Витязь особого назначения - Кирилл Кириллов

Сон не шел. Его гнали то ли гудящие над ухом комары, то ли невеселые думы. Стареть что-то стал, думалось ему. Два раза проваливался по грудь, да так, что, ежели б не палка и не спутница, кормить бы ему раков в тине. А как выбрался, насилу отдышался, неужели старость так подкатывает? И в брюхе пустом бурчит, выловить бы рыбу, так живьем бы съел, да тут, кроме пиявок да лягушек, и живности нет. Чай, не франк или галл какой, лягушек-то жрать. И птицу не сбить, пуганые здесь птицы, сторожкие…

И главное, пока он тут о сытости думает, из топей этих выбраться пробует да силы собирает, княжича могут увезти куда угодно и сотворить с ним что угодно. Просто убить, запытать до смерти, женить, в конце концов, неизвестно на ком. Или, может, дани потребовать. Или земли. Отпишут князю, отдай, мол, волость какую, пока мы твоего сына на ремни не порезали, и сынов локон приложат. А надежа князева, витязь Ягайло, месит тут гнилую жижу да нянчит привязчивую девицу.

Он посмотрел на свою нежданную спутницу. Она спала беспробудным сном вусмерть умаявшегося подростка, улыбалась и шевелила во сне губами. Эх, молодость беззаботная, подумал витязь. Перед ним как живое встало лицо Акимки, а за ним потянулась долгая череда лиц. Печальных, укоризненных, злых. Они…

Ягайло проснулся от толчка в бок:

— Вставай, княжий спаситель, двигаться пора уж.

Он открыл глаза. Край неба едва розовел над темными верхушками далеких деревьев. Ополоснул лицо затхлой водицей, надел не просохшие за ночь, скукожившиеся сапоги и взял в руки палку.

— Почто квелый такой, витязь? Нерадостный? Взбодрись. — Евлампия снова ткнула его локтем в бок.

— Чему тут радоваться-то? — буркнул Ягайло.

— Как чему? Живы, и радостно. Ночь прошла, утро наступило. Благодать.

— И то верно… Ладно, пойдем уже. Глядишь, дотемна выберемся куда-нибудь, хоть до нормального места сухого дойдем.

— А хочешь, я вперед пойду? — спросила девица.

— Ну, иди, коль охота. — Ягайло протянул ей палку. — Стой! — заорал он и схватил ее за руку.

Девица замерла как истукан. Тревожно вгляделась в окаменевшие черты витязя:

— Что случилось-то, Ягайло?

— Стой, не двигайся, — проговорил тот, медленно опускаясь на корточки.

Погрузившись до плеч, он ухватил одной рукой что-то на уровне ее пояса, а другой зашарил под водой. Наткнулся на что-то. Скомандовал:

— Сделай два шага назад и замри.

Девушка повиновалась. Только сейчас она заметила, что витязь сжимает в поднятой руке какую-то палку.

— Что это? — спросила она.

— Капкан, — коротко ответил Ягайло и дернул что-то под водой.

Раздался громкий щелчок, поверхность перед ним вздыбилась, полетели брызги. Витязь напрягся и поднял из воды что-то вроде двух крепких деревянных коромысел, утыканных ржавыми остриями, наподобие клыков хищного зверя.

— Вот и все. — Он обернулся к Евлампии, ухмыляясь во весь рот. — Хорошо, я вовремя заметил, а то бы полноги как не бывало.

— А лыбишься-то чего, витязь? — удивилась та. — Я тут чуть без ноги не осталась, а он лыбится…

— А то, что капканы в местах, где никто не ходит, не ставят. Что-то тут близко есть — то ли дорога, для войска годная, то ли жилье, из коего незваные гости забрести могут. Так что выбрались, считай.

— А ведь верно! Так пошли скорей.

— Э, нет, — остановил ее Ягайло. — Теперь мы медленно-медленно пойдем. Где один капкан есть, там и второго жди, и третьего. Дай-ка мне палку. Вперед я пойду, а то ты в этом деле несмышленая.

Девица безропотно согласилась. Ягайло взял палку и, полукругом проверяя пред собой дно, пошел к ближайшем деревьям, долженствующим расти на сухом месте. Через несколько десятков шагов дно начало подниматься, тина стала не такой вязкой. Ноги сами понесли воина к близкому берегу. Он чуть не поддался этому искушению, но остановился. Сообразил: почуяв близкое спасение, жертва кидается к нему, не видя ничего вокруг, и именно тут…

Он медленно повел палкой. Под водой щелкнуло. Палку чуть не вырвало из рук. Еще один капкан. Ягайло развернул укоротившийся стволик и покачал головой, оглядывая размочаленный конец. Показал Евлампии:

— Ишь оно как…

Та в ответ тоже покачала головой:

— А скажи, Ягайло, зачем они так капканы ставят? Он же насмерть не убьет ведь, покалечит только. Оттяпает полноги.

— На то и расчет, — ответил Ягайло, хмуря брови и сосредоточенно водя палкой по мелководью. — Ежели ты один, так далеко уползти не сможешь, без ноги-то. А ежели со товарищами, так они тебя, увечного, не бросят, ежели не басурмане какие али варвары жестокосердные. Нести на себе будут. Тут их догнать и взять легче, усталых-то.

— Не по-людски это, — как-то совсем по-стариковски вслух подумала девица.

— Люди вообще часто так поступают — не по-людски. Ладно, неча молодым о таких вещах думать.

— А когда думать, как не в младости? — спросила девица. — Если с младости не думать, с возрастом жестокосердие в привычку войдет, не отучишь.

Ягайло обернулся и с интересом посмотрел на долговязую некрасивую девицу с плоской грудью. Вздохнул и стал прощупывать путь до берега дальше. Видать, неласково судьба с ней обошлась, раз такие думы в голове.

Скользя разбухшими подошвами, Ягайло выбрался на глинистый берег и осмотрелся, ища в просветах меж деревьями блеск воды, говорящий о том, что болота тянутся дальше. Не нашел, равно как и самих просветов. Лес стоял дерево к дереву, как в ратном строю, сомкнув стволы. Неужели все-таки кончились топи?

— Дошли, похоже, — подтвердила его мысли Евлампия, отжимая подол платья, за время хождений превратившегося в грязную тряпку. — А дальше куда?

— В трактир надо, у меня там вещи кое-какие остались, — ответил Ягайло. — От грязи отмыться надо, поесть, поспать, может, чуть да княжича искать.

— И как ты его искать собираешься?

— Сначала постояльцев порасспрошу да хозяина, он многое знать должен. Там и поглядим.

— А со мной что? — спросила девица.

— А что с тобой? Обратно в княжий дворец поедешь или домой, к мамке.

— Так нельзя мне в княжий дворец. Опасно там.

— Это с чего? — удивился Ягайло.

— Так я ж сказывала: на воеводиных людей свои напали. Ну, не свои, — поправилась она, — а те, кого ему в помощь дали. А раз так, то долго мне там не прожить.

— Это почему? Кому ты нужна-то?

— Вот, витязь, силен ты, ловок, а глуп непроходимо, — съязвила девица.

— Это с чего? — насупился Ягайло.

— Да все у тебя «с чего», «почему», «не пойму». Если свои на своих нападают, значит, заговор в княжьих палатах. Вдруг кто из тех нападавших, кто потом в крепостицу вез, сейчас при дворе ошивается? Если заявлюсь, наверняка решит, что я его вспомню, и плавать мне в пруду с перерезанным горлом.