Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот - Май Шёвалль

белые чехлы, а воздух, возможно, тяжелый, спертый, полный мелкой, неподвижной пыли.

Он вдруг понял, как мало знает о географии Северной Америки: совсем не знает, где находится Линкольн, а название Небраска ему говорило не больше, чем многие другие названия.

После обеда он зашел в библиотеку и посмотрел на карту мира. Линкольн он нашел быстро, город действительно находился в центре США и, вероятно, был довольно большой, но Мартин Бек не смог найти ни одной книги со статистическими данными о городах Северной Америки. С помощью карманного календарика он рассчитал разницу во времени, и у него получилось, что она составляет семь часов. Сейчас была половина третьего, у линкольнского полицейского, стало быть, половина восьмого утра; мистер Кафка, вероятно, еще лежит в постели и читает утреннюю газету.

Стоя у настенной карты, он ткнул пальцем в черный кружок размером с булавочную головку в юго-восточном углу штата Небраска, почти на сотом градусе западной долготы от гринвичского меридиана и прошептал:

– Розанна Макгроу.

Он повторил это имя еще несколько раз, чтобы все время его помнить.

Когда он вернулся к себе в кабинет, Кольберг сидел на стуле и соединял скрепки в одну бесконечную цепочку.

Они не успели обменяться ни словом, как зазвонил телефон. Это была телефонистка.

– Центральная сообщает, что через полчаса состоится разговор с Соединенными Штатами. Вы будете на месте?

Оказывается, детектив-лейтенант Кафка сейчас не лежит в постели и не читает газету. Еще один преждевременный вывод.

– Из самой Америки, черт возьми, – сказал Кольберг.

Их соединили через сорок пять минут. Сначала раздавался лишь невнятный гул и шум, было слышно, как одновременно говорят сразу несколько телефонисток, и неожиданно пробился голос, удивительно громкий и четкий:

– Говорит Кафка. Это вы, мистер Бек?

– Да.

– Вы получили мою телеграмму?

– Да, спасибо.

– Вы все в ней поняли?

– Вы уверены, что это именно та женщина?

– У тебя произношение как у настоящего американца, – подпустил шпильку Кольберг, слушая, как Мартин Бек говорит по-английски.

– Да, сэр, это Розанна, можете не сомневаться. Я установил ее личность меньше чем за час – благодаря вашему блестящему описанию. Я даже проверил это дважды. Дал описание ее подруге и бывшему парню Розанны, с которым она встречалась в Омахе. Они оба абсолютно уверены. Кстати, я послал вам по почте фотографии и кое-какие документы.

– Когда она уехала из дома?

– В начале мая. Хотела провести два месяца в Европе. Это было ее первое путешествие за границу. Насколько мне известно, она путешествовала одна.

– Вам известно что-нибудь о ее планах?

– Почти ничего. Об этом у нас не знает никто, но я могу дать вам одну зацепку. Она прислала своей подруге почтовую открытку из Норвегии, где написала, что собирается провести одну неделю в Швеции, а затем поедет в Копенгаген.

– В открытке было еще что-нибудь?

– Да, она что-то упоминала о путешествии на шведском пароходе. Какой-то круиз по озерам через всю страну или что-то вроде этого, точнее сказать нельзя.

Мартин Бек задержал дыхание.

– Мистер Бек, вы меня слушаете?

– Да.

Связь начала резко ухудшаться.

– Я понял, что она убита, – кричал Кафка. – Вы взяли преступника?

– Пока еще нет.

– Я вас не слышу.

– Надеюсь, вскоре мы его найдем, но пока еще нет, – сказал Мартин Бек.

– Вы застрелили его?

– Что?.. Нет, нет, не застрелили…

– О’кей, я вас слышу, вы застрелили этого подонка, – кричал человек с противоположного берега Атлантики. – Отлично. Я сообщу об этом в наши газеты.

– Вы меня не поняли, – в отчаянии простонал Мартин Бек.

Слабым шепотом донеслись до него сквозь шум эфира последние слова Кафки:

– О’кей, я вас прекрасно понял. Ваше имя я обязательно сообщу в газеты тоже. Я вам позвоню. Всего хорошего, Мартин.

Мартин Бек положил трубку. Весь разговор он провел стоя. На лбу у него выступил пот. Мартин Бек застонал.

– Слушай, чего это ты так раскричался? – спросил Кольберг. – Ты что, думаешь, это мегафон и тебя отсюда слышно в Небраске?

– В конце разговора была очень плохая связь. Он думает, что я застрелил убийцу. Собирается сообщить об этом в газеты.

– Сенсация! Завтра ты станешь там героем дня. Послезавтра тебя изберут почетным гражданином, а к Рождеству пришлют ключ от города. Позолоченный. Гангстеру Мартину, мстителю из панельной многоэтажки. Ребята умрут со смеху.

Мартин Бек сморкался и вытирал лоб.

– Ну так что же он еще сказал, этот твой шериф? Или он только хвалил тебя, восхищался, какой ты молодец?

– Скорее, он хвалил тебя за описание. Сказал, что оно блестящее.

– Он уверен, что это именно она?

– Да, он проверил это у ее подруги и какого-то молодого человека, с которым она была обручена или что-то в этом роде.

– Ну что же дальше?

– Она уехала из дому в начале мая. В Европе должна была провести два месяца. За границу поехала впервые. Путешествовала одна. Из Норвегии прислала открытку подруге, писала, что побудет примерно неделю в Швеции, а потом поедет в Копенгаген. Американец сказал, что высылает нам ее фото и какие-то материалы.

– Всё?

Мартин Бек подошел к окну и посмотрел во двор. Он грыз ноготь.

– В открытке она также написала, что собирается совершить экскурсионную поездку на пароходе по шведским озерам.

Он повернулся и посмотрел на своего коллегу. Кольберг уже не улыбался, а насмешливый огонек в его глазах погас. Через минуту он очень медленно сказал:

– Так, значит, она приехала на пароходе. Наш общий приятель из Муталы оказался прав.

– Похоже на то, – сказал Мартин Бек.

9

Выйдя в Слюссене[13] из метро на свежий воздух, Мартин Бек сделал глубокий вдох. Он, как всегда, плохо себя чувствовал после поездки в переполненном вагоне.

Воздух был чистый, небо ясное, с моря дул свежий ветерок. Мартин Бек перешел на противоположную сторону улицы и купил пачку сигарет. По пути к старому порту он остановился, закурил сигарету и облокотился на перила. У городской набережной стоял на якоре крейсер под английским флагом. Название он с такого расстояния прочесть не смог, но догадывался, что это «Девония». Стая чаек с криком дралась из-за каких-то кухонных объедков в воде. Он немного постоял, глядя на корабль, и пошел дальше по набережной.

На штабеле досок сидело несколько мужчин. Вид у них был хмурый. Один попытался дрожащими пальцами вставить сигарету в деревянный мундштук, но ему это не удалось, на помощь пришел сосед, у которого руки тряслись не так сильно. Мартин Бек посмотрел на часы. Без пяти девять. «Ребятам нужно опохмелиться, – подумал он, – иначе они не ждали бы с таким нетерпением открытия