Свидание вслепую - Сандра Мэй

— Ты прекрасна! Господи, как же ты прекрасна… И как я хочу тебя…

— Клайв, ты правда… ты действительно этого хочешь, или…

— Нет никаких или!

Клайв медленно обхватил губами розовый твердый бутон соска, провел по нему кончиком языка. Женщина выгнулась в его руках от наслаждения.

— Ты еще можешь сомневаться в этом, сладкая?

— Но ты… О, Клайв… Ты же можешь быть с любой женщиной… С какой захочешь…

Ее пальцы с силой впились в его плечи.

— Я не хочу других женщин. Я хочу тебя.

— Но…

Был только один способ прекратить этот разговор, и Клайв с удовольствием использовал его. Их губы слились, в то время как рука мужчины устремилась вниз, к заветному треугольнику. Его язык властно раздвинул нежные губы, а пальцы бережно скользнули в горячую и влажную глубину ее тела…

Она была готова, она ждала его, своего мужчину, и Клайв даже забыл в эту секунду о том, что она уже, несомненно, принадлежала другим мужчинам. Так бесстыдны были ее поцелуи, так доверчиво раскрылось ему навстречу ее тело…

Когда ее пальцы легли на мускулистые ягодицы Клайва, он едва не потерял над собой контроль. Что она делает! Ведь она наверняка взрослая, опытная женщина, а не подросток, впервые познающий радости секса…

И тут Хелен впервые разглядела полностью обнаженного Клайва. Дыхание у нее прервалось при виде этой могучей красоты. Перед ней был великолепный молодой самец. Его тело было совершенством, эта красота немного пугала ее и влекла к себе…

Клайв взял ее руку и опустил себе на живот. Хелен медленно и неуверенно начала ласкать его, и Клайв глухо застонал.

— В чем дело? Я что-то не так сделала?

— Нет… О боже… Ты просто делаешь все чересчур правильно… Я хочу любить тебя!

Они обнялись так крепко, что почувствовали себя единым существом, и Клайв очень медленно и осторожно вошел в нее.

Он мечтал об этом — и бежал этого. Он так хотел продлить это блаженство, хотя все в нем вопило: возьми ее, возьми немедленно!

Смешно, он трепетал, как школьник, впервые увидевший обнаженную женщину.

Она такая хрупкая… Ее надо любить медленно и бережно, словно девственницу, хотя по части девственниц опыт у Клайва был небольшой, вернее, никакой…

Ее тело, словно теплое море, сомкнулось вокруг него, и Клайв утонул в горячих волнах…

Он никогда не сможет насытиться ею, никогда не напьется из этого родника…

Хелен раздвоилась. Одна ее половинка яростно отдавалась, страстно отвечала на поцелуи, бесстыдно выгибалась в руках мужчины и жаждала все новых ласк и наслаждения. Другая, измученная, неуверенная в себе, перепуганная и ошеломленная, сомневалась, все ли она делает правильно, сможет ли она закончить то, что начала своим согласием на поцелуй, вообще на то, чтобы поехать к Клайву Финли, принимать в его квартире ванну…

Две Хелен сплелись в клубок, и не разобрать, какая из них настоящая.

В школе девочки шушукались об ЭТОМ…

Тело Клайва… Тело мужчины… Такое сильное и прекрасное, такое неожиданное…

Она чувствовала тяжесть тела Клайва, видела и ощущала его нетерпение, и ее собственное тело рвалось навстречу, хотя рассудок отчаянно сопротивлялся мощному импульсу влечения. Рассудок твердил, что она не может этого сделать, потому что ничего не умеет. Потому что понятия не имеет, как занимаются любовью. Рассудок был безжалостен и бестактен.

Хелен дрожала, как в лихорадке. Как долго она была уверена, что мужское тело способно вызвать у нее лишь отвращение!

Почему она так легко сдалась сегодня? Ведь любая, абсолютно любая женщина на ее месте обязательно отказалась бы от сомнительного предложения отправиться на квартиру к малознакомому, в общем-то, мужчине. Именно так и поступила бы любая нормальная женщина.

Нормальная! Вот в чем дело! Хелен безумна. Точнее, просто глупа.

Вспоминать и думать получалось плохо. Эмоции перехлестывали. Тело горело и торжествовало в руках Клайва, телу было абсолютно наплевать, что он может подумать… Тело жаждало любви.

Видит Бог, она боялась мужчин, потому что никогда их не знала. Она словно замерзала рядом с ними, боясь пошевелиться от отвращения и неловкости. С Клайвом все было иначе. И почему — ответа у нее не было.

Клайв возбуждал ее, заставлял чувствовать то, чему никогда не было места в ее мыслях. Хелен Стоун, целомудренная тихоня, превращалась в дикую вакханку, кровь бурлила в жилах не хуже золотистого шампанского, и глаза затуманивались страстью.

Какое ей дело, будет ли он уважать ее или, наоборот, станет считать шлюхой? С ним она почувствовала себя женщиной, настоящей, полноценной женщиной, красивой, желанной и всемогущей, женщиной, любви которой добиваются, женщиной, чья красота способна толкнуть на безумства…

— Ты невероятна…

— Правда?..

Она действительно не знала, что делать дальше, но вместо того, чтобы замереть и окоченеть, Хелен Стоун смело приникла к мужчине, успев подумать, что надо бы ему сказать…

И не успела. Клайв больше не мог сдерживаться. Он вошел в нее до конца, и Хелен задохнулась от боли, счастья и удивления. Описать эти ощущения она не могла, только чувствовала необыкновенную легкость во всем теле… И еще — она больше не была одинока. Мужская плоть заполняла ее тело, Хелен словно растворялась в Клайве…

Боль была короткой и острой, но исчезла бесследно, а вместе с ней навсегда исчезли и все мысли о собственной неполноценности и неопытности… Слезы текли по щекам Хелен, слезы счастья и гордости. Она не могла сдержать крика, и, хотя в нем звучала скорее радость, нежели только боль, Клайв в эту минуту окончательно убедился, что собственные ощущения его не обманули.

Возбуждение не спадало, и Клайв машинально продолжал ритмично двигаться, но в черных глазах уже разгорался ужас, смущение и еще что-то… подозрительно смахивающее на чувство вины.

— Хелен… почему ты не сказала… Господи, что я наделал…

Она испугалась этого взгляда. Радость и гордость куда-то делись, остался только холодный, липкий страх. Она опять сделала что-то не так!

— Ты… разве ты поверил бы…

Она чувствовала, как пылают ее щеки, и молча отвернулась, увидев, как он медленно кивнул.

— Да. Ты права. Я и сейчас не понимаю. Ведь ты так хороша…

Клайв чувствовал себя полным идиотом. Их тела были все еще соединены, но возбуждение прошло, уступив место сильному потрясению и смущению.

— Черт, я все равно не понимаю… Прости, я не должен был…

Она со стоном прижалась к его груди. Ее надежда, ее единственная возможность стать нормальной женщиной, таяла на глазах.

— Разве что-то изменилось бы? Ты ведь сказал, что хочешь меня…