Окраина. "Штрафники" - Юрий Валин

В мире, далеком от академической науки, было пока куда как тише. Большинство власть имущих просто отказывались верить в серьезность происходящего. Новые виды морских беспозвоночных? Ерунда, вы их плохо исследовали раньше. Непредсказуемая погода? Отстаньте, вы твердите об этом последние лет двадцать. Скачкообразное нарастание психических заболеваний? Естественно, электорату сложно свыкнуться с реалиями затянувшегося финансового кризиса. Паранормальные явления, новые геопатогенные зоны, ежедневные встречи с привидениями? Даже не смешно. Тут бы с диким Афганистаном разобраться, с ценами на нефть, с возмутительными амбициями Тегерана.

— У нас чуть проще, — вздохнул Александр Александрович. — У нас Главный как-то сам столкнулся. Оказался вблизи от новообразовавшегося «свища», ну и видел кое-что. Так что наверху особо доказывать не пришлось.

— И что? — скептически поинтересовался Андрей. — Общую мобилизацию еще не объявили? Винтовки и святую воду где выдают? Или я что-то пропустил?

— Мы все что-то пропустили. Но мобилизации не было. Если у тебя имеются здравые мысли, чем она поможет, изложи. Через пару дней воплотим в жизнь. Только при условии, что идея действительно здравая. Откровенно говоря, у нас дефицит идей. Возьмем ситуацию с «Боспором» — стоило туда подгонять бронетехнику и спецназ, окружать и изолировать? Огнеметы? Напалм? Поможет? Хаоса у нас и так предостаточно. Воевать нет смысла. Не с кем.

— То есть? Они что? Того… неуязвимые?

— Почему же? — Александр Александрович открыл куртку, показал рукоять пистолета. — Они в подавляющем большинстве соответствуют нашему образу и подобию. Вполне смертны. Но стрелять в них не очень-то получается. Вернее, мы с вами вполне способны выйти на охоту. Но нас, охотников с этой стороны, будет маловато.

— Не понял.

— Так сложновато объяснить. У нас пытались готовить бригады зачистки. Как бойцы наши парни были выше всяких похвал. Но не получалось. Кушали наших стрелков на раз. Теоретическое обоснование неудач силовых действий существует, но оно чересчур объемное, умное и неубедительное. Скажу, как понимаю сам. Хорошо стрелять в наше время уже мало. Нужно твердо верить, что в темном углу сидит страшный бука.

— Что же здесь верить? — Андрей погладил повязку на шею.

— Я понимаю. И парни начинают понимать. Только слишком поздно. Ты же служил, знаешь. Большинство профессионально подготовленных бойцов доверяет исключительно своим инстинктам, своим пристрелянным стволам и больше никому и ничему. Ну, еще некая доля суеверности присутствует. Что получается на практике? Слаженная группа приступает к зачистке здания. Площадь сканируется электроникой, далее стволы в разные стороны, осмотрелись, сплюнули через левое плечо, пошли. Комната чиста — дальше. А за спиной уже кто-то появился. Хочется оглянуться, но бойцы знают, что это лишь морок. В голову вбито: не распыляться, все внимание — на непроверенную зону. Они же люди опытные и практичные.

— Как я?

— Тут и весь фокус. Ты воевал мало, но до армии и там и сям работал, деньги зашибал небезуспешно. Квартира, дача, машина. В общем, обеспечить себя можешь, и не без некоторого изящества. О небезупречности кое-каких способов извлечения прибыли с точки зрения закона я умалчиваю. Здесь не налоговая инспекция. С другой стороны, ты был и остался человеком кино.

— Кинопроката, — пробормотал Андрей.

— В данном случае это не столь важно. Ты знаешь те, заэкранные законы. В фильме девушка собирается на свидание. Входит в комнату, открывает шкаф, оттуда на нее выпадает скелет. Часто такое бывает?

— Не редкость. Вполне распространенный штамп. Но чаще выпадает не скелет, а труп. Этакий приятно зеленоватый.

— Ну, вам, целлулоидным, виднее. Ты вот не слишком удивляешься содержимому шкафа. Подсознательно ты подозреваешь, что в шкафу всегда имеется сюрприз. Но большинство людей четко отделяет выдумки кино от скучной реальности. Даже люди с повышенной интуицией вполне успешно убеждают себя, что в шкафу, кроме нафталиновых пальто, ничего нет. В самом крайнем случае там вонючие носки затаились. Нормальный человек, утомленный операциями купли-продажи и бесконечными «пробками» на дорогах, добирается домой. Там, в его привычной уютной гостиной, завелся саблезубый тигр. Зверь перепуган, зверь рычит, гадит и вообще воняет возмутительной первобытной дикостью. Человек морщится, но уверяет себя, что подобного просто не может быть. По сути, он тигра не видит. Человек отдает себе отчет в том, что сошел с ума, что теперь его будут долго лечить и не факт, что оплатят больничный лист. Тигр тоже уверен, что спятил. Но поскольку хвостатый рассуждает попроще и абсолютно не осведомлен о психушках и добрых докторах, то он на всякий случай рвет горло странно пахнущему двуногому.

— Надо же. Незадача какая. А я, выходит, геройски отобьюсь от хищника. Зонтиком.

— Зонтиком это вряд ли. Большая кошка. Но ты, скорее всего, не зайдешь в квартиру. Погуляешь, покуришь. Пардон, не хотел напоминать. Просто подышишь свежим воздухом.

— А тигр за это время рассосется? Неубедительно.

— Я же говорю — тигр сам перепуганный. Он в квартиру не хотел. Брел в свою уютную пещеру, а тут черт знает что случилось. Загазованность, шумы незнакомые, телефон звонит, холодильник бренчит.

— У меня не бренчит, — сказал Андрей. — Откуда тигр вообще взялся? Он же малоинтеллектуальный. Из фильма приперся? Там саблезубые фальшивые. Или компьютерные.

— Тут сложнее. Если говорить схематически, мы, в смысле человечество, много чего навыдумывали. И не исключено, что кто-то выдумал нас. Насчет компьютеров… Почему же нет?

— Ерунда. Компьютер — просто машина для очень быстрых расчетов. Жизни в ней маловато.

— В прозрачном целлулоиде жизни еще меньше. Ты на мелочах не концентрируйся.

— Ни хрена себе мелочи!

— Мелочи, мелочи. Вернемся к варианту прямолинейного силового противостояния. Двери, тигриные и всякие прочие, открываются произвольно. В обе стороны. И каковы практические последствия? Прямое последствие — создание ФСПП. Кроме изоляции наиболее опасных «свищей», чем мы занимаемся в силу необходимости, пока не создано соответствующее подразделение, у нашего Фонда имеется прямая задача, — розыск пропавших. Наши граждане отправляются «за дверь» даже почаще, чем саблезубые кошки заявляются в гости к нам.

Андрей на миг зажмурился:

— Не пойму, мы что, все разом спятили?

— Не все. Но многие. Кто спятил, кто заблудился. В прошлом году у нас в России пропало 125 тысяч человек. Найдено около восьмидесяти процентов. За три месяца этого года пропало 78 тысяч. Найдено пятьдесят четыре процента. До конца года цифра по пропавшим скорректируется, кого-то еще отыщут, но динамика нехорошая.

— Так это криминал, бродяги…

— Бесспорно. Но и по нашей части цифра растет. В геометрической прогрессии. Их еще мало — наших заблудших. Но в будущем их станет десятки тысяч. Сейчас мы намечаем методику поиска, нарабатываем тактику и стратегию. Опыт МЧС и МВД здесь абсолютно не подходит. Сейчас идет организация структуры ФСПП, пытаемся набрать кадры. Нет желания поучаствовать?