У расстрельной стены - Сергей Зверев

Со стороны хутора понеслись матерные ругательства и несколько раз ударил «маузер».

— Ну, ладно, сволочи, — зловеще улыбнулся чекист и выудил из оттопырившегося кармана куртки ребристую мильсовскую гранату. — Жалко на гадов тратить, но, видно, придется… Эй, суки, ловите гостинец английский!

Граната влетела в разбитое окно и через мгновение с тугим грохотом взорвалась где-то внутри. Почти одновременно с разрывом какая-то тень кубарем скатилась с чердака дома и бросилась к огороженному жердями загону, в котором испуганно метались и ржали несколько лошадей, напуганных стрельбой.

Шулейкин, увидев, что бандит, сиганувший с чердака, уже вскочил на лошадь и вот-вот уйдет, торопливо выстрелил из «нагана» — и раз, и другой! После третьего выстрела курок щелкнул вхолостую, патроны в барабане закончились. Между тем всадник уже перемахнул через невысокую изгородь и направил лошадь в сторону темневшего за границей усадьбы лесочка.

— Что ты смотришь, как баран? — матерясь и неловко запихивая новые патроны в каморы барабана, заорал командир на оказавшегося рядом Дергачева. — Уйдет ведь сейчас, сволочь! Стреляй!

Матвей послушно вскинул винтовку, поймал в прорезь прицела быстро удаляющуюся спину всадника, на секунду придержал дыхание и плавно потянул за спусковой крючок. Гулко ударил выстрел, и пуля рванулась вдогонку бандиту. Еще через мгновение беглец, нелепо взмахнув левой рукой, откинулся на спину и боком свалился с лошади. Животное, почувствовав свободу, пробежало еще десятка три метров, быстро успокоилось и начало мирно пастись.

Дергачев передернул затвор, досылая в ствол новый патрон, и направился к убитому.

— А ну-ка стой, не спеши! — Рядом с Матвеем неожиданно вырос чекист и, кивая на упавшего бандита, пояснил: — Вот с такими надо поосторожнее! У меня в двадцатом так товарища на фронте, в Крыму, подловили: он к подстреленному беляку этак вразвалочку подгреб, а тот его из «нагана» и хлопнул. Притворялся убитым, сволочь. Так что ты всегда об этом помни, парень, и осторожнее будь — дольше проживешь.

Опасения чекиста не оправдались, бандит был действительно мертв.

Матвей потрогал труп носком ботинка, потом ухватил тело за плечо и перевернул на спину. И не смог удержать короткого возгласа удивления, хотя еще минутой раньше что-то в беглеце показалось ему смутно знакомым.

— Знакомца встретил? — Взгляд чекиста вдруг стал каким-то цепким и неприятным. — Это откуда же у тебя знакомые бандиты взялись, а?

— Да я его уже сто лет не видел! — торопливо ответил Дергачев. — А так — это Данилка Изотов, росли вместе, вроде как дружок был. А теперь вона как — бандит. Так какой он мне теперь друг-то, если он бандюга? Нет у меня таких друзей! А вообще-то, конечно, дурак он, потому как семья ихняя всегда бедная была. И чего он к бандитам прибился? Одно слово, дурак…

— Ну, чего у вас там? — окликнул Матвея и его собеседника Шулейкин.

— Да вот, парень ваш знакомца встретил, — криво усмехаясь, сказал чекист. — Только вот знакомый уже на тот свет сбежал — не захотел, видать, с дружком поручкаться. Ладно, черт с ним, с этим мертвяком! Сейчас надо в избу наведаться, поглядим, что там с нашими остальными дружками…

В избе, крепко встряхнутой взрывом, плавал сизый дым, медленно вытягиваясь в разбитые окна. Если в сенях еще пахло дегтем, старыми овчинами и мышами, то внутри все забивала тяжелая вонь пороховой гари и еще чего-то, не менее мерзкого и тошнотворного. Чего — стало ясно в тот же миг, как Матвей увидел убитых, лужи крови и неведомо как уцелевшего бандита, сидящего на полу.

Мужик плечами и спиной опирался на боковую стенку печки и, раскинув толстые ноги в стоптанных сапогах, красными от крови грязными ладонями зажимал располосованный осколком живот. Между пальцами вздувалось что-то бледно-голубоватое и струились быстрые темные ручейки. Раненый лежал с полуприкрытыми глазами и, не обращая внимания на вошедших, торопливо и не очень разборчиво шептал:

— Господи, господи, господи… помоги!

— Ну, этот не жилец, — оценивающим взглядом окинув мужика, равнодушно бросил чекист и вполголоса добавил: — Сейчас поможем!

После чего вскинул «маузер» и выстрелил. Нежно звякнула стреляная гильза, а на лбу бандита появилась маленькая темная дырочка.

Заметив мрачный взгляд Матвея, чекист снова усмехнулся и, неприязненно дергая щекой, спросил:

— Жалеешь, что ли? Или этот тоже знакомый?

— Да нет, — пожал плечами Дергачев, — чего мне его жалеть. И вижу я его первый раз! Небось, гад, не одного нашего кончил. Может, и батю моего вот такой же… Топором. А потом, подлюги, и избу подожгли.

— Вот это правильно, — одобрительно кивнул чекист. — Он бы нас уж точно не пожалел! Время, брат, нынче такое — не мы их, так они нас. Страшное, я тебе скажу, время. И всякую жалость к этой контре надо вырвать с корнем, как поганый и вреднючий сорняк, понял? Всех этих попов, буржуев, офицерье белогвардейское, кулачье с бандитами — всех под корень, всех до единого к стенке! Запомни, брат, они ведь вроде собак бешеных или волков! И не переделаешь их никогда, никакой тюрьмой, никакими уговорами. Не бывает так, чтобы собака взяла вдруг и замяукала, а корова залаяла! Так что только один с ними может быть разговор: пулю в лоб… Ладно, тут все ясно, пошли к нашим!

Коммунары собрали трофеи в виде винтовок, револьверов и пары «маузеров» и погрузили все на одну из подвод. На другую уложили трупы бандитов и прикрыли раздетые до исподнего тела старыми грязными рогожами. Чекисты намеревались провести опознание убитых, возможно, кто-то из местных жителей и узнает кого из бывших односельчан, опознал же Дергачев своего дружка детства. Также сотрудникам ГПУ предстояло задокументировать факт уничтожения банды и захоронить трупы. Естественно, ни о каком отпевании и прочих обычных процедурах не могло быть и речи.

Матвей устало шагал по обочине пыльной дороги за медленно тащившимися телегами и время от времени хмуро поглядывал на торчавшие из-под рогожи узкие грязные ступни одного из убитых.

«Вот ведь как получается, — размышлял он, поправляя на плече ремень винтовки, — еще каких-то часа четыре назад человек жил, что-то чувствовал, ногами дрыгал, злобствовал и за «наган» хватался, а теперь лежит себе, и ну ничегошеньки ему не надо! Еще и везут гада, как фон-барона какого — даже завидно маленько… А вообще-то прав товарищ чекист: всех их под корень надо! И отец Василий когда-то говорил, что в старом Писании ясно сказано, мол, око за око, зуб за зуб. Вот только всех гадов вывести небось никак не получится — в душу-то каждому не заглянешь. Так что враги у нас всегда будут — даже когда мировая революция победит! Вот будет у нас везде коммунизм — и булок белых станет просто завались! Все трудящиеся будут каждый божий день чай с ситным пить! И сахар внакладку — сколько хошь… Эх, сейчас бы щец наваристых миску да хлеба краюху побольше! Или хоть горбушечку и молочка крынку. Полную, и чтоб со сливками. Горбушку чесночком натереть и присолить покруче… Ядрена вошь, как жрать-то охота…»