Фелисетт - Никита Чирков

Уже когда Холд поднял на руки вспотевшее и пропитанное запахом выделений тело внука, то заметил отсутствие виновника ужаса перед глазами – тот успешно скрылся в темноте. И насколько ребенок эмоционально среагировал на появление неизвестного существа, настолько сам Холд был сгустком несгибаемости. Отточенно и заученно, почти с механикой робота, с внуком на плече он взял свободной рукой фрагмент пролитой крови с пола, используя специальную ампулу для забора. После убрал ее в карман и достал портативный анализатор воздуха, быстро сделал замер и, даже не оборачиваясь, с мощью поезда забрался по лестнице наверх.

На закономерный вопрос, откуда в нужный момент появился спаситель, ответ не только простой, но и грустный. После того как все легли спать, ну или почти все, сам Холд, находясь один в комнате, не мог себе позволить такой награды, да и, собственно, не хотел. Мысли о недавнем известии про его состояние здоровья ожидаемо не давали покоя. И вот пока Максим позволял себе чрезмерную инициативу, Холд оформлял почву для обороны, боясь слишком сильного влияния на его суждения известия о смертельной болезни. То, как страшная новость пошатнула мир Холда, – это тема глубокая и обязательная, но не приоритетная на фоне незваного и неизвестного гостя на «Фелисетте». Причем, позволю вольность уточнить, наличие вышеупомянутого создания заняло мысль Холда не меньше, чем передел ценностей из‑за идущей навстречу смерти. По факту вышла случайность, где неизвестно что случилось бы с Максимом, если бы не неспособный заснуть дедушка. Но случайность крайне важная, причем и само время было будто бы выбрано специально – но это сыграет чуть позже.

Лилит выскочила из‑за отсутствия сына в комнате, поддаваясь кошмарным мыслям, пока Нил осматривал соседние помещения. Оба заметили Холда почти синхронно, без промедления накинувшись на него с вопросами и даже упреками, но тот встречал импульсивные выпады непробиваемой стеной. Только Максим оказался на руках матери, как стал приходить в себя, импульсивно дергаясь в панике, что послужило причиной скорого выпуска его из рук. Он уверенно встал на ноги и подбежал к дедушке, поддаваясь остаточному влиянию спасителя в критичный момент. Нил и Лилит стояли в недоумении, Август подбежал к двери и проверил на всякий случай лестницу, толком не зная, чего ожидать и кого искать. Общее состояние взрослых в этот момент можно было описать лишь как полное недоумение. Холд встал на колено, сровнявшись глазами с возбужденным Максимом, держа его крепко за плечи, делая глубокие вдохи и выдохи, говоря ему следовать такту, после чего заботливо и как‑то уж слишком необычным тоном спросил:

– Что там произошло?

Все стояли вокруг и, замерев, ожидали объяснений.

– Максим, смотри на меня, дыши. Все хорошо, тебя никто больше не тронет. Никто не будет тебя ругать, ты не сделал ничего плохого. Мы хотим, и нам необходимо знать, что там произошло!

Холд выглядел и звучал другим человеком, нежели все привыкли и знали, что лишний раз подчеркнуло важность события.

– Я проснулся от какого‑то шума, – шмыгая носом, но уже спокойнее начал Максим, – не хотел будить никого, решил сам быстро посмотреть, вдруг показалось. Я… я сам не заметил, как пришел вниз. Что‑то продолжало шуметь, очень страшно и громко. Я шел дальше и увидел… увидел, как… как что‑то вылезает из стены. Оно кричало, было страшным, и я просто побежал.

Родители неоднозначно переглянулись, но Холд не дал никому сказать слова, сразу продолжив:

– Ты видел, как именно оно вылезло из стены? Или оно уже было там, когда ты пришел?

– Оно сделало дырку, я видел это! – Максим стал увереннее и спросил совсем уж неожиданным для всех строгим тоном: – Ты убил его?

– Нет. К сожалению, нет. Но я хочу задать еще один вопрос: ты проснулся и пошел на его звуки, этого существа, или решил прогуляться, а потом уже услышал что‑то внизу?

Максим выдержал глубокий взгляд Холда, сказав ответственно:

– Я просто захотел погулять. Извини, что солгал, но мне запрещено было ходить одному, я дал обещание и…

– И больше не нарушишь его, правильно? – Максим твердо кивнул. – Как и не будешь лгать. Это очень важно, ты сам понимаешь почему. – Максим снова твердо кивнул, причем оба родителя выражали самую странную гущу эмоций не только от реакции Максима и Холда, но и от рассказанной истории.

– И не переживай из‑за того, что… испачкался. – Очень поддерживающе высказался Холд, улыбнувшись и подмигнув Максиму, что вполне смогло успокоить ребенка.

– Пойдем тебя переоденем, – взволнованно произнесла Лилит, выдавая фальшивую улыбку, не только пытаясь уместить в голове услышанную историю о монстре, но и удивляясь отношению Холда к Максиму. Но больше всего поразился этому Нил, впервые видя от отца такое добродушное и заботливое отношение. И вот только Лилит с Максимом скрылись за дверьми душевой, как Холд вернул привычное лицо и строгим генеральским тоном, гася еще на старте инициативу Нила и Августа, произнес:

– Запереть дверь вниз, нельзя, чтобы эта тварь пробралась сюда. Я пока займусь оружием и снаряжением для нас. Максима, Лилит и Нору нужно укрыть на звездолете.

Нил стоял твердо, весь его вид кричал о недоверии, желании проникнуть в тайную мысль отца. Август же кратко взглянул на того, после чего в некоторых сомнения спросил:

– Сэр, при всем уважении, но что за бред тут происходит? Какая тварь, о чем вы?

Холд удивился неверию, одним взглядом показав недовольство этим явлением.

– Та, которая может убить твою дочь! Я уверен, никто из нас этого не хочет!

И Холд ушел в ремонтный блок, куда они погрузили небольшой арсенал. Август и Нил молча переглянулись, сразу же взявшись за дело, лишь на недолгое время отталкивая мысль о противостоянии с Холдом. Нил запер все выходы на нижний уровень с помощью механического ключа, прокрутив его шестеренку в механизме у дверей. Август быстро забрал Нору, все это время прятавшуюся под кроватью по его же приказу. Она трепетно интересовалась случившимся, но Август указал на необходимость преобладания терпения. С каждой секундой напряжение нарастало, казалось, все превратилось в некую отработку ненормального сценария, где совершенно не проглядывается ни логика, ни здравомыслие. Даже теория об учениях проскальзывала в головах героев, всерьез предполагая от зачинщика всей работы отработки некоей симуляции событий.

А ведь с момента возвращения Максима до грядущего разговора прошло каких‑то двадцать минут, хотя все они готовы были клясться о совершенно ином, прилично увеличенном промежутке. Единственные, кому картина была ясна и понятна, – это Максим и Холд. Первый – из‑за четкого понимания увиденного и пережитого пикового состояния, после которого наступило усвоение новых впечатлений. Второй – по причине отрешенности от реальности происходящего – все это может звучать слишком поверхностно и всеобъемлюще, но сам Холд пока действует больше на автоматизме, позволяя себе отодвинуть сортировку догадок на чуть более позднее время. Сейчас он открывал контейнер с оружием, защитой и разным снаряжением. Он уже перезарядил свой пистолет и начал повторять процесс с другим, как за его спиной оказались не только взрослые, но и дети, причем Нора очень заботливо была рядом с Максимом.