. Характерно, что во время своих европейских поездок царь и его спутники только раз заглянули в английский парламент. Петр сделал из этого посещения следующий вывод:

Весело слушать, когда подданные открыто говорят своему государю правду; вот чему надо учиться у англичан.

Фраза многозначительная, но и только. Никаких последствий для общественных реформ в России эти случайные визиты в парламент не имели. Если на верфь Петр шел за знаниями, то в английский законодательный орган — из простого любопытства, как турист, не более того. Впечатление от посещения парламента стояло в том же ряду, что и знакомство с женщиной-великаном: высокий Петр, как отмечает журнал его заграничной поездки, прошел под ее горизонтально вытянутой рукой. И парламент, и женщина-великан были, видимо, одинаково курьезны и бесполезны, с точки зрения царя.

Точнее всех на это главное противоречие реформ Петра Великого указал Василий Ключевский:

Он надеялся грозою власти вызвать самодеятельность в порабощенном обществе… хотел, чтобы раб, оставаясь рабом, действовал сознательно и свободно. Совместное действие деспотизма и свободы, просвещения и рабства — это политическая квадратура круга, загадка, разрешавшаяся у нас со времени Петра… и доселе не разрешенная.

Потеряли ли эти слова актуальность, пусть решает читатель.

Что может быть хуже ситуации, когда народу сверху указывают на преемника? Ответ: когда страна вообще остается без преемника. Демократию, разумеется, выношу за скобки. Хотя бы потому, что мы до нее пока не дошли.

Еще в 1722 году Петр опубликовал Устав о наследии престола, отменявший старый обычай, согласно которому после смерти отца трон автоматически переходил к старшему сыну. Отныне назначение наследника зависело лишь от воли «правительствующего государя». Петр придавал документу огромное значение и недаром заставил подписаться под ним духовных лиц и сенаторов. Устав этот порожден не только трагическими разногласиями с царевичем Алексеем. Петр, превыше всего ставя государственные интересы, считал, что наследовать российский престол должен лучший. Все было бы неплохо, но «лучшего» приходилось выбирать из «худших».

Достойного преемника около императора не оказалось, к тому же смерть, как это часто случается, застала врасплох. Даже с женой накануне кончины произошел разлад: Петр уличил её в супружеской измене. История в присущей ей манере над государем зло подшутила: любовником Екатерины оказался известный в Петербурге дамский угодник Виллим Монс — брат той самой Анны Монс, с которой когда-то сам молодой царь бурно развлекался в Немецкой слободе. Монса немедленно арестовали по обвинению в казнокрадстве и быстро обезглавили. Как утверждает историк Виктор Буганов, через три недели после семейного скандала Петр заставил Екатерину проехать мимо места казни: «На колесе, на самом верху высокого столба лежал труп ее фаворита, а с заостренного кола на нее взирали глаза его отрубленной головы».

Учитывая характер Петра, описанная сцена не кажется неправдоподобной.

Император скончался 28 января 1725 года на 53-м году жизни. Хорошо известен рассказ о том, как, на короткое время придя в себя, император выразил желание что-то написать, но его ослабевшая рука начертила буквы, которые прочитать не смог никто. Разобрали только два первых слова: «Отдайте все…»

Кого же хотел Петр в последние минуты жизни назначить своим преемником? Жена запятнала себя изменой. Двоих наследников император пережил. Помимо сына блудного, царевича Алексея, был и маленький царевич Петр, рожденный от Екатерины, но умерший в четырехлетием возрасте. Дочерей Анну и Елизавету отец искренне любил, но никак не видел их в роли продолжателей своего дела. К внуку Петру — сыну Алексея — император относился настороженно. Он просто не верил, что от Алексея может родиться на свет что-то путное.