Европа. Акт 3-й - Станислав Пилипенко

хоть усыпляют, подсыпая в пищу мощный наркотик. Идя на прием пищи, каждый плод инкубатора знает, что этот прием может быть последним. Именно из-за этого и принято после приема идти молится в свою келью. Так удобнее выносить отбракованных. Незаметнее. Но это уже знают не все. Знают только те, кому положено это знать по долгу службы. Проверенные.

Согласно положениям HOLINP — 0001–0001 отбраковка плодов Инкубатора сопровождается рядом обязательных к утверждению документов и строго фиксируется бухгалтерией. В виде цифры на компьютере Энди видит каждого из них. И она же, Энди, по полученным данным строит прогнозы на будущее. Сравнивает с прогнозами и отчеты других смен. Эта информация является поводом для взысканий и премий. Но за каждой из цифр не некий неодушевленный «плод инкубатора» — это ребенок. Дома Энди не любит разговаривать о работе и на вопросы отвечает: «Ты бы там работать не смог! Гоняй своих инвов и моли Ра, чтобы никого не отбраковали. Дети все-таки.»

Луису, от части, инвов было даже жалко. Жена на это всегда отвечала: «Себя пожалей, нам лучше долго не жить. Слава Ра, что свои дети у нас не предвидятся. В этом мире они не будут счастливы.» Луис был бездетным от природы, но относился к факту бездетности с иронией. Пьяным даже шутил на эту тему. Но идея усыновления инкубаторского (а таких только и дозволяли усыновлять) ему была противной. Какой-то полюс отталкивал Луиса от них. Но работа, есть работа, немного можно потерпеть. Но только немного. Например от предложения читать биологию Луис отказался. Физкультура — и все. Хоть и деньги приличные получались.

…С другой стороны, при случае, Луис любил внимательно понаблюдать за повадками инкубаторских. Так, как ученный наблюдает за опытом над мышами. Например, Луис примечал реакции инкубаторских на внешние раздражители. Анализировал и сопоставлял все с тем, как это происходит у обыкновенных детей. Примечал разницу и делал умозаключения по этому поводу.

С каждым разом Луис убеждался в правоте слов жены. С инкубаторскими что-то не так. Слишком серьезные, слишком трудолюбивые. Помня себя 14-15-ти летнем возрасте, Луис не понимал такого рвения во всем. Заставить себя что-то учить — трудно. А если тебе, например, 14 лет — то трудно вдвойне. Есть отдельные зубрилы, но и они периодически срывались «в загул». Это сейчас Луис понимает, что орган, который сжирает от 7-15 % ресурсов в "нерабочем" состоянии, а до 25 % — в рабочем, тело предпочитает держать "на минимуме работы". Ранее, от голода люди умирали чаще, чем от недомыслия. Поэтому тело и бережет такой ресурс, как калории полученные от пищи. Слишком жадно отдает их мозгу. Заставить себя работать головой сложнее, чем мышцами. Да и заставив, то и дело ловишь себя на том, что ты уже не работаешь головой. Мысли полетели в сторону, к более приятному и легкому.

У наблюдаемых инвов (да и у всех инкубаторских) — не так. Тут какой-то разрыв нормальности. Найдя похожий на правду ответ, они еще и еще раз проверяют его верность. Казалось бы, все, можно расслабится. Иди гуляй. Но нет, если время терпит, то инкубаторцы все будут и будут проверять верность полученного решения. Разными методами и с разных сторон. Во все, чем бы инкубаторские дети не занимались (хоть учеба, хоть спорт), они бросаются просто с головой. И только тогда, когда ни убедятся, что это не их, что это им не дано это освоить, они отступают. Но все ж получают свой, возможной, максимум знаний и умений. Мало смеха, слишком мало. Нет нормальной для такого возраста дурости, которую надо держать в рамках. Даже шутки и те слишком серьезные.

И еще одна вещь замечалась Луисом. Инкубаторские всегда кучкуются вокруг определенных лиц (из своих же). И эти «центры притяжения» определяются мгновенно. Стоит перевести такого в другую группу — его роль определяется в первые секунды. Пару взглядов и все понятно. Причем эти «центры притяжения» отнюдь не всегда более сильные в каком-либо плане дети. Они — как единственный связист в заброшенной в тыл группе диверсантов, которого берегут до последнего. Его окружают заботой и при любом случае стараются закрыть собой.

Зазвенел телефон, пришла СМС о том, что Луис свободен. «Надо бы поговорить об этом с Энди", — подумал он и направился к стоянке общественных машин. Разрешение на пользование такими у него естественно было. В противные случаи Луис он добирался бы домой на трамвае или троллейбусе. При наличии денег — на конном экипаже, по специально выделенным полосам. В любом случае — до одной из определенных муниципалитетом стоянок, а не прямо до дома. Экономия ресурсов, знаете ли…

ТАКЕР

Бадди и Анна, получив «Удостоверение новой семьи», 2 дня практически не выходили с номера для молодоженов (куда их любезно переселил хозяин гостиницы). Каждое утро Бадди будил звонок телефона, снова любезный кого-то доносил информацию о переносе заседания. В 710–720 новая семья спускалась на завтрак, номер убирался. Обед и ужин заказывались в номер. Так бывает, пока еще клокочет костер любви. Потом, со временем, все чувства перейдут в привычку. А если не перейдут, то язва взаимного раздражения может сожрать и эту семью. Тогда может случиться и заявление о расторжении брака. Оно подается в «Департамент по делам морали» Святой инквизиции, где на протяжении года и рассматривают подобные дела. Причем не просто рассматривают, а проводят через множество консультаций со всякими мозгоправами-инквизиторами. Некоторым людям они даже помогают, но большинство всего этого просто боится. Никакое заявление не пишется и «привидение семьи» так и портит двоим людям жизнь, вплоть их до гробовой доски.

Около восьми часов вечера в номере Бадди и Анны зазвонил колокольчик. В гостиницах не было электрических звонков. По всему государству, везде где нецелесообразно использовать электричество — его не использовали. Бадди, одетый только в халат, за входной дверью обнаружил Инквизитора в сером балахоне, накинутом на стандартный для инквизиторов-служащих костюм-тройку. Все было идеально чисто и подогнано под фигуру. Инквизиция на такие цели деньги не жалела. Как говорится в Учении: «Лицо должно быть чистым. Тело живого не должно иметь смрадный запах. С другой стороны, грязное лицо можно помыть, смрадные раны — вылечить. Но смрад в душе ничем не выветрить. Душа с таким телом достойна костра, ведь душа — то, что принадлежит Ра, сгорая на костре душа очищается». Вот и ходят такие чистые, но все ли сожженные имеют смрад в душе? Тех ли, кого надо палят на великой Сапе? Бадди инстинктивно вжался в