Принцип домино - Фридрих Незнанский

— Начнем с того, что мы ни о чем не договаривались. Эта информация с самого начала предназначалось мне. А ты, как последняя сука, подслушал.

В трубке послышался шорох, отдаленный женский голос.

— Постой, дай я сама ему скажу! — Теперь новый голос прозвучал в трубке. — Алло, Олег, ты меня слышишь?

В этот момент в трубке что-то щелкнуло, и Олег Иванович почувствовал, как стало пусто под ложечкой. Во-первых, к их разговору только что подключились. Во-вторых, он узнал ее: это была Лиля Зайцева, общая их с Геной неразделенная любовь с первого курса. Когда-то она предпочла его, Олега, став его любовницей, но они так и не поженились. И она выстрелила первой — бросила его, а он все собирался, да так и не собрался. Он знал о ней только то, что она дважды выходила замуж, и оба раза неудачно, детей не было, потом стала пить… Значит, Генка у нее? Господи, только этого не хватало. Хоть бы она в это дело не лезла! Сейчас Вадим или Реваз, без разницы, ее тоже слышат, и Лиля, таким образом, тоже становится ненужным свидетелем. И уже не скажешь, что Генка отказался назвать место, где остановился. А значит, Ревазу придется ее тоже убивать.

— Здравствуй, — сказал он, едва подавив желание отключить трубку. И при этом взглянул на часы. Реваз велел разговаривать не менее пяти минут. Для бурного выяснения отношений этого даже мало. Поэтому, если отключиться раньше, Вадиму это покажется подозрительным. Впрочем, ее адреса Олег Иванович не знал, он где-то был записан, но после своих разводов и разделов она вполне могла жить и в другом месте. Но на этот случай, конечно, есть горсправка, где про ее новый адрес расскажут в лучшем виде… — Здравствуй, Лиля.

— Быстрое! Что ты как в воду опущенный! Ребята, что у вас случилось, вы можете мне внятно объяснить?

— Спроси у Гены. Я ему уже все сказал.

— Я у него спросила. Но теперь хотела бы выслушать другую сторону. Мне ты можешь объяснить?

— Что тут объяснять? Генка ведет себя, как набитый дурак. Совершенно не понимает, что происходит и что влез туда, где его никто не ждал. А все потому, что к нему случайно попал мой мобильный и он узнал не столько важную, сколько опасную для посторонних информацию. И решил ею воспользоваться, чтобы сделать себе имя… Он и слышать не хочет, чем это обернется… Словом, я его предупредил… — Здесь Олег Иванович сделал паузу, вспомнив, что Вадим или Реваз слышат и это. (Да и черт с ними, ожесточился он про себя, какая теперь разница?)

— Хочешь сказать… Это для него опасно?

Олег Иванович не ответил. Его лоб покрылся испариной, когда он вдруг представил себе два трупа в ее квартире — Лили и Гены.

— Это не телефонный разговор… — пробормотал он. Все, что знаю, я ему уже сказал. А что он помчится к тебе, я, честно говоря, даже не предполагал…

— Да, он с вокзала приехал прямо ко мне! — мстительно сказала она. — Где ты не раз бывал. Ты это хотел услышать?

— Подожди, — снова прорвался отдаленный голос Гены. — Ты хоть понимаешь?..

— Не прерывай меня! — сказала ему Лиля.

— Нет, я его сам спрошу… — снова вмешался Гена. — Тогда, Олег, ты мне другое объясни… Я ведь тебе просто как своему другу рассказал. А мог и не рассказывать, верно?

— Я журналист, и ты — журналист… — ответил Олег Иванович, снова взглянув на часы. (Золотистые стрелки едва ползли по черному циферблату. Пяти минут еще не прошло.) — Но ты фактически стащил у меня информацию, чтобы ею воспользоваться… Послушай, мы с тобой не боги, а всего лишь жрецы в храме богини Медиа… И мы должны время от времени приносить ей жертвы…

— В том числе человеческие? — снова прервал Гена. — Ты это хотел сказать?

Подожди, Гена… — снова вмешалась Лиля. — А то сейчас наговорите друг другу… Знаешь, Олежка, я когда-то, как последняя дура, выбирала между вами. Хотя Генка мне всегда нравился больше, если честно. И вот — довыбиралась… — Ее голос дрогнул. — Думала, ладно, не буду делать друзей врагами… Словом, дело прошлое, но теперь мы с Геной решили быть вместе. Что бы ни случилось. Спасибо, что ты его предупредил, но с этой минуты выброси из головы наши телефоны и мой адрес, мы их срочно обменяем. И все на этом!

— Послушай, Лиля. Мы ведь не в том возрасте, уже столько лет прошло… — зачем-то сказал Олег Иванович, но услышал в трубке короткие гудки.

Он опустился в кресло, прикрыл глаза. И черт с ними… Генка — неудачник, он пусть случайно, но спер мой материал, увел мою женщину, а раз мы друзья, то я должен молча обтекать и утираться? Никто теперь не виноват. Эти записные неудачники всегда сами лезут в капканы, куда их никто не толкает! А вытащить их оттуда означает оказаться на их месте. Это самопожертвование уже, извините, для идиотов…

Он снова взглянул на часы. Сейчас Реваз должен позвонить, чтобы узнать ее адрес. Значит, судьба. И пусть тогда все идет, как идет. Лиля, видите ли, за столько лет разрешила наконец проблему их рокового треугольника? И сегодня бросила ему это в лицо. И Олега Ивановича, как потерпевшего, отвергнутого и покинутого, это полностью оправдывает. Сейчас ему больше всего хотелось отключиться самому и отключить все телефоны.

Но не раньше, чем позвонит Реваз.

Чтобы отвлечься, он поднял с пола газету, постарался вчитаться в свою редакционную статью.

«От редакции. Как нам стало известно из внушающих доверия источников, неделю назад в Генеральной прокуратуре было выписано постановление на задержание известного предпринимателя Разумневича Л. С. В чем заключается его вина — нам неизвестно. Это постановление в настоящее время лежит в сейфе нового старшего следователя по особо важным делам Валерия Померанцева, сменившего всем известного «важняка» А. Б. Турецкого, перешедшего на другую работу. Судя по всему, прежде чем отправиться на подпись к народному судье, оно ждет результата очередной подковерной схватки бульдогов, дерущихся за влияние на Кремль, чтобы быть предъявленным Разумневичу либо отправиться в корзину. Ибо у нашей Фемиды не столько завязаны глаза, сколько связаны руки. Сначала было приказано арестовать предпринимателя Разумневича, потом было велено отставить дело до особого распоряжения. Пока что ее деятельность, или бездеятельность, всецело зависит от воли нашей первой (дай бог, не последней) власти. Но уже сейчас мы можем только предположить: если Разумневич будет арестован, на противную сторону этого противостояния обрушится такой поток компромата, который сметет ее вместе со Спасской и Боровицкой башней. Что и остановило заказчиков».

Чересчур, конечно, подумал он. Безусловно, Лев Семенович Разумневич и «противная сторона» Эдуард Белявский — это те, кто пришел на смену изгнанным олигархам, кого власть в свое время использовала, а потом вытолкнула за границу, как только те решили, что именно они уже являются настоящей властью в России. Разумневич и Белявский прежде были весьма дружны, считались бизнесменами второго ряда, а сейчас вышли на первый план. Им теперь хочется, чтобы их тоже звали олигархами… Сначала Белявский был побогаче, неплохо заработав на биржевых спекуляциях и алюминии, потом его догнал Разумневич, сказочно разбогатевший сначала на нефтедобыче, потом на биржевых спекуляциях во времена дефолта. Что и вызывает законное подозрение властей. Оба до поры сидели в тени, понемногу подыгрывая государству в его схватке с главными олигархами, и ждали, чем все закончится, чтобы успеть присоединиться к победителю. После изгнания тех, первых, они сами вылезли на авансцену. И сцепились уже не с властью, а между собой. Им обоим нужен скандал, и как можно громче. Чтобы привлечь к себе внимание или отвлечь от чего-то очень серьезного… Милые бранятся — только тешатся? Черт его знает… В свои планы они никого не посвящают, даже ближайших помощников. Да и есть ли они, совместные планы? Или есть только инстинкт непрерывной борьбы все равно с кем?