Стеклянные дети - Елена Ронина

В какой-то год Лидерша пришла без генерала.

– Люд, а генерал-то где?

– Ой, не спрашивай, развелась. Такая сволочь, ради детей терпела, Жанка в институт поступила, и все. Пошел он подальше.

– Да ты что! Никогда бы не подумала. Внешне у вас такая идиллия была. Пели-то как!

– Во-во, все только на публику. А дома и меня гонял, и детей. Надоело все. В конце концов, я уважаемый человек, вон сколькими людьми руковожу! А дома должна унижения терпеть?

Ну вот, сюжет для небольшого рассказа. Оказывается, так тоже бывает.

В тот год Вера была особенно неподражаемой. Похудела, помолодела. Инга тогда даже не удержалась от комплимента:

– Вера, как тебе удается?

– Да зубы вставляла, месяц есть не могла. Вот и результат. Сама рада!

Вера всегда была естественной. А ведь это одна из главных составляющих привлекательности женщины. Естественность и небольшая загадочность. Причем не путаем загадочность с кокетством.

На похоронах не было только пожилой пары, которая всегда присутствовала на днях рождения Степанова. За ними прочно закрепилась кличка Евреи, соседи Степановых по дому, жили над ними. Ему сильно за 80, а она всегда с гордостью подчеркивала, что младше мужа на 14 лет. К сожалению, в этом возрасте это уже не заметно. Но на похороны, значит, идти не решились. Инга оглядывала присутствующих и вспоминала, как старикан подмигивал ей на совместных праздниках, а его еврейская жена обиженно поджимала морщинистые губки. А уж когда дедуля решился пригласить Ингу на танец, гордо удалилась в туалет.

Инга слегка побаивалась танцевать с еврейским дедушкой: а вдруг он упадет? То есть понятное дело, она его поднимет, сама не маленькая, сил хватит, но ему же стыдно будет! И все же рискнула!

А дедушка, понимая, что из-за стола вылезти во второй раз уже не сможет (и вискарика выпил, не стесняясь, и жену свою слегка побаивался), все просил певицу:

– Дочка, поиграй подольше, дай с девочкой еще потанцевать.

Да уж, людей, которые моложе тебя, хоронить особенно тяжело. Поэтому и не пришли. Все понятно.

А вот Вера никогда не танцевала на этих праздниках.

– Вера, давай к нам!

– Да ну вас! Я так не умею!

И действительно, эта женщина всегда знала все свои плюсы и минусы. Ну куда скакать с таким ростом? Наверное, это бы смотрелось смешно. Даже если очень хочется. Вера знала про себя все и не ставила себя в дурацкое положение.

– Инга, ну представь, Мишка мой себе какую-то девицу завел. Так эта девица звонит мне и говорит: «А вы Мишина мама? А давайте с вами завтра в музей сходим». Я говорю: «Зачем?» А она мне: «Ну зачем в музей ходят: картины смотреть!»

– Вот это да! Пойдешь?

– Пойду, куда деваться-то, сын же. Морально подготовилась ко всему.

Вот в этом была вся Вера. Ни от чего не отказываемся. Идем вперед с открытыми глазами и принимаем ситуацию как данность. Разбираться будем потом.

И вот уже нет никакого «потом». И Инга так никогда и не узнает, как Вера сходила в музей. А ведь могла позвонить, расспросить. Казалось, что можно сделать это позже, что время еще есть.

– Боже мой, Людмила, я тебя сразу и не узнала. Ты не знаешь, что все-таки случилось? Почему, отчего?

– Сама только позавчера узнала. Игорь не хотел рассказывать. Рак легких…

Похороны были мучительными. Мрачную атмосферу усугубил начавшийся на кладбище дождь. Не просто дождь, а ливень. Страшный, нескончаемый. Что это? Плачет небо? Нет, это не небо плачет. Это Вера не хотела уходить.

Вера не могла согласиться с тем, что уходит так рано, так не вовремя. На кладбище она поняла, что это все, что ничего не изменить. И она оставляет здесь мужа и, главное, сына. Ну почему он должен дальше взрослеть без нее, почему без нее родятся его дети и почему не она будет сидеть с ними в их деревенском доме? Почему? Почему?!

Вера любила Мишку безумно. Когда Степановы приезжали к Глебу с Ингой в гости вместе с ним, это была совсем другая Вера. Она все время любовалась сыном. Уже было не так важно, о чем это мы. Главное, рядом был Михаил, взрослый, красивый. Им можно гордиться. И это ее сын. Вон какого она его вырастила. И он как две капли воды похож на маму. Что греха таить, Инга ревновала людей к их детям. Это было сильнее ее: зарождалась тайная зависть, которая обволакивала, не давала дышать. Ревновала всех. Исключением была Вера. Когда она видела это трепетное отношение, в душе у Инги начинала теплиться надежда. Вера ведь тоже родила поздно. Когда уже никто не верил и сама она уже, наверное, отчаялась. И вот он, подарок Бога. И как все счастливы. А может, и у Инги все еще будет.

8

Инга почувствовала через ливневую завесу взгляд. Она не понимала – чей, но почему-то ей стало не по себе. Что-то странное и нереальное. Как из другой жизни. Этого еще не хватало! Она начала искать Глеба. Где он, что происходит? Никакой зонт не спасал от косых струй. Хлестало по щекам, заливалось за шиворот, не спасало ничего. Но холодно было не от дождя – от страха, который навевали сгорбленные и съежившиеся фигуры в черном, гнетущее молчание и ощущение какой-то безнадежности. Почему не опускают гроб, чего они ждут? Страшно было оттого, что Степанов бегал вообще без всякого зонта от одного к другому. В темном, наглухо застегнутом и туго перепоясанном плаще, он был похож на какого-то шпиона из старого кинематографа. И вообще, вся эта мизансцена напоминала Инге кадры из старого итальянского фильма. Конечно, кино. Это не может быть правдой, не может быть жизнью. Вот и Глеба нет. Где же он?

Внезапно она увидела мужа, стоящего по другую сторону могилы. Глеб, отвернувшись, пристально смотрел на мужчину в светлом плаще. Она не сразу узнала мужчину. Высоко поднят воротник, слипшиеся от дождя волосы и улыбка сквозь капли дождя. Улыбка, обращенная к ней, Инге. Стоп. Что это за сюр? В действительности так не бывает. Неужели Кирилл? Она переводила взгляд с Глеба на Кирилла. Глеб, собранный, под большим черным зонтом, смотрел холодно, сжав губы в ниточку, и Кирилл, который не видел никого, кроме Инги, и улыбался ей.

Что это? Неужели так бывает? Проводить одного, чтобы встретить другого? Какое странное стечение обстоятельств.

Говорят же, что человек не уходит в никуда, обязательно идет замещение. Так, после смерти родственника в семье кто-то рождается. Вера. Она никогда не была простой. Она всегда Инге улыбалась как-то многообещающе, недоговаривала, Инга не всегда ее понимала. И вот даже через свой уход она передала ей привет и выдала еще одну возможность. Возможность встречи с ним.

Инга смотрела, не мигая, не веря, что это он, и наконец-то принимая эту ситуацию. В конце концов, не так уж это и страшно. Уходит человек. Хороший, мы его любили. Он прожил сколько ему отмерено. И нужно жить дальше, просто помня его, не забывая, благодаря этого человека за все. За то, что он для тебя сделал, чем он тебе запомнился, делясь с другими мыслями о нем. Проживая его память.