Дыхание синего моря. Записки о работе на круизном лайнере, суровых буднях и необычных приключениях - Валентина Маршалович

Каюта на «Оазисе» стала моим первым домом, где я поселилась одна. Это был мой маленький мир, моя комнатка, крошечная, как купе поезда. Туалет и душ были совмещены с другой, такой же одноместной каютой. Кровать крепилась к стене и откладывалась, когда была мне нужна. Каким-то чудом в каюте умещались и шкаф, и холодильник, и телефон, и даже телевизор. Я включила канал с обзором камеры с капитанского мостика корабля и увидела яркий закат и пустую набережную американского порта.

В мой первый день корабль задержался в порту Форт-Лодердейла на несколько часов. Охрана ждала одного из членов экипажа, работающего на кухне, который сошел с судна ранним утром и не вернулся. Такие истории с экипажем были нередкими, что удивительно – ведь паспорт и все документы мы отдавали в корабельный офис в начале контракта и не видели их до последнего дня на корабле.

Когда солнце село и на море опустилась темнота, я вышла на открытую палубу. Ночью корабль шел быстро, и липкий карибский ветер жадно теребил волосы, которые мгновенно становились влажными и непослушными. Но это стоило того – видеть ночное море в свете миллионов пылающих звезд.

Мне было страшно снова вливаться в новый коллектив, заново изучать корабль и рабочее место, проходить новые тренинги. Но я старалась смотреть на это со стороны, взглядом спокойного ночного моря. Я старалась возвыситься над своими страхами и окинуть ситуацию беспристрастным взглядом сверху.

Пока я была занята своими страхами и проблемами, где-то в голубизне пышных облаков ангелы улыбались моим планам, готовя новые повороты судьбы.

Феличе

«Оазис морей» не был большим. Он был огромным. Весь мой перерыв уходил на то, чтобы добраться из казино до столовой и обратно. Я постоянно терялась в многочисленных коридорах и лестницах, в огромном количестве новых лиц, постоянно сменяющих друг друга.

– Вэл! Помнишь меня? – окликнул меня громкий голос по пути в столовую.

Я обернулась и увидела перед собой кудрявого парня. И вдруг маленькая искорка, как маячок, замигала внутри. «Ты знаешь его», – повторяла мне она. Но я не могла вспомнить.

– Я Феличе, мы вместе были на «Пышности морей», – помог он мне.

– Да, точно! – я была счастлива найти в бесконечном потоке новых лиц хоть одно знакомое.

Кудрявый парень с итальянским именем был родом из африканской страны. Он родился в маленькой деревушке на юге, где велась добыча известных во всем мире южноафриканских алмазов. Его отец, дед и прадед были шахтерами, работающими по двенадцать часов в сутки. Когда Феличе было шестнадцать, он услышал джазовый концерт, который тронул струны его души. С тех пор он влюбился в джаз. По ночам он слушал записи старых пластинок, а днем работал на шахте, как и все поколение его семьи.

Через несколько дней после встречи с ним, пробегая мимо бара, я услышала медленную мелодию. Мое сердце невольно вздрогнуло, и я подумала: «Если бы он был менее смелым, если бы не послушал свою душу и не пошел бы за вдохновением, мир не услышал бы эти волшебные звуки. Феличе не увидел бы красочные острова с палубы круизного корабля. Ему никогда бы не аплодировали стоя. Он был бы простым шахтером в маленьком городке в Южной Африке».

Каждый человек – это руки бога на земле. Через каждого Вселенная передает красоту творчества в этот мир.Юйлань

Впервые зайдя в казино, я замерла, ослепленная ярким светом и оглушенная нескончаемыми мелодиями пяти сотен игровых автоматов. Мне понадобилось несколько недель, чтобы освоиться и привыкнуть к его пространству и роскоши.

Со мной в команде работала худенькая и вечно улыбающаяся китаянка Юйлань. Ее имя в переводе означало «магнолия». Имена у китайцев были сложные, и выговорить их было трудно. Поэтому они часто брали себе простые псевдонимы, как Лиза или Питер. Юйлань для меня была просто Юли.

С ней у меня появилась новая традиция – празднование китайского Нового года, который был в том году в конце января. В Поднебесной этот праздник считался самым главным и продолжительным и не имел точной даты.

– Две недели после Нового года мы избавляемся от лишних вещей, отдаем все долги и просим прощения, – щебетала Юли.

Я обожала ее акцент. Она смягчала все слова, и оттого они звучали мило и по-детски.

– А еще в Новый год мы делаем карту желаний! Хочешь, сделаем ее вместе? – спросила она, теребя в руках связку ключей от игровых машин.

– Конечно хочу! – ответила я.

После этого Юли начала рассказывать мне о родном Шанхае, дома которого в канун праздника украшались красными фонарями. Но я перестала ее слушать. Меня кое-что отвлекло.Воспоминание души

Я почувствовала его присутствие за несколько секунд до того, как подняла глаза. В животе поселилось сладкое чувство желания и нервного напряжения.

Я верила, что люди, встречающиеся на жизненном пути, – не случайны. Верила, что перед земным воплощением мы заранее договариваемся об уроках, которые преподнесем друг другу. А то самое чувство, когда глаза встречаются и сердце пронзает молния, которое мы зовем любовью с первого взгляда, – это воспоминание души.

Я не знала, откуда он и на каком языке говорит. Не знала его имени и должности. Не знала, что он любит и о чем мечтает. Наши глаза просто встретились и утонули в океане друг друга.

– Не подскажете, где выход из казино? – отвлек меня гость в клетчатом пиджаке.

– Да, вам надо пройти прямо и направо, – ответила я.

А когда я вернулась взглядом к русской рулетке, его там уже не было. Всю смену до четырех утра я искала его глаза в бесконечном потоке лиц, проходящих через казино «Рояль». Но так и не нашла.Два мира

В каждом порту неизменной вещью для покупки был магнит. В коллекции уже был самый розовый – с острова Бонайрэ, самый дорогой – из Монако. Была ракушка-магнит с солнечного острова возле Мексики. И настоящий корабль с мачтами и парусом из белой ткани, купленный в красочной французской лавочке у улыбчивого дедушки. Был стеклянный, в виде привычной тарелки, купленный у шумного итальянца рядом со знаменитой пиццерией «Мишель» в Неаполе.

Но был еще один – самый неприметный и простой, сделанный на куске неровного дерева. На нем акриловой краской были нарисованы красно-желтые разводы неба и черные пальмы. Неровным почерком сверху было написано «Гаити».

Этот остров был разделен надвое, и это были два разных мира. Республика Гаити была одной из самых бедных стран вот уже несколько веков. Это было место с огромным количеством бездомных и процветающим криминалом. Остров, где среди пластикового мусора люди выживали в полуразрушенных трущобах, выстроенных на склонах гор.

И совсем недалеко от вечной свалки находился Лабади – частный порт, принадлежащий нашей круизной компании. Часть, совсем не похожая на привычный образ Гаити. На Лабади были песчаные пляжи и ровные дорожки. Там был местный ресторан, где кормили деликатесами с корабля. На пляже стояли лежаки и водные горки, а вдоль воды располагались сувенирные лавочки и волейбольные площадки. Там совсем не было достопримечательностей, но был кристально чистый океан и атмосфера полного умиротворения и спокойствия.