Свистопляска с расследованием - Клара Колибри

– Отчего же? Вот, чистоту тут у тебя заодно наведем.

Подруга только фыркнула. Но спорить не стала, потопала туда, а потом оттуда, и вернулась с веником в руке и с совком.

– Мети аккуратно. Вдруг, под слоем пыли что обнаружится…

– Что?

– Все, что угодно. Улики имею в виду.

Она орудовала веником, а я осуществляла руководство и еще контроль, действуя по принципу: два глаза хорошо, а четыре лучше. Но ничего существенного обнаружить не удалось. Так, какие-то окаменевшие предметы дачной жизнедеятельности: костяшку от домино, черную пуговицу и сухое печенье десятилетней давности.

– Не помню, чтобы у вас играли в домино, – разогнула я спину и принялась вертеть в руке находку. – Твой папа любил шахматы, бабушка баловалась картишками, а мама твоя, помню, уважает лото.

– Так и есть. Мы в него и не играли. Но оно у нас есть. Вон, на этажерке стоит коробка.

Пока Татьяна пошла выбрасывать мусор и ставить на место веник, я принялась изучать этажерку и конкретно коробку с домино. Костяшка была из именно этого набора. В комплекте не хватало только ее. Я глубоко задумалась и в результате горько пожалела, что варварски хватала возможно важную улику. Дала себе слово впредь быть осторожнее, а найденную костяшку не вернула к остальным. Я ее положила в пакетик и убрала к себе в сумку. Потом еще немного подумала, достала резиновые перчатки, надела их и кинулась догонять Таньку.

– Ты что? – удивилась она мне, когда я не дала ей ссыпать содержимое совка в мусорное ведро, а потом еще выудила из пыли пуговицу и у нее на глазах бережно опустила ту в новый пакетик.

– Улика! – округлила я глаза и думала, что это у меня получилось убедительно.

– А! – подруга, все же, не впечатлилась. – И что дальше?

– Пошли снова в ту комнату. Чует мое сердце, что мы на верном пути.

– Как скажешь.

Мы вернулись, и я стала многозначительно смотреть на старинный платяной шкаф. Танька поняла намек и стала верещать, что нам его ни за что вдвоем не поднять.

– А если, все же, получится сдвинуть, так он может и рассыпаться. Ему знаешь, сколько лет?

– Не знаю. Сколько?

– И я не знаю. Когда я была крошечной, он уже был. Только не здесь, а в московской квартире. Это, вообще, бабушкино приданное, а ей досталось от ее бабушки. Соображаешь? И сделан он из дуба. Знаешь такое дерево?

– Я прониклась к его возрасту и антикварной ценности, но попытаться сдвинуть, все же, надо.

– Только чтобы ты потом не говорила, что это я тебя втягиваю в истории. Если он на нас рухнет и придавит, ответственность станешь нести ты.

– Согласна.

– Тогда берись.

Со шкафом мы возились долго. А сдвинуть его так и не получилось. Тогда я легла на живот и заглянула под него. Так и было, его ножки стояли в некотором углублении. Оказывается, пару лет назад на даче менялись полы. В смысле, поверх старых досок настелили ламинат. Шкаф тревожить не стали, его просто обошли.

– Неси веник, – скомандовала Татьяне, не меняя лежачего положения.

Здесь за дело взялась сама. Очень бережно вымела из-под него каждую пылинку. Но обнаружить не получилось ничего. Совсем. Только пыль. Но я не отчаивалась. Придвинулась к нему еще ближе и запустила ладонь под днище. Высота ножек и ширина шкафа позволили мне дотянуться до самой стены и обследовать каждый сантиметр площади. Сама не знала, почему проявила такую настойчивость. Не иначе, как сработала интуиция. Но у меня получилось сделать находку. Да, еще какую!

– Что-то есть!

Из-под шкафа выползла, еще не понимая, что такое нашарила моя рука в щели между старыми досками. Но предмет этот зажала крепко между указательным и средним пальцами, так это у меня вышло, и тянула его вслепую.

– Что это у тебя? – спешила все рассмотреть подруга. – Ничего себе!

– Смотри-ка, кольцо!

Мы поднялись с пола и пошли к окну, чтобы лучше можно было его рассмотреть. Колечко было миниатюрным, явно золотым, и мы сразу заподозрили, что искрящийся камень в его лапках был бриллиантом.

– Руки! – рявкнула я на Таньку.

– Мне тоже хочется его посмотреть. И потом, это ведь моя вещь…

– Твоя? – сощурилась я на нее с сомнением. – Откуда? Не помню у тебя такого. Может, у твоей мамы и было…

– Дай рассмотреть получше.

– На, но только через пакет. Что скажешь?

– Какое-то оно маленькое. В смысле, размер детский. У мамы и бабушки руки много крупнее.

– Я дам тебе задание. Попробуй у них узнать что-нибудь про эту вещь.

– Им будут казаться странными мои вопросы. Да еще колечко в пакете…

– А ты как-нибудь вывернись. В общем, я в тебя верю.

– Что еще?

– Пошли дальше двигать предметы мебели.

– Так остались кресла, торшер, стол и стулья. Но под ними я уже убралась.

– Хорошо, тогда давай сядем и поговорим про твоего Вадика. Ты мне сейчас снова расскажешь все, что про него знаешь.

– Я же уже рассказывала.

– Так надо. Обязательно должна мне все повторить. А еще меня интересует, где он останавливался у тебя на даче. В какой комнате? Были ли с ним какие вещи? Мне интересно все. Завтра же встретимся у тебя в московской квартире, и тоже это все обсудим и обследуем то твое жилище.

Уехала я от нее уже ближе к вечеру. А она осталась на даче. Мне же времени хватило потом только-только заскочить домой, чтобы переодеться для свидания с Шуриком в ресторане.

Мы встретились с ним на ступенях перед входом. Знали бы об этом мои подруги, обязательно принялись бы сыпать соль на раны. Мол, отчего он не заехал за тобой и не привез в ресторан сам. Мне бы тоже хотелось получать от него побольше знаков внимания, но таков был Петров. Как говорится, или бери его такого, или откажись от него совсем. Мне второе было не по силам. Я вообще, когда его видела, теряла последние граммульки разума, что еще оставались после того, как я решилась с ним встречаться. Он и в школе был не от мира сего. Подающий большие надежды музыкант, первый ученик в классе, эрудит и спортсмен. Но весь как будто замороженный. Мог смотреть на тебя в упор и при этом не видеть совсем. Не сказала бы точно, что творилось у него в тот момент в голове, может и музыка звучала, кто же знал. Только я часто замечала, что мои слова не достигали цели, если общалась с Александром Петровым.

Вот и тогда, я вышла из такси, потопталась на месте и пошла подниматься по ступеням к нему навстречу. Его самого я заметила издали. Петров стоял на верхней ступени отрешенно задумчивый. Это, кстати, было его обычным состоянием. Смотрел в какую-то точку или внутрь себя самого, не бралась сказать точно, куда. Но явно не на меня. А мог бы и поискать глазами, раз вышел меня встречать. Я поймала на себе взгляды других мужчин, что тоже оказались в тот момент перед входом в ресторан. Причем такие, которые были бы приятны каждой женщине. Но мне надо было внимание и одобрение его, Шурика, а не каких-то посторонних личностей.