Звезда ведьмы - Джеймс Клеменс

Комната вскоре опустела. Элена подошла к Эр’рилу. Он напрягся, ожидая выговора за его поведение в отношении Арлекина.

Но вместо этого девушка прильнула к нему, прижалась щекой к его груди.

— Элена?

— Просто обними меня.

Он выполнил ее просьбу. Неожиданно в памяти всплыла испуганная девочка из Уинтерфелла.

— Я боюсь возвращаться домой.

Эр’рил обнял ее крепче.

— Я знаю.

Мерик спускался по длинной извилистой лестнице, погрузившись в свои мысли. Под мышкой он сжимал промокший корабельный журнал. Задумавшись о кузине и ее гибели, принц не прислушивался к спору между Хантом и лордом Тайрусом. Любви между дри’ренди и предводителем пиратов, как и раньше, не наблюдалось.

До того, как их объединила общая цель, оба воина были заклятыми врагами — две акулы южных морей, охотящиеся на купеческие суда и друг на друга. Старую вражду порой так трудно забыть.

— Может, твои корабли и быстрее наших, — рычал Хант, — зато они ломаются как скорлупка.

— По крайней мере, на своих судах мы — свободные люди, а не рабы!

— Что ты понимаешь в древних обетах, в долге чести?! Ты — разбойник и пират…

Увидев, что лестница заканчивается, Мерик прибавил шагу, не желая слушать их перепалку, и едва не врезался в Ни’лан.

Она отшатнулась, широко раскрыв глаза при виде спускающихся по лестнице людей, и чуть не упала, но элв’ин подхватил ее.

— Принц Мерик? — воскликнула нифай, вновь обретая равновесие.

— Папа Хант! — прокричал детский голос.

Из-за спины Ни’лан выскочила маленькая девочка с развевающимися на бегу темными волосами.

Высоченный кровавый наездник наклонился и подхватил ребенка на руки.

— Шишон! Что ты здесь делаешь?

— Мы были там, где много-много цветов, — затараторила девочка. — А Родрико своей песней сделал еще больше цветов. — Шишон указала на мальчика, который смущенно прятался в складках плаща Ни’лан. — А я съела жука! — неожиданно закончила она.

— Что ты сделала?

— Он залетел мне в рот, — просто объяснила девочка, решив, что этого вполне достаточно.

Главный шкипер протиснулся мимо сына по лестнице, ворча под нос.

— Проклятие, ну почему они строят такие высокие башни? — соглашался с ним мастер Эдилл.

Старейшины скрылись в коридоре. Хант благодарно кивнул Ни’лан и последовал за отцом.

С нифай остались Мерик и лорд Тайрус, который нес сетку с яйцом из эбенового камня. Эту находку, как и корабельный журнал, следовало показать ученым, работавшим в книгохранилище.

— Куда ты собралась? — спросил элв’ин.

— Мне нужно поговорить с Эленой.

— Не самое удачное время, — Мерик оглянулся на винтовую лестницу. — У нее хватает забот, над которыми стоит поразмыслить. — Но, увидев тревогу на лице нифай и страдание в ее глазах, спросил: — Что-то случилось?

Ни’лан в нерешительности рассматривала ступени. Она казалась потрясенной до глубины души. Потом нифай покосилась на прижавшегося к ней мальчика.

— Это… это Родрико…

— Он что, заболел? — Мерик тревожно взглянул на ребенка. — Что-то не так?

— Я не знаю, — в голосе Ни’лан слышались еле сдерживаемые рыдания. — Сегодня утром Родрико пел дереву. Песнь пробуждения, начало единения и взаимной связи… — Ее голос дрогнул. — Но что-то произошло…

Мерик шагнул ближе, взял ее за плечи.

— Его дерево расцвело… — Ни’лан почти шептала, ее била крупная дрожь. — Родрико был принят, но… новые цветы, бутоны… Они темные. Черные, словно призраки-гримы.

Мерик поймал взгляд Тайруса поверх головы нифай. Они оба отлично помнили гримов из Темной Чащи, бывших сородичей Ни’лан, искаженных порчей.

— Бутоны отвратительны на вид… — Слезы потекли по ее щекам. — Наверняка они таят какое-то зло…

— Мы не можем судить об этом с уверенностью, — утешал ее Мерик, хотя и знал, что молодое деревце было последним у нифай, а семя зародилось от союза дерева Ни’лан и призрака-грима. Могло ли прикосновение Тьмы каким-то образом заронить порчу в семечко?

Похоже, Ни’лан не сомневалась в этом. В ее взгляде читалась мука.

— Цветы расцветут нынче ночью, выпуская свою неповторимую магию. Но я даже не догадываюсь, какое зло может явиться в мир из бутонов, отмеченных Тьмой, — она закрыла лицо одной рукой, а второй прижала мальчика к себе так, чтобы он не слышал ее. — Я не могу позволить подвергать опасности надежду А’лоа Глен. Дерево нужно срубить.

Мерика передернуло. В дереве была заключена надежда Аласеи. Посаженное на месте, где изначально росла коа’кона, оно символизировало новое начало, шаг в будущее.

— А что тогда будет с Родрико? — высказал более серьезную озабоченность лорд Тайрус. — Что с ним случится?

— Дерево приняло его песнь, — всхлипнула Ни’лан. — Они связаны. Если дерево погибнет, Родрико умрет.

Мерик глянул на мальчика, который крепко прижимался к матери. Они были вместе, когда нашли его. Вместе они сражались с гримами и приспешниками Темного Властелина, чтобы благополучно доставить ребенка на остров. Лицо элв’ина закаменело.

— Я не допущу, чтобы его дереву был причинен вред!

— Ты должен понимать, как никто другой, — Ни’лан сжала его руку. — Вне всякого сомнения — это признак Порчи. Может, для Родрико лучше умереть, чем быть запятнанным вместе со своим деревом? Ты знаешь, что произошло с моими сестрами. Я не хочу видеть, как мой сын превращается в подобное чудовище. Я сама возьму топор… — рыдания не дали ей договорить.

Потрясенный Мерик опустился на колени рядом с мальчиком. Родрико прятал лицо в складках материнского плаща. Он не мог слышать их слов, произносимых шепотом, но чувствовал горе, охватившее Ни’лан. Принц поднял голову и увидел отчаяние в глазах нифай. После путешествия на север она и элв’ин сблизились, объединенные историями своих народов, общими потерями и трудностями. После гибели матери и брата Мерик видел в Ни’лан и Родрико часть семьи. И не мог позволить себе опять потерять близких.

— Может, стоит обсудить это в более спокойной обстановке? — прошептал позади них Тайрус.

Принц-элв’ин вскочил так быстро, что плащ его затрепетал подобно крыльям.

— Нет! Нечего обсуждать! Никакого ущерба не будет причинено дереву, если от этого пострадает Родрико! — Он мягко прикоснулся к щеке Ни’лан. — Я не позволю тебе действовать опрометчиво, наломать дров из страха перед возможной опасностью. Мисилл, воительница-дро, прибегла к яду, чтобы спастись от возможного превращения в Темного Стража. Но при этом уничтожила все пути к изменению будущего, так как они могли привести к беде. Я не позволю тебе пойти по ее стопам.