Правила абордажа - Сергей Самаров

– Лежать, – резко сказал Артем и слегка добавил парню по шее рукояткой своего пистолета. Шея у «быка» действительно бычья. Известное дело, мышцы шеи накачиваются быстрее всего. Но никакая тренировка не сможет защитить от правильного удара. Парень уткнулся носом в пол. Без сознания, естественно, но – живой, и то слава богу.

Артем снял трубку и набрал номер.

– Милиция. Слушаю вас...

– Алло, милиция... Приглашение примите... Здесь гора трупов... Антикварный магазин на улице Кирова. Откуда я знаю номер... Серьезно говорю. Стрельба была.

Первая машина приехала через пару минут. Вероятно, приняли сообщение по рации. Уперли в грудь Артему сразу два автоматных ствола. Нацепили наручники. Странно еще, что не били... Только вот «быку», достав у него из-под мышки пистолет, пару раз с богатырским размахом врезали исключительно по пузу, чтобы синяков не было. Но пресс у парня оказался крепче шеи. Или просто били спецы не той квалификации. Оно и понятно, если спецназ ГРУ тренируется в боевых условиях, то менты больше учатся на пьяных.

Потом прикатила вторая машина, тоже патрульная и с такими же бестолковыми сотрудниками – Артему даже пришлось посоветовать им перекрыть вход в арку, чтобы кто-то посторонний не зашел во дворик в поисках туалета и не перепутал следы. И только минут через десять появилась следственная бригада.

С безропотного и терпеливого Артема сняли наконец наручники, потом его и «быка» вывели для допроса в салон магазина.

Приехал предпенсионного возраста следователь из прокуратуры с экспертами. Чуть-чуть знакомый следователь, заходивший к ним в школу охранников по поводу дела, в которое влип кто-то из выпускников. Следователь пожал Артему руку и получил за это в виде презента гильзу, которую киллер оставил на полу в машине.

– От «вальтера», – категорично заявил опер, через плечо разглядывая гильзу. – Калибр 7,65. Они ходят с разрешением на газовый «вальтер», а носят боевой. Долго ли глушитель навернуть.

– Нет, – сказал Артем, еще хорошо помнящий пистолеты и патроны почти всех систем. – У «вальтера» выемка для выбрасывателя поуже. Это скорее от «ПСС». Патрон СП-4, калибр 7,62. Отечественная штучка... На которую разрешение не дают даже милиции...

Следователь покачал головой.

– «ПСС» у нас в городе еще не применялся. Это уже ваше оружие, от спецслужб...

Поскольку представиться оперу Артем не успел, только сообщил, что это он вызвал милицию, тот не мог знать о его принадлежности к спецназу и сейчас опять коротко и недоверчиво, с настороженностью стрельнул глазами в его сторону. Каждый мент в душе тоже считает себя почти спецназовцем, но настоящих спецназовцев побаивается, хотя при завистливом характере и показывает собственную власть над ними от всей полноты души, представься только случай.

Опер записывать показания Тарханова сразу не стал. Как Артем понял, он собирался составлять протокол допроса уже в своем кабинете. Сейчас же просто порасспросил в подробностях о цели появления в магазине и о самом происшествии, выслушал сообщение, стараясь не смотреть при этом в глаза. И по одному этому Артем понял, что он сам тоже относится к числу подозреваемых.

Стали выносить на носилках трупы. Когда мимо пронесли Валентина, Артем остановил следователя.

– У этого вот, – показал рукой, – был зажим для галстука. Золотой с бриллиантом. Поищите в карманах милиционеров.

Опер снова стрельнул колючими глазами. Отношения стали выстраиваться в прямую линию.

* * *

В три часа ночи его отпустили из отделения под подписку о невыезде. Если бы опер не видел, что Тарханов знаком со следователем, он наверняка бы постарался оформить арест. Хотя бы суток на тридцать, хотя бы для того, чтобы показать свою власть над офицером спецназа ГРУ.

Когда Артем попросил разрешения позвонить на работу, опер долго колебался, но потом все же пододвинул к нему старый и тяжелый, как камень для охоты на мамонтов, аппарат. Артем позвонил в банк, попросил прислать машину.

Сам Юрий Львович, вытащенный с какой-то презентации в ночном клубе, уже приезжал в райотдел. Нашли его только по сотовому телефону, номер которого дал Тарханов. Сначала свозили в морг на опознание дочери. Естественно, что после этого был он подавленный, растерянный, с мокрыми глазами. Опер неудачно выбрал время для проведения очной ставки с Артемом, но слишком уж хотелось менту удостовериться в том, что управляющий в самом деле давал нештатное поручение своему начальнику охраны.

Ожидая машину, он сидел на скамейке у дверей. С просьбой угостить сигареткой подкатил пьяный ветеран войны, тоже только что после задержания, и оттого возмущенный, однако собой гордый, сурово матерящийся. Увозили его, видимо, прямо из дома, времени надеть пальто или куртку, по ментовской забывчивости, не дали, и теперь прохладной ночью он остался в одном пиджаке. Но это его не сильно смущало. Расстроился старикан лишь оттого, что Артем не курит, и пошел дальше, звеня орденами и медалями на ссохшейся груди – искать сигарету в другом месте ночного города.

Что он мог сделать? Если бы сидел там, в кабинете Яны, предположим, лицом к окну? Нет, это тоже, к чертям собачьим, не годится. Он же не мог сесть спиной к входной двери, потому что не совсем конченый дурак и не знал, кто еще за этой дверью может находиться и какой опасности оттуда ждать. Больше практически никак невозможно было расположиться. Шторы! Это – да! Шторы он обязан был задвинуть. Но чтобы сделать это – надо быть ясновидящим, яснослышащим и прочее... Он же ведь даже не предполагал, что события начнутся так рано и будут протекать так стремительно – водопад из прорванной плотины.

Не имея фактов и полного расклада сил, включившись в действие слишком поздно, как он мог предположить, что вмешается еще и третья сторона, о которой даже Юрию Львовичу ничего известно не было.

Что это за третья сторона?

Чеченская группировка?

Но Яна сказала бы, что позвонила им. Она не сказала. Значит, не позвонила. Чеченцев сбрасывать со счета не стоит, но и делать на них основной упор тоже нет резона. Какой им интерес убирать Яну? Они вхожи в ее квартиру и в ее магазин. Они дали женщине пистолет для самообороны. Для чего, спрашивается? Чтобы она стреляла в них? Чеченцы – вариант слишком сомнительный, маловероятный...

Нет, это определенно третья сила. Пришла с другой стороны. Только с какой – пока неизвестно. И не верилось, что милиция сможет докопаться до истины. А вести частное расследование Тарханову пока никто не предложил. И, похоже, не предложит.

И все же он чувствовал свою вину. Он – профессиональный офицер-боевик. И не сумел защитить дочь школьного товарища, который доверил ему ее безопасность. И это ставило уже под сомнение его профессионализм, его соответствие даже нынешней смешной должности начальника охраны банка.

Машине пора было бы и подойти.

Он встал и вышел за ворота на тихую неширокую улицу. Фонари горели не слишком ярко, и фонарные столбы стояли не слишком близко друг к другу. Этот район Тарханов знал хорошо. Здесь рядом располагалось сразу несколько силовых учреждений. Через квартал от райотдела – областное управление МВД, недалеко областная прокуратура. Чуть в стороне областное управление ФСБ. Только в такой поздний час улица была совершенно пуста и тиха. Лишь от какого-то здания на этой же стороне улицы отъехала машина и повернула налево, в сторону райотдела. Артем при неясном свете фонарей присмотрелся на всякий случай – нет, зеленых «четверок» в банке нет. И только когда машина оказалась уже почти напротив райотдела, он увидел, что номера с автомобиля сняты. И понял – не догадался, а внутренне ощутил, тем отработанным многократно чувством, что не поддается анализу и характеристике, – кто-то приехал по его душу. Медленно опускалось стекло в задней дверце. Артем делал вид, что смотрит в сторону, но видел все прекрасно. Видел, как высовываются длинные стволы охотничьего ружья, просчитал время прицеливания и прыгнул за ствол дерева почти одновременно с выстрелом. Сам он, к сожалению, был уже безоружным – пистолет Яны опер оставил у себя, и потому сразу же отпрыгнул в другую сторону. И опять вовремя, потому что второй выстрел сорвал кору со старого татарского клена. Но те люди, в машине, вероятно, не знали, что он безоружен, и, резко прибавив скорость, автомобиль скрылся за ближайшим углом.