Буря приключений - Юлия Фирсанова

Богиня, разумеется, могла бы взять бастионы упрямого Нрэна одним решительным штурмом, но все дело в том, что Элия была не менее упряма, чем Нрэн, и ей хотелось, чтобы лорд сам упал к ее ногам с признанием на устах, сознался в своих чувствах и просил об ответе. Принцесса ждала этого и лишь «ненавязчиво» подталкивала мужчину к закономерному с ее точки зрения финалу, ждала и тихонько злилась, что упорный лорд не желает сдаваться, но одновременно и наслаждалась игрой. Еще никто из мужчин не противился ей так долго.

Нрэн не подал виду, что заметил появление родственников. Игнорируя их присутствие, бог продолжал тренировку в прежнем режиме, вот только клинок его меча, доселе стремительно мелькавший в воздухе, сейчас превратился в едва различимый проблеск.

Завидев вооруженного Нрэна, Мелиор почувствовал, что у него сдают нервы, и едва не запустил в кузена всем арсеналом смертельных заклятий, имеющихся в наличии. Но каким-то чудом мужчина сдержался. То ли подсознательно вспомнил, что Нрэн — родственник, то ли сработал инстинкт самосохранения, истошно заоравший в уши бога, что на этого типа не подействуют ни одни чары, даже сплетенные искусным принцем Лоуленда.

Так или иначе, первое спасительное мгновение было упущено. Потом стало поздно. Мелиор как зачарованный уставился на Нрэна, словно невинный пушистый зверек в пасть удава. Какая-то часть его сознания кричала о том, что нужно со всех ног удирать от того, кто в одну секунду может порубить его в капусту, припомнив вчерашние развлечения с сестрой. Но принц стоял, не в силах оторвать взгляд от причудливой вязи клинка-молнии, более стремительной, чем способен был воспринять глаз простого смертного. Колдовство разорвал надменно-вежливый голос Элии:

— Прекрасный день, Нрэн. Тренируешься? Неудачное место выбрал, мы собирались завтракать на лоне природы, а не любоваться твоими дикими прыжками. Нет, не подходи ближе, от тебя несет как от лошади!

Огорошенный такой реакцией женщины, лорд сбился с четкого ритма. Клинок-молния приостановил свой полет. Воспользовавшись этим, принцесса ненавязчиво потянула за рукав загипнотизированного Мелиора:

— Пойдем, дорогой, пусть он развлекается дальше, пугая слуг до обморока, шут гороховый!

Еще не до конца пришедший в себя принц послушно побрел за сестрой. Со смешанным чувством разочарования, ревности и замешательства Нрэн посмотрел им вслед. Мелиор не испугался настолько, насколько хотелось воину, а Элия не испугалась вовсе. Нрэн не мог понять, радует это его или огорчает, но душу жгли презрительные слова: «Несет как от лошади… Шут гороховый».

Вид белой беседки, увитой темной зеленью ибарского плюща, немного успокоил Мелиора. Богиня провела его внутрь и подтолкнула к мягкому круговому диванчику у стола с белой скатертью, уставленного изысканными яствами. Понимая, в каком состоянии находится брат после встречи с воинственным Нрэном, Элия постаралась как можно быстрее развеять его страхи. Делая вид, что все в порядке, принцесса заговорила о пустяках, ненавязчиво окутывая бога тонкой вуалью своей силы, не настолько плотной, чтобы пробудить в нем огонь страсти, но достаточной, чтобы привлечь к себе внимание и возбудить интерес, способный бороться с нагнанным Нрэном ужасом. Кровь быстрее побежала по жилам, прогоняя стылый страх, чувство собственной беспомощности и абсолютной беззащитности перед острым мечом. Постепенно Мелиор оттаял и окончательно расслабился. Хорошая пища, вино и общество богини любви весьма способствовали этому. Несмотря на трагикомичное начало, завтрак прошел недурно, пережитое нервное потрясение усилило аппетит. К тому же богиня была на редкость мила и нежна с Мелиором, она не отпустила ни одной шпильки по поводу его страха, ни словом не упомянула неприятную встречу с воителем, проявляя совершенно несвойственный ей ранее такт. За что принц был ей чрезвычайно благодарен. Ему, как никому другому, хотелось поскорее выбросить из памяти минуты собственной постыдной слабости, проявленной в обществе женщины, чьей благосклонности он добивался перед лицом потенциального соперника.

Зверюшки, опасавшиеся временами друг друга, но никак не двуногих посетителей Садов и дежурившие неподалеку в ожидании непременной подачки, почуяли окончание трапезы. Доброе расположение духа сотрапезников лишь подогрело их гастрономический интерес.

В Садах Лоуленда на зверей не охотились и не обижали. Даже принц Энтиор смирял свой садистский нрав под угрозой тяжелого кулака отца и немилости сестры, которая, когда он однажды вознамерился пнуть ежика, не в добрый час перешедшего ему дорогу, закатила такой скандал, что с тех пор принц не рисковал истязать животных в Садах. Он делал это в Гранде.

Поэтому зверюшек из окрестностей лесной ротонды, собравшихся на аппетитные ароматы трапезы богов, не заставило кинуться прочь даже появление Нрэна. Конечно, бог войны ощущался ими как нечто весьма и весьма опасное, но опасное не для них: разве стоит канарейке пугаться смерти, пришедшей за душой человека. Животные потихоньку затаились у кромки поляны в траве, среди кустов, на ветках деревьев и предпочли спокойно обождать, пока опасный мужчина завершит тренировку и его сменят куда более желанные визитеры.

И обитатели Лоулендского замка, и четвероногие жители Садов Всех Миров считали непременным условием трапезы в Садах дележку «хлебом насущным». И последние весьма возмутились бы, не удели им боги вкусных кусочков со своего стола. Сообразив, что Элия и Мелиор больше не обращают внимания на деликатесы, мелкие обитатели леса окончательно обнаглели и подобрались поближе, а самые храбрые и жадные лакомки отважились просочиться в беседку.

Одна бесстрашная или особенно голодная сине-голубая белка, требовательно цокая, вскочила на плечо Мелиора и, яростно вереща ему на ухо, заскребла черными коготками шелковую рубашку принца. Зверюшка требовала свою долю пищи до тех пор, пока принц, улыбнувшись, не угостил ее ореховым печеньем. Бог даже не посетовал на безвозвратно испорченную зацепками от лапок энергичного зверька ткань одеяния.

— Оставь белочку себе на воротник, она идет к твоим глазам и так живописно вертится, — засмеялась принцесса, скармливая кусочки пирожка со сладкими ягодами стайке птичек ярких расцветок, кружившихся над головой, двум зеленым ежикам, сосредоточенно сопящим у ног, и пятнистой лани с розовыми ушками, просунувшей мордочку сквозь плети плюща.

Лань доверчиво брала еду из руки богини мягкими бархатными губами и, перебирая копытцами, пыталась посильнее вытянуть шею.

Оправившись от шокирующего столкновения с богом войны, Мелиор зашевелил хитроумными мозгами завзятого интригана, ища выход из положения. Принц быстро сообразил, что от ревнивых глаз Нрэна нужно скрыться как можно скорее и дальше, пока они не встретились один на один. Сибариту даже представлять не хотелось, до какого состояния его «затренирует» разгневанный воитель. Почему-то Мелиору казалось, что слово «вусмерть» слишком слабо отражает прогнозируемый результат, а уж к «насмерть» принц и вовсе был не готов. Воспользовавшись благосклонным расположением Элии, принц решился ненавязчиво предложить: