Игра Саида. Единственная - Ая Кучер

словно я полгорода убил на её глазах.

Видимо, с этого нужно было начинать. Лучший транквилизатор, чтобы усмирить Нику. Лично смотался в больницу, узнал всё у врача. Каждую бумажку проверил, чтобы убедиться.

Беременна.

И не может этого скрыть. Всё читаю на её лице, каждую эмоцию. Лучше любых результатов анализов. Вот оно, доказательство. В том, как Ника отступает, на секунду прижимает ладонь к животу.

– Думала, что я не узнаю? Ты от меня ничего не скроешь, пташка. Какой срок?

– Я не… Не знаю.

– Не знаешь срок или о чем я говорю?

Давай, пташка, соври мне. Дай повод окончательно сорваться, послав к черту всё. И так нервы горят, превращаются в отравленный пепел. Лёгкие сводит от гнева, ненависти, предательства.

– Нет, - качает головой, не дышит даже. – Срок не знаю.

– Ты хотела сбежать с моим ребенком, ничего не сказав? Плохое решение, пташка. Ты – моя. И ребёнок тоже мой.

– Ребенок не вещь! Твой не твой, - передразнивает, но куда смиреннее. Тихо, едва кусаясь. Сжимается, укутанная в мою куртку. Не смотрит в глаза. – Я просто хотела оказаться в безопасном месте, где малышу ничего не угрожало бы. Разве это так плохо?

– И в бегах будет лучше, безопаснее чем со мной? Я – Саид Хаджиев и…

– И твою машину расстреляли! Пока я была с тобой внутри!

Срывается, кричит так, что уши закладывает. Бьет по сердцу, если бы оно у меня было, хриплым голосом. Надрывным, сломанным. Ника не плачет, но глаза уже на мокром месте.

– Мы с тобой сидели в машине, а по нам стреляли! Твою квартиру подожгли, когда мы были в другом месте. Мы… Я даже не знаю, сколько раз тебя пытались убить, когда меня не было с тобой! Раз? Десять? Сотню? Господи, да Халида, твоего брата, взорвать летом пытались! Когда он был с ребенком, ты это помнишь?!

Помню.

Весть о смерти Халида быстро разлетелась, спустя пару минут после взрыва. Машину подорвали, выживших не было. Нутро ошпарило, когда думал, что больше брата нет. Без семьи остался. Эмин в могиле, Халид пеплом стал. Только Зверь, который особо семьей и не был.

И всё.

Но брат оказался живым, сукин сын. Пока его девка за день успела всех приструнить, приказы отдавать, как сильная наследница империи Цербера, он в безопасном месте прохлаждался.

– И ты мне будешь говорить о безопасности, Саид?! Я, может, до родов не смогу дожить с тобой! Ты об этом не думал? Нет, ты ведь всесильный повелитель города. Только ничерта подобного! Тебя убить пытаются, а я… А я рядом должна быть?

– Должна.

Рявкаю, сжимаю её запястье. Тяну на себя, прижимаю. Девчонка отбивается, характер неожиданный проявляется. Или это гормоны начинают играть?

Только сейчас мне плевать. Спускаю на тормозах, закрываю глаза. Ника правду говорит, по больному бьет. Знает, как мужика задеть, сильнее всего бетонной плитой придавить.

Но не сработает, не со мной. Защиту я смогу организовать. Каждому в городе глотку перережу, но к пташке не подпущу. Не позволю навредить ей или ребенку.

– Тебя не тронут, - чеканю, сжимая острый подбородок. – Пока будешь со мной, будешь в безопасности. Садись в машину, нам пора.

– И куда мы?

– Домой.

А дома пташку ждет «подарок».

Такой, что она сама уйти не захочет.

Может, с охраной я проебался в какой-то момент. Но с шантажом справлюсь.

Ника молча садится в машину, жмется к двери. Сдувается так же быстро, как и завелась. Молчит, жует свою пухлую губу, прикусывает каждую секунду. А мне по-другому хочется использовать её болтливый рот.

Сильнее сжимаю руль, до скрипа кожи. Не угробить, не прибить пташку. Новость о беременности единственное, что меня сдерживало. Не давало в полную силу вытряхнуть все ответы. Страхом или сексом, или двумя вариантами вместе.

Дети – это проблема.

Лишняя ответственность, которая вешает мишень над головой. Ещё одну, давая врагам способность ударить. К семье подобраться, которую я всегда защищал. Какой бы не была, кровь не обманешь.

А теперь…

Ника беременна, факт. И с ним нужно считаться. Глупо было ожидать другого, учитывая, сколько времени пташка провела на моем члене. Без защиты, без остановок. И у меня с ней получился ребенок.

Закономерность.

Но ещё не успел понять, что это меняет. Кроме того, что Ника превращается практически в неприкосновенную. Даже если дрянь и предательница, она носит моего ребенка. И это её защита.

А у меня есть другие задачи, с которыми разбираться нужно. Успеть решить до того, как поздно будет. Убрать всех, кому не доверяю. Убить того, кто решил против меня пойти. Показательно, чтобы остальным неповадно было. Закончить этот фарс, раз и навсегда.

– Саид, по поводу беременности…

– Лучше замолчи. Мы не будем. Обсуждать это сейчас.

– Но…

– Хочешь повторения того, что было пару минут назад? Одними поцелуями я не ограничусь, пташка.

Ника тут же поджимает губы, отворачиваясь. Дрожит всё время, заставляя включить печку сильнее. Блядь. Хочется и придушить, и защитить одновременно.

Предательница.

Сбежала.

Вот только это не особо что-то меняет. Добавляет новых фактов, проливает свет. А желания трахнуть девчонку не уменьшается. С первой встречи зацепила, когда пришла к своему бывшему мужу.

Ещё тогда решил, что она будет моей. То, что её Назар проебался и лично вручил мне девчонку, только ускорило события. А вот сама Ника… Семь лет бегала, чтобы всё равно оказаться наедине со мной.

На телефон приходит смс, когда я подъезжаю к дому. Бросаю взгляд, чтобы убедиться, что это от Лютого. Друг продолжил копать в одном направлении, предоставляя новые доказательства.

Факты, которые все больше подписывают Нике приговор.

– Выходи, - приказываю, сцепив зубы. Если Лютый прав, то грядет пиздец. И Ника будет главной целью. – Вперед, пташка. Налеталась.

– Саид…

– Молча и с улыбкой, Ника. Для твоего же блага. Получишь свой подарок.

– Подарок? Я не понимаю.

– Поймешь.

Получаю кивок от охраны, заходя в дом. Значит, всё готово. Девчонка молчит, покорно идет следом. Не поднимает взгляда, держится тихо. Наконец начала понимать, как увязла?

И это не финал, пташка. Это только начало гребанной игры, в которой я выйду победителем. А Ника и тот, кто ей помог, окажутся среди проигравших. И первый ход я уже сделал.

– Что? – девчонка замирает, видит, что нас ожидает в гостиной. – Ты серьезно?

– Не нравится? Я могу отослать его