Московский выбор. Альтернативная история Второй мировой войны - Дэвид Даунинг

Тем самым он совершил психологическую ошибку, просто в традициях Генерального штаба. Геринг мог и не поддаться на уловку Редера с лестью в свой адрес, но вот едва скрываемая насмешка со стороны армии — это было совершенно другое дело. Взяв слово, рейхсмаршал отметил отсутствие свежих идей в ОКХ, процитировал директиву фюрера № 32 и согласился с Редером в том, что он всегда поддерживал идею великого германского присутствия на Средиземноморье. Ну, а Мальта проблемы для люфтваффе не создаст, даже без помощи итальянцев немцы с ней справятся.

Йодль, который за прошедшие месяцы перенес свою собачью преданность от фюрера к его преемнику, высказал абсолютную поддержку. Браухич, как обычно, согласился с большинством. Доклад Редера был принят на этом совещании за основу.

За этим последовали конкретные предложения. ВМС дислоцирует в Средиземном море дополнительно 20 подводных лодок; люфтваффе переводит 2-й воздушный флот из России в дополнение к 10-му, расположенному на Сицилии, Крите и в Киренаике. ОКХ согласилось перебросить к началу ноября один танковый корпус с Восточного фронта в Северную Африку. Генерал Штудент[17]руководивший воздушно-десантным вторжением на Крит направится вместе с Герингом и Йодлем в Рим, чтобы обсудить предстоящее вторжение на Мальту с Муссолини и его начальником штаба генералом Кавальеро. Остров не должен получить никаких подкреплений — к этому должны быть приложены максимальные усилия. Поскольку успех или же, наоборот, неудача прорыва британских конвоев с Востока будет зависеть от того, кто контролирует аэродромы Киренаики, то Роммелю посылались подробнейшие инструкции и приказы не начинать никаких наступательных действий, могущих привести к захвату этих аэродромов противником. Обязанность доставить эти инструкции Роммелю лично возложили на Паулюса.

В совещании наступил перерыв, и участники пошли прогуляться вокруг прудов с лилиями. Героем дня, безусловно, был Редер, на стороне которого сегодня выступил его привычный противник, а теперь самый могущественный человек в рейхе. Армейское высшее командование, хотя и несколько раздраженное таким поворотом событий, утешилось хотя бы тем, что никто не подверг критике действия вермахта на Востоке. Единственным, кто отказался аплодировать решениям, принятым в Каринхалле, был адмирал Дёниц, командующий подводными силами, но его на совещание и не пригласили. Дёниц посчитал решение о переводе подлодок из Атлантики в Средиземное море на редкость глупым. Позже время доказало, что он был прав.

II

В то время как вожди рейха заседали в комфорте, предоставленном Герингом, генерал Эрвин Роммель осматривал необозримые пространства Западной пустыни со своего разведывательного самолета «Сторк». Роммель находился в Африке уже девять месяцев, и за это время он отбросил британцев на четыреста миль назад, к египетской границе, а во-вторых, отбил попытку Уэйвелла вернуть потерянные территории (британская контрнаступательная операция под кодовым названием «Алебарда»), Единственным пятном на его блестящей карьере лежал несдавшийся британский гарнизон Тобрук, оказавий в 70 милях в немецком тылу.

Начиная с июня в боевых действиях в пустыне наступило затишье, обе стороны наращивали силы. Англичане надеялись все-таки суметь достичь успеха там, где «Алебарда» сломалась, а Роммелю нужны были силы, чтобы наконец захватить Тобрук. Параллельно немцы разбивали огромное минное поле по линии фронта Соллум — Сиди — Омар.

У Роммеля хватало иных забот. Большая часть августа прошла в изнурительной кампании против надоедливых насекомых-паразитов, наводнивших его штаб. Командующего танковой группой донимали сначала москиты, затем мухи. Другим офицерам в большей степени докучали блохи, а вот клопам было абсолютно все равно, у кого именно пить кровь. «Моя постель сейчас стоит, окруженная жестянками с водой», — писал Роммель своей жене 27 августа. Три дня спустя он нашел более эффективное решение проблемы. «Я облил бензином железный остов кровати и поджег ее. С тех пор я избавлен от клопов — полагаю, они прятались в каркасе», — радостно сообщил он ей в следующем письме.

Насекомые были одной из самых болезненных проблем, стоявших перед генералом, но далеко не единственной. Караван с припасами для частей в Африке по дороге из Германии был потоплен в Средиземном море. Равно как и 40 % имущества, посланного из Италии, за период с июня по сентябрь. План атаки на Тобрук пылился в командной машине Роммеля — генерал ожидал поступления припасов, необходимых для воплощения этого плана в жизнь.

А тем временем в армию, находящуюся по ту сторону линии фронта, припасы лились щедрой рекой — и Роммель был об этом прекрасно осведомлен. Он ожидал наступления англичан еще до конца года и вовсе не желал иметь при этом у себя в тылу гарнизон Тобрука. Роммель продолжал забрасывать Берлин требованиями людей и оборудования, готовился к уничтожению Тобрука и надеялся, что англичане не выступят первыми.

4 октября в штаб Африканского Корпуса прибыл генерал фон Паулюс вместе с генералом Бастико, номинальным начальником Роммеля в Северной Африке. Фон Паулюс привез Роммелю известия о конференции в Каринхалле, о решении аккумулировать немецкие силы в Северной Африке и о грядущем вторжении на Мальту. Роммель был удовлетворен; он упорно добивался такого решения несколько месяцев. Он также согласился с инструкциями, привезенными фон Паулюсом, не рисковать Киренаикой, но с огромной неохотой подчинился решению не атаковать Тобрук. Не то чтобы фон Паулюс прямым текстом запретил ему это делать, но после двухдневного пребывания в пустыне Роммель признал, что атака на Тобрук превратится в непредсказуемую игру. В любом случае через три дня после убытия высоких гостей Роммель получил прямой приказ от Гальдера не атаковать Тобрук, а оставаться на своих позициях. Похоже было, что Гальдер, ни на что, кроме России, внимания не обращавший, использовал возможность лишний раз указать Роммелю на его место. Гальдер не любил и не уважал Роммеля, но, каковы бы ни были причины, приказ был обоснованным. Почему — стало ясно позднее.

III

В течение столетия Великобритания заявляла о своем контроле, пусть и частичном, над Средиземным морем. С годами стратегические интересы менялись, но, что бы ни стояло на карте — путь в Индию, Суэцкий канал, ближневосточная нефть, — оно всегда считалось жизненно необходимым для существования империи, будь она в состоянии войны или мира.

Такая зацикленность Великобритании на Средиземноморье несла в себе некоторый элемент постоянно сбывающегося предсказания: силы, дислоцированные там, вели к еще большей концентрации, а это, в свою очередь, влекло за собой постоянное их пополнение. Но, несмотря на это, большинство людей в Великобритании летом 1941 года считали, что оборона средиземноморских и ближневосточных территорий стоит на втором месте после защиты непосредственно Британских островов. Возможно, с потерей этих территорий война и не будет проиграна, но то, что в таком случае выиграть ее будет архисложно, в этом сомнения не было.