Завещание сталкера - Андрей Стрелко

Дальше наступило затишье. Меткий и здоровый стрелок – это совсем не то что раненый Макс. С той стороны это оценили и теперь либо обходят где-то еще, так, что Серый их не видит, либо затаились. Может, даже уйдут. Две минуты было тихо, никаких движений Серый не заметил. Тишину нарушил Макс:

– Они ждут, когда ты пойдешь потрошить трупы. Или уйдешь. Нападать они больше не будут. – Старатель осмотрел свою руку, попробовал подвигать плечом, сморщился от боли. – Их было четверо, осталось двое, так что атаковать они больше не захотят. Но и обчистить своих тебе не дадут. Так что нам лучше уйти.

Осматриваясь вокруг, Серый попятился к Максу. Все было тихо.

– Уходим за сушилку. В нее не заходи – выдашь место, – предупредил Макс. – Уйдем за нее – подумают, что мы ушли в деревню. Часик отсидимся, полезем наверх.

– Тебе перевязаться бы, – сказал Серый, беря товарища на плечо.

– Потом, у меня аптечка есть.

Уйти им действительно дали, хотя цель они представляли собой довольно заметную, но то ли позиция у стрелков была неподходящая, то ли просто решили, что двое на двое – уже не тот расклад. Через несколько минут Макс и Серый сидели, прислонившись спиной к стене сушилки. Макс сам сделал себе перевязку и вколол обезболивающее и антибиотик из большой армейской аптечки. Серый видел такую впервые.

– Это армейская, – пояснил Макс. – Не то что наши. Наши только помереть без боли дают, а на такой можно и выжить. Получается, Серый, я теперь твой должник. Если бы не ты, прищучили бы меня.

Серый покраснел, как девица. Он и раньше-то не любил, когда его хвалили, а теперь его смущению вообще не было предела.

– Ты где стрелять так научился? – спросил Макс.

– Дома. В тире пострелял.

– Да, брат, если бы ты того парня не снял, туго бы нам пришлось.

– А как ты первого снял? С одной-то рукой.

– Тоже верно, – согласился Макс, глаза его заволакивало легкой пеленой, начинали действовать наркотические анальгетики. «Как же он столько терпел?» – подумал Серый.

А Макс продолжил:

– Выходит, повезло нам сегодня, а?

– Выходит, – согласился Серый.

Прыгать через электрошар с Максом на руках было нереально. Он отрубился через пять минут после того, как вколол себе ПМТ – наркотик на основе морфина. В стандартных аптечках такого нет. Сейчас он видел прекрасные сны и блаженно улыбался.

Серому было не до улыбок. Надвигалась ночь, веяло холодом, костра разводить нельзя: мало ли кто забредет на огонек? А затащить Макса наверх, да что там, даже просто втянуть внутрь сушилки не представлялось возможным. Пришлось сидеть под открытым небом, оберегая сладостный сон старателя. За это время Серому успело померещиться многое: со стороны деревни раздалось несколько выстрелов, где-то рядом зашелестела трава – то ли псевдокролик, то ли гигантская крыса искала пропитание. Потом сквозь сумерки проплыло облако какого-то пара, всего в пяти метрах от лежанки старателей. Серый даже хотел сняться с места, но облако, постояв секунд пятнадцать в непосредственной близости, продолжило путь по своим делам. Что это было – неизвестная аномалия или галлюцинация, он так и не понял. Стая собак в количестве пяти штук приметила старателей уже в сумерках, несколько минут покружила в тридцати метрах, но Серый дал короткую очередь, подстрелив самую борзую из тварей, и стаю как ветром сдуло.

Макс пришел в себя через два часа, когда вокруг уже была глубокая темень. Прекращалось действие ПМТ, возвращалась боль. За несколько минут до пробуждения Макс начал постанывать, ворочаться, и Серый уже подумывал, не сбегать ли в деревню за подмогой: возможно, у Макса начинается лихорадка и без квалифицированной помощи ему не обойтись. В этом случае его придется тащить до болота – там обитает Доктор, приходивший сегодня в бар. Кстати, может, он даже еще не далеко ушел.

Но ни помощи, ни Доктора не потребовалось. Макс неожиданно пришел в себя, резко сел, огляделся.

– Макс, все в порядке, – успокоил его Серый.

– Я что, уснул?

– Еще как, – усмехнулся Серый, – сопел как паровоз.

– А чего не разбудил?

– Ага, разбудишь тебя. Ты как себя чувствуешь?

– Если до сих пор не помер, то жить буду, – бодро ответил Макс, – а вот рука пару дней работать не будет.

– Говорят, главное, чтобы кость не была задета.

– Кость? – Макс засмеялся. – Да моя кость столько раз была задета, что тебе и не снилось. Главное, чтобы руку не оторвало. Вот тогда хреново. А это заживет. Было бы чем лечиться. Ладно, давай подниматься наверх, не всю же ночь здесь торчать.

– А как ты с раненой рукой и ногой прыгать будешь? – спросил Серый, глядя на Макса: тот, хоть и крепился, время от времени морщился от боли.

– Вон там, у стены, ящик лежит. Неси его.

Серый принес ящик. Макс здоровой рукой перевернул его, встал на крышку и легким прыжком преодолел электрошар. Серый хотел уже было последовать его примеру, но Макс его остановил:

– Э, ты что, совсем что ли? Отнеси ящик на место и прыгай так. Ты ж так всем укажешь, где мы и как к нам проникнуть. Соображать надо.

Прыгать в темноте Серому совсем не хотелось. Ориентиры шара были весьма приблизительными – едва заметно светился только его центр, так что габариты пришлось дорисовывать в уме. Хорошо хоть Макс ненадолго зажег фонарик и Серый сумел сориентироваться и приземлиться на достаточном удалении от обломков стены и камней. И все равно приземление не вышло гладким: в бок воткнулся небольшой булыжник, эта боль даже заглушила электрический удар в правом колене – Серый опять зацепился за край поля.

Макс, не поинтересовавшись здоровьем товарища – вежливость, видимо, не в обиходе у старателей, – молча полез наверх. Серый последовал за ним, припадая на правую ногу и растирая бок.

Когда они наконец расположились на помосте, Макс принялся за свои раны. Из-под края доски – этот тайник Серый не обнаружил – он извлек еще одну аптечку, вроде бы стандартную, но содержимое в ней оказалось иное. Рану на ноге он смазал жидкостью из крупного флакона и залепил пластырем, в область плеча сделал еще одну инъекцию из какого-то синего шприц-тюбика. Затем обработал рану той же жидкостью и наложил повязку.

– Ну вот, – проговорил он, – теперь пусть попробуют меня скушать, паразиты мелкие. Хрена вам, а не Макса. Правильно говорю? – Макс улыбнулся Серому.

– Правильно. А что это за лекарства?

– Это, брат, запасы мои. Доктор презентовал. Тот самый, что сегодня в бар приходил. Редко он к нам заглядывает.

– Слушай, а почему он здесь? Почему за периметр не идет?

– А ты почему? А все почему? Кто за деньгами, кто за славой, кто за романтикой приходит, а дальше уже Зона держит. Если уж она тебя приняла, то назад не отпустит. Доктор этот многим здесь жизнь спас, и не за деньги, а просто ради жизни. Я к нему когда попал, чуть не трупом был, непонятно, в чем жизнь держалась, а он, видишь, заштопал. Пять дней меня колол, артефакты вокруг раскладывал – и ведь вытянул. И лицо поправил, ты вот небось и не заметил, где у меня шрам. И снадобий всяких мне надавал с собой, до сих пор вот спасают меня. Так что, Серый, жизнь здесь не сахар, но живем помаленьку. – Макс помолчал. – Я вот смотрю на тебя: интересный ты парень! Какой-то весь вежливый, интеллигентный, не «зонный», в общем, а Зона к тебе благосклонна. Почему? – Вопрос прозвучал риторически, но Серого зацепил.