Рабыня на продажу - Конни Дженс

— Ты особенная, Лима, — улыбнулся он уголком губ.

— Особенная? Это как?

Он подозрительно сощурился и сказал:

— Я укажу твою особенность в рекомендации. А сейчас, — он встал, отстегнул от меня электроды и принялся расстегивать свою рубашку. — Последний тест.

«Что, опять?» — была моя первая мысль, а каруселью провернула в голове близость с Атхором.

Я действительно подарок, чем-то ценный и значимый. Только вот чем? Вопрос.

Вспомнились слова, что так несдержанно шептал мне он, всматриваясь в глаза, будто в них мог увидеть ответ. Но судя по сожалению — не нашел.

А я хотела узнать. Должна была, мысленно расценив это как свое преимущество.

Тем временем Дегустатор избавился от своих брюк, лениво отбросив их в сторону, и, широко расставляя ноги, опустился на стул.

Король ситуации, не иначе.

— Что я должна делать?

— Спрашиваешь. Уже ошибка.

— Не считается. Правил мне не объяснили.

Он улыбнулся на мою реплику и похлопал ладонью по колену, призывая меня к себе.

— Соблазни меня. Это твоя задача.

— Судя по вашему лицу — не простая.

— Верно. — И вновь эта странная улыбка. — Я искушен, меня сложно удивить.

Хотелось засмеялся, но я едва хмыкнула сквозь ответную улыбку.

Я тут в качестве циркового зверька? Должна прыгать на задних лапках, скакать кругами, выполняя команды и радуя народ вокруг? К демону!

Впервые за все время меня охватила дикая злость. На всех. За все. На Риза с этим жалким поступком, на Атхора, который использует меня, даже не смотря на, казалось бы, свое право, и даже на Рея, что побежал совать свой член в другую дырку при первой же возможности, хотя якобы влюблен. За тайны и недомолвки, которыми меня с каждой минутой опутывали все крепче.

Достали.

Особенная, значит в праве послать всех лесом.

Я потянулась к своему платью и торопливо оделась под удивленным взглядом Дегустатора, который определенно ждал совершенно не этого.

— Что ты делаешь?

— Не видно? Ухожу.

— Лима…

— Достаточно. Можете писать что хотите в своей рекомендации. Меня все равно, считай, уже подарили. Словом больше, словом меньше.

— Подумай, я могу испортить тебе будущее.

— Подумала. — Подойдя к нему, уперла ладони в мужские колени и, склонившись, выпалила прямо в лицо: — Порти. Мне плевать.

— Дерзкая?

— Знаю себе цену.

— За сколько сон тебя купили? — спросил он, явно рассчитывая цапнуть побольнее.

— Я стою гораздо больше.

— Несомненно. — Он резко подхватил меня под коленом и, дернув на себя, буквально уронил мое тело себе на грудь. — Строптивая.

— Не считаю это минусом.

— Какие красивые оказывается у тебя зубки. — Дегустатор сжал мою челюсть сильными пальцами и, придвинув максимально близко к своему лицу, рассмотрел невероятно зелеными глазами. — Капризная, любопытная, своенравная. Не самые лучшие качества для похотливой игрушки. Не находишь? — Я дернулась, но вырваться не получилось, он будто гипнотизировал, заставляя замереть перед его взором как перед коброй, готовившейся к броску. — Но это интригует. Мне много лет не отказывали. Ты меня позабавила.

— Рада стараться. — Хотелось съязвить, но вышло так жалко и тихо, что щеки залило румянцем.

Он не отпускал, но и не притягивал ближе, просто смотрел и молчал, пряча легкую ухмылку на губах.

— Ты трахалась с Атхором перед моим приходом. — Покраснела бы еще сильнее, но от воспоминаний вновь ядовито стянуло живот, словно самой мерзко за желание к мужчине, что использовал меня как средство для обладания другой. И даже не для себя, а для своего друга и друга семьи, в которой был дворецким! — Ты еще пахнешь сексом. И это сладко, хоть и немного бесит. По любви, Лима?

— По приказу.

— Врушка. Он тебе нравится.

— Уже нет.

Он только снисходительно улыбнулся, словно я малое дитя, и ладонь с моей талии спустилась на бедро, уверенно ныряя под юбку.

— Можешь считать, что тест ты сдала. Ты меня соблазнила, маленькая строптивица. — Он отпустил лицо и, притянув меня ближе к своей голой стальной груди, укрытой рельефом мышц, продолжил рукой пробираться все дальше.

— Отпусти.

— Нет. Не хочу. Ты забавная. — Он легко подбросил меня в руках, заставляя расставить колени по разные стороны от его бедер и прижаться голой промежностью в горячему паху, что обжег кожу.

— Нет, отпусти.

— Позже, Лима. Чуть позже.

Дегустатор ладонями накрыл мои ягодицы и мягко развел их в стороны, чтобы следом смять. Все еще в каком-то оцепенении я опустила руки ему на плечи и распрямилась, будто убегая от прикосновений. Но его, судя по всему, мое движение не порадовало, и он резко надавил мне на спину, заставляя уткнуться носом к плечо и придавливая к груди до предела. Он смотрел через мою спину вниз и вновь вернулся к своим ласкам на мою попку, неторопливо сминая ее раз за разом.

— Отпусти меня. Я прошу тебя, отпусти, — обреченно шептала я, понимая, что он меня словно не слышит, жадно и голодно рассматривая свои руки на моей коже.

Увел свои пальцы ниже, легонько погладив складочки и убедившись, что я все еще не хочу его, недовольно заурчал, вибрируя всей грудью, будто медведь сдерживающий свой рев.

— Не любишь принуждение, да, — он будто не спрашивал, просто рассуждал. — Хочешь, чтобы все по взаимности, да, Лима? — И вновь впившись пальцами в мое лицо, притянул его и порывисто прижался с таким страстным поцелуем, что я на секунду потеряла способность дышать.

Он держал крепко, но не настаивал, позволяя мне лишь для виду выбирать, продолжая пробираться языком в мой рот, оставляя после себя ощутимый орехово-коньячный вкус.

— Все по взаимному, Лима, — шепнул он мне в губы, на секунду оторвавшись, и вновь притянул меня к себе, позволяя ощутить весь голод, что скрывался под самоуверенной маской эдакого властителя мира.

Резко прервавшись, оттолкнул меня, и вытянувшись вперед, застучал пальцами по клавиатуре. Быстро закончив, прижал мои бедра к своим и, прикрыв яркие глаза, мягко ими качнул.

— Иди.

— Что?

Вытягивая пальцы в стороны, он расцепил руки и, не открывая глаз, рявкнул:

— Иди!

Я подскочила, покачнулась и, оступившись, повалилась спиной на дверь. Прижалась к ней как к последнему спасению.

— Не стой! Уходи!