Индекс Цитирования - Юлия Чалова

Астахов от удивления слегка присвистнул.

- И да, на камерах отчетливо видно, как он тащит за собой по коридору девушку. Ее личность нам тоже известна - она бывшая жена убитого в Сочи.

- Так в чем проблема? Известно - кто убил, ну или кто был в номере убитого. Дать ориентировку, объявить план -перехват. Дело времени, но поймать ведь можно?

- Вот в том-то и проблема, Слава, все слишком просто и это -то подозрительно. Ох, знал бы ты этого Климова тогда, в нулевых. Непрост он был, очень непрост. И вот так, запросто - убить и засветиться на камерах отеля, как какой-то неопытный мальчишка? Что ж, выходит, что Климов элементарно не мог просчитать, что он повсюду попадет на камеры? Нет, тут еще что-то, может так выйдет, что и не он убийца. Слишком прямолинейно. Не для него уж точно.

- А как именно убили этого участника церемонии?

- Да вот и тут не сходится. Вроде на первый взгляд - сам наглотался таблеток и умер, самоубийство. А судмедэксперт настаивает на удушении. Кто-то нас хочет пустить по ложному следу. Но и это - не почерк Климова. Тот бы скорее застрелил... м-да... -рассеянно, как бы себя убеждая, ответил Турчаков.

- Так, а девушка, бывшая жена убитого - с ней что?

- Оба пропали. Как сквозь землю. Понятно, он где -то отсиживается, залег и наблюдает. Но зачем ему девушка?

- Может она - свидетельница убийства и он решил от нее избавиться.

- Астахов, ты что, совсем не понимаешь, о ком речь? Он ей шею мог в секунду свернуть. Как курчонку, - рявкнул Турчаков и сам осекся от той ярости, которая заставляла вибрировать его голос.

Притихший и удивленный Астахов молча уставился на своего начальника и решил, что пока лучше промолчать.

- На записи видно, как сначала в номер заходит Василевский, которого там в итоге и убивают. Кто и как - нам пока неизвестно. Замечу, ни на одной камере нет того, как убийца входит в номер. И с этим нам тоже придется еще повозиться. Затем, через десять минут туда вбегает его бывшая супруга. А потом, еще минуты через три -четыре уверенно входит Климов и почти сразу же выскакивает с девушкой. Оба пропадают на технической лестнице, а там камер наблюдения нет. Бардак у них там какой -то.

- Так, а мы что можем сделать? Дело-то как бы и не наше.

- А мы должны всего-то - опознать, Климов ли это или кто-то очень похожий на него. Вот только это точно Климов и теперь у нас - серьезные проблемы с, как минимум, парой -тройкой дел, закрытых еще в середине нулевых. Хотел уйти на пенсию спокойно, да как тут оставить вот все это - с раздражением подытожил Турчаков.

Астахов задумчиво уставился на гору папок на столе Турчакова. Если все так, то отпуска ему точно не видать в ближайший месяц - придется писать заявление на перенос и как-то объясняться с женой. Настроение сразу же сделалось тоскливым.

Отвертеться от дела, которое ему подкидывал Турчаков, он не мог - иначе не видать ему повышения, от которого его отделяло одно-два громких и удачно раскрытых дела. И вот, похоже, судьба дает ему шанс отличиться.

Теперь вопрос за малым - изучить все старые дела с Климовым и сопоставить с новой информацией. А там уже и с выводами можно определяться. Может все и не так безнадежно, как рисует Турчаков. Старшее поколение, оно всегда склонно преувеличивать.

- Так, Слава, давай, забирай папки - изучи все хорошенько и завтра же зайди ко мне, лучше после обеда. С папками. Будем думать.

Пока Астахов собирал папки, старший следователь, майор Иван Антонович Турчаков мысленно прокручивал в голове истории, которые, казалось бы, канули в Лету.

Климов - мертв, он сам лично был на его похоронах. И сам же неоднократно перечитывал заключения судмедэксперта. В том, что это был убит именно Климов, никаких сомнений не было.

Не было - ровно до сегодняшнего дня.

Погода быстро портится. Крепчающий ветер за окном вовсю раскачивает неработающие гирлянды, которыми увешаны магнолии перед домом. Надвигается шторм, рваные облака опускаются все ближе к морю, создавая какую -то зловещую игру света и тени.

Макс напряженно молчит, я по его лицу ясно читаю, что он пытается подобрать слова и не знает с чего начать. Понимаю его, сама бы растерялась. Планирую, спокойно поговорить и понять, что и как нам делать дальше.

Но для начала надо бы разобраться в более давнем прошлом.

- Макс, давай проясним. Тогда, пятнадцать лет назад ты выжил. Почему не дал мне знать, что с тобой все в порядке?

- Потому что было как раз не «все в порядке», я не мог тебя подвергать опасности, -зеленые глаза Макса недобро вспыхивают.

На его скулах начинают играть желваки. Но чувствуется, как усилием воли, мужчина контролирует свои эмоции, как и те слова, которые говорит.

- За тобой следили?

- Нет, Лада. Это за тобой следили. И я должен был сделать все, чтоб эти люди поверили в то, что меня больше нет. Чтоб они не пытались достать меня через тебя. Это же так просто

- надавить на меня, зная о тебе. Похитить тебя и заставить меня сделать то, что им надо было. А в итоге - убить нас обоих.

- Кто эти люди, Макс? Что им надо было такого, что ты не мог сделать?

- Мог, - хмуро усмехается Макс, - я мог сделать все, что им надо было. Но им хотелось все больше и больше. Задания становились все рискованней. Хотя, дело совсем не в риске. За риск как раз мне вполне неплохо платили. Однако рано или поздно настал бы такой момент, когда они решили бы меня устранить.

- У странить?

- Ликвидировать.

- Почему?

- Я слишком многое знал и на тот момент на меня было заведено несколько уголовных дел и если бы меня взяли, то я теоретически мог бы сдать очень больших людей. А они не могли этого допустить.

- Момент для твоей ликвидации настал именно тогда, в декабре 2006 -го?

- Да. С одной стороны, заказчики меня уже были готовы устранить, с другой - на хвосте менты. Я понимал, что моя смерть - дело решенное, но они могли впутать и тебя. Я ведь за тебя только и боялся.

- Макс, почему ты мне не рассказал? Мы могли бы что -то придумать? - растерянно шепчу я, понимая, что нет, ничего мы не могли бы придумать.

Макс молчит, я чувствую, как ему сейчас трудно.

- Маленькая, если б ты знала, как мне было непросто без тебя, все это время. Я даже не знаю, что хуже - то, что для тебя я тогда умер, или если бы ты знала, что я просто исчез.

Господи, во мне все переворачивается, когда я слышу вот это «маленькая». Но почему же так больно именно сейчас, столько лет спустя? Лучше б он сейчас меня не называл так, слишком много горечи всколыхнулось внутри от этого нежного слова.

Я больше не хочу терять голову от его голоса, который для меня остается самым сексуальным даже когда мы ссоримся. Но я теперь никому и никогда не позволю называть себя «маленькой». Слишком больно потом приходится за это расплачиваться.