Школьный вальс - Ядвига Благосклонная

в медицинский. На этом настаивают его предки.

— Парни, а что рядом с тренером делает Михайлова? — вдруг спрашивает Грач.

Я оборачиваюсь назад. И действительно, рядом с Быковым замечаю учительницу по физкультуре у девочек и, по совместительству, их тренершу по баскетболу. Да, в нашей школе также имеется и женская баскетбольная команда, что, как по мне, кощунство.

Девчонки и баскетбол, серьезно? Вот группа поддержки — это дело! И боевой дух поднимет и глаз радует! Правда, в этом году тренер запретил с нами тренироваться группе поддержке, поскольку кроме боевого духа у озабоченных имбицилов начало ещё кое-что подыматься.

— Фиг его знает, — хмыкаю. — Может, тоже пришла пару уроков взять? — пошло шучу, поигрывая бровями.

— У тебя только одно на уме, — закатывает глаза Дар.

А у него как будто нет! Тоже мне, святоша!

— Ходят слухи, что она уходит в отставку. Наверное за своих девочек просит, — осведомляет нас Долматов.

— За два месяца до конца учебы? — недоверчиво бросаю я. — Бред какой-то.

— Кто его знает. В любом случае, Юрьевич не будет заниматься девчонками, он скорее повесится на собственных яйцах.

Мы смеёмся. В словах Долматова есть доля правды. Тренер презирает женский баскетбол. Если Михайлова действительно просит его заняться ее девочками, то она совсем отчаянная.

Глава 7

Нина

Я опаздываю. Для кого-то в этом нет ничего страшного или особенного.

О чем я? Часть особенно одарённых нашего класса осознанно пропускают первый урок. Однако для такого невротика как я — это целая трагедия.

Ненавижу опаздывать на уроки.

Угадайте, чей урок первым стоит в понедельник? Разумеется, горгульи! Она скорее удавится, чем впустит меня после звонка. Точнее, сперва унизит (в этом удовольствии она себе не откажет), а затем выставит вон.

Клянусь, высшие силы меня недолюбливают! Сперва мой будильник не зазвонил, из-за чего собственно я проспала, потом в замке у меня застрял ключ, а вдобавок, точно сверху насмехаясь над моими жалкими попытками успеть добежать до школы, светофор у школы сломался.

Просто, блин, потрясающе!

Я стою на светофоре, нервно постукивая ногой, когда в метрах пяти от меня резко останавливается машина. Дверь открывается и из неё выскакивает Герасимов. Со всей дури он хлопает дверью, точно она виновница его мрачной физиономии. Арсен успевает сделать только два шага, как из машины следом вылезает высокий поджарый мужчина.

Его отец, сразу понимаю я.

И дело не только во внешнем сходстве, но и также в одинаково недовольном выражении лиц. Они как будто отражение друг друга.

— Прекрати себя вести, как маленький! — цедит сквозь зубы мужчина. — Ты уже взрослый мужчина! Хочешь, чтобы с твоим мнением считались? Так и веди себя соответственно! Или твоей взрослости хватает только на то, чтобы девицам головы морочить?

Даже отсюда я чувствую повисшее в воздухе напряжение. Клянусь, его можно резать ножом! Признаться, я аж дышать перестаю, настолько не хочу стать свидетельницей чужой драмы.

Проклятый светофор!

— Девицы это по твоей части, папочка, — едко выплёвывает Герасимов.

Знаю, я должна пропустить эту фразу мимо ушей, но вместо этого полностью обращаюсь в слух.

— Ты ничего не знаешь, Арсен, — понизив голос, произносит его отец. — Это в любом случае наше с мамой дело. И ты снова переводишь разговор.

— Больше мне нечего тебе сказать.

— Ты должен приехать ко мне в офис на следующих выходных. Там будут важные люди. Хочу вас познакомить. Через два месяца у тебя поступление. На носу лучшая юридическая академия.

— Мне это больше не интересно, — безразлично кидает Арсен.

Он явно играет на нервах отца. Не то чтобы это мое дело… Мое дело поспешить на урок, вот только светофор поломан, а машины гоняют по трассе и совершенно не собираются уступать мне дорогу.

— И прекрати уже ввязываться в драки.

— А вот это уже точно тебя не касается, — Арсен резко разворачивается и натыкается на мой любопытствующий взгляд.

Черт!

Отвожу глаза, как будто я вовсе не подслушивала их разговор. Уставляюсь прямо перед собой, кажется, даже не моргая.

— Если тебе плевать на меня, то мать хоть пожалей! — вдогонку кричит Арсену его отец.

— А ты ее пожалел? — раздается совсем рядом яростный голос Герасимова, отчего я вздрагиваю.

— Ты нич…

— Ничего не понимаю, — заканчивает за него Арсен. — Да, я это уже слышал. Как будто здесь вообще есть что понимать. Наслаждайся своей молоденькой шлюшкой, папочка!

Ого, вот это да!

Слышу как громко хлопает дверь, после чего машина со свистом срывается с места.

Когда Арсен подходит и встаёт рядом, я продолжаю изображать статую. Он стоит так близко, что наши руки почти соприкасаются.

Господи боже, как неловко…

— Настолько было интересно? — резко спрашивает.

— Светофор не работает, — сглотнув, тихо выдавливаю.

— Само собой.

Герасимов явно не верит мне. Ладно, может и было пару моментов, когда дорога была свободна и можно было перейти. И да, я подслушивала! Зачем? Если бы я знала. Полагаю, банальное женское любопытство. Разумеется, Арсен не дурак и все прекрасно понимает.

— Прости, — поднимаю на него виноватые глаза. Он одаривает меня ледяным взглядом, и я сдуру выпаливаю, — ты в порядке?

Он надменно приподнимает бровь и высокомерно отрезает:

— Я в полном порядке. Следи лучше за собой, маленькая умница. Или ты думаешь, если один раз я тебе помог, то у нас уже любовь до гроба? И не мечтай. Остынь, утёнок, это было просто дружелюбие.

Прошу прощения…?

Да с чего этот надменный индюк вообще взял, что я себе что-то о нас думаю?

— Кажется, ты говорил что парни просто так, — делаю акцент на этих словах, — никогда не помогают. И нет, Герасимов, я так не думаю. Придурки не в моем вкусе.

Аллилуйя! Дорога свободна!

На этой «прекрасной» ноте я решаю завершить разговор, и наконец-то перехожу дорогу.

Смотрю на часы на телефоне.

Блин, звонок был две минуты назад.

Раздосадовано вздыхаю, молясь чтобы горгулья опоздала на урок. Меньше чем через минуту я врываюсь в холл школы и лицом к лицу сталкиваюсь с завхозом. Она как будто ждала меня. Довольно улыбается и радостно объявляет:

— А вот и опоздавшие! Отлично, нам как раз двоих дежурных в столовую не хватает!

О, нет! Только не столовая!

— Н-но я не могу! — восклицаю. — У меня